Мужчина поставил своего питомца на кровать, сам встал и, подойдя к нему, протянул руку:
– Жора, – и показал на женщину, – моя жена Ирина, а это, – он кивнул на льва, – пёс в законе по кличке Япончик. – После этих слов все дружно рассмеялись, а я, честно сказать, не понял, в чём юмор. А когда все успокоились, мужчина продолжил: – Но мы называем его Япоша.
– Так, значит, ваш пёс большой авторитет? – глядя на него с улыбкой, спросил Елисеев.
– Ещё какой, – хмыкнул собеседник, – всю семью построил.
– О да, – согласно закивал Макс, – они это умеют, – и спросил: – Вы куда едете?
– В Новосибирск, – ответил Жора.
– А мы до Екатеринбурга, – улыбнулся Елисеев и поочерёдно обвёл нас с Япошей взглядом, – так что вам, пацаны, теперь будет нескучно ехать.
«Лев» тем временем подошёл к краю кровати и принялся меня обнюхивать. Ну и я тоже. Наверняка вы знаете, что таким образом мы знакомимся друг с другом. Кстати, вот и моё первое знакомство в командировке.
До чего же Япоша был смешной, но в то же время необыкновенно симпатичный. Его стройное тело в самом деле было лысым и серо-коричневого цвета. На груди белая манишка с такими же серо-коричневыми пятнами. Довольно большие треугольные уши острыми пиками торчали вверх. Голова покрыта белоснежной шерстью, которая водопадом спадала на спину, а длинная чёлка нависала над глазами. Эта роскошная грива делала его похожим на пони. Такой шевелюре могла бы позавидовать любая барышня. Кончики лап тоже были покрыты шерстью, создавая впечатление, будто пёс в сапожках. Его хвост напоминал птичье перо, а голое тело имело сходство с телом лысых котов. Кажется, их сфинксами называют. Я по телевизору видел передачу про них.
– Ты какой породы будешь? – спросил он меня.
– Лабрадор, – ответил я.
– Ой, не смеши мои уши, – закатил глаза Япоша, – у нас в подъезде живут два лабрика, так один из них чёрный, а другой светлый. А таких, как ты, коричневых, да ещё с голубыми глазами, я никогда не видел.
– Ну если ты не видел, это не значит, что таких лабрадоров нет, – хмыкнул я.
– Ну хорошо, считай, что я тебе поверил, – закивал он.
Сдаётся мне, этот мой первый знакомый такой же неадекват, как и мой сосед Антоха. Не знаю, как дальше пойдёт, но пока мне не нравится, как он себя ведёт. Разговаривает со мной так, словно он барин, а я его холоп. Чувствую, придётся его тоже ставить на место.
– А ты какой породы? – в свою очередь поинтересовался я и добавил: – Я тоже таких, как ты, не встречал.
– Конечно, не встречал, – хмыкнул лев, – моя порода – большая редкость. Я китайская хохлатая собака, – он гордо задрал голову.
Да уж, гонору в нём хоть отбавляй. Нет, конечно, он симпатяга, спору нет. Но это не значит, что надо хвост, или, как люди говорят, нос, задирать. Я не только не видел, но и даже не слышал о такой породе. Интересно, а сколько ещё существует пород моих собратьев, о которых я не знаю? Вот только я не понял, почему ему дали кличку Япоша. Раз он китайская собака, тогда бы и назвали его Китайчиком, на крайний случай Китаёшей. Хотя нам, зверям, трудно понять человеческую логику.
– Ладно, пойдём, Марсель, – голос Макса прервал наш разговор, – не будем мешать людям, – он погладил моего собеседника и сказал: – Япоша, если хочешь, приходи к нам в гости. Мы едем в купе вдвоём. Так что вам будет где пообщаться.
И несмотря на то что мой новый знакомый оказался ещё тем хвастунишкой, мне хотелось с ним поболтать. Ну да ладно, как я понял, нам долго ехать, так что у нас ещё будет время на разговоры.
Глава 14
Мы направились к себе, и только теперь до меня дошло, что поезд уже едет. За общением с сородичем я не заметил, как поезд тронулся.
Наше купе оказалось точно таким, как соседнее. Те же кровати, стол и небольшое оконце со шторками. Вот только в нашем, как и в соседнем, не было кроватей наверху. Я вспомнил, как однажды мы всей семьей смотрели какой-то фильм, так вот в нём герои тоже ехали в поезде и у них в купе были кровати и внизу, и наверху. Странно, а почему у нас не так? Видимо, это какой-то другой поезд. Елисеев закрыл за нами дверь и сказал:
– Тебе повезло, будешь спать не под полкой, а на ней, – он похлопал по одной из кроватей, – можешь располагаться.
Так вот что Макс полкой называл. А я, наивный пёс, подумал, что он говорил о посудной или книжной полке. Какая ж это полка? Это самая настоящая кровать, даже скорее диван.
Я запрыгнул на неё и, прежде чем улечься, немного потоптался. А вы знаете, почему мы так делаем? Может, кто-то и знает, но я уверен, что большинство из вас даже не догадывается. Это привычка тянется за нами ещё с доисторических времен. Наши древние предки в основном жили в условиях дикой природы. Они делали так для безопасности, чтобы заметить вокруг себя и отогнать всевозможных паразитов, например змей, ящериц и прочих насекомых. Кроме того, поворот вокруг своей оси перед тем, как лечь, давал возможность последний раз взглянуть, нет ли поблизости хищников, и определить направление ветра, чтобы правильно расположить свой нос и быстро уловить запах приближающейся опасности даже во время сна. Так что, дорогие мои читатели, все наши привычки, впрочем, как и ваши, уходят корнями в далёкое прошлое.
Полка оказалась довольно мягкой, удобной и позволяла растянуться во весь рост. Я улёгся мордой к двери и положил голову на лапы.
– Из-за тебя мне пришлось выкупать всё купе, – сказал Макс, он выудил из рюкзака шорты и стал переодеваться, – а ты думал, тебя за красивые глаза пустили на поезд? Ага, – хмыкнул он, – держи карман шире.
Вон оно в чём дело, а я подумал, что тётенька добрая.
– Командировка с тобой мне в копеечку выйдет, – продолжал бубнить Елисеев, – надеюсь, отдел компенсирует мне эти расходы.
Он взял одну из книжек, что лежали на столе, и принялся листать её.
– О, да тут даже можно еду в купе заказать, – ухмыльнулся он. – Ладно, пойду схожу к проводнице, попрошу принести что-нибудь поесть.
Услышав его слова, я аж голову приподнял и судорожно сглотнул. Ещё бы, последний раз я ел тот кусочек яишенки, которую стырил из холодильника. От неё не то что вкуса во рту не осталось, я уже даже забыл, как она выглядела.
– Вот только не надо так громко глотать, – глядя на меня, усмехнулся Елисеев и произнёс страшное: – ты сегодня на диете. А то захочешь в туалет, а ближайшая станция ещё не скоро. И что я буду с тобой делать?
Вот такого поворота я никак не ожидал. Не, я так не договаривался. На кой ляд мне такая командировка? Мало того что несёшься галопам по Европам, так ещё и поесть не дают. Диету придумал. Я и так всю жизнь на диете.
– И не смотри на меня так, – сказал он, – до утра не помрёшь.
Он вышел из купе и оставил за собой открытой дверь. А я положил голову на лапы и тяжело вздохнул. Вот она, жизнь собачья. Хозяин сказал, что не будет кормить, и хоть ты тресни. И плевать он хотел на то, что я голодный. Он так решил. Всё. Точка. Себе понапридумывали рестораны «Вкусно – и точка». А для меня: диета, всё, и точка. Точки какие-то слишком уж разные получаются.
Глава 15
Правда, горевал я не долго. Буквально через пару минут после его ухода в нашем купе нарисовался Япоша. В этот раз на нём была тельняшка с красным якорем на груди. Тоже мне, моряк с печки бряк.
– Ну здорово ещё раз, братан, – поприветствовал он меня и, недолго думая, запрыгнул ко мне на диван.
Ого! Честно сказать, я не ожидал от него такой прыгучести. Он же ростом от горшка два вершка.
– Подвинься, – потребовал гость, – чего развалился, как кабан.
От такой наглости я аж дар гавкать потерял. Теперь понятно, почему его хозяин сказал, что он всю семью построил. Нет, конечно, я тоже далеко не подарок, но не до такой же степени. Но признаюсь, несмотря на его бесцеремонность, я был рад, что он пришёл. Хоть отвлечёт меня от мыслей о еде. А то Елисеев сейчас будет есть, а мне придётся слюной давиться. Я подвинулся ближе к двери и повернулся к нему мордой. Он поставил лапы на стол, обследовал его и, не обнаружив ничего интересного, усевшись возле окна, спросил:
– Чего грустный такой?
– Да так, – уклончиво ответил я.
– Давай колись, что случилось? Небось хозяин что-то накосячил? – догадался Япоша.
– Есть такое дело, – ухмыльнулся я.
– Ну и? – не унимался лев. – Лабрик, ну чего ты тянешь кота за хвост. Давай рассказывай уже.
– А что рассказывать? – вздохнул я. – Сказал, что я с ужином пролетаю.
– Ну что за люди, – закатил глаза он, – мои такие же, за любую провинность грозятся лишить меня еды. Если бы не Ирка, моя хозяйка, Жора бы меня уже голодом заморил.
Какая фамильярность! Хозяйку Иркой называет. Вы можете представить, что я свою Шуру-Александру назову, к примеру, Сашкой? С ума сойти.
– Но ты не расстраивайся, – принялся меня успокаивать Япоша, – мы что-нибудь придумаем.
– А что мы можем придумать? – с надеждой спросил я.
Но ответа так и не услышал, в этот момент вернулся Елисеев и помешал нашему общению.
– О, Япоша, ты уже здесь? – воскликнул он. – Вижу, ребята, вы нашли общий язык.
Он вытащил телефон из кармана шорт, уселся на свою полку и не успел занырнуть в гаджет, как в дверях купе нарисовался Жора.
– Япоша, предупреждать надо, когда уходишь, – обратился он к питомцу, – а ты, я смотрю, уже и здесь чувствуешь себя как дома.
– Ну до чего странный чел, – глядя на меня, хмыкнул пёс, – и как бы я его предупредил, если говорить не умею. Не надо было в телефоне сидеть, когда я уходил. Сам прошляпил, а меня хочет крайним сделать.
Жора присел на полку рядом со мной и, потрепав меня за ухо, сказал:
– А ты симпатяга, Марсель.
Да я и сам об этом знаю. Думаешь, ты первый, кто мне об этом говорит?
– Я слышал, лабрики в детстве ужасные непоседы, – сосед посмотрел на Макса, – небось хлопот с ним было выше крыши? – он показал рукой над головой.