– Только по официальному запросу. И лучше вам его адресовать непосредственно в тюрьму. А теперь извините. Мне пора навестить некоторых подопечных.
Когда мы вышли из офиса судебных инспекторов, Монти немедленно бросился к ближайшей телефонной будке. Я терпеливо ждал, пока он закончит переговоры со своим боссом, чтобы поискать место для ленча. Смотря сквозь стекло, я наблюдал, как Монти возбужденно постукивает деревянной рукой о стену кабины. Видимо, Боб Шустер по-прежнему не слишком доверял линии защиты, построенной на связи Синди Чен с Френком Андерсеном и его предполагаемой связи с уголовниками.
Монти вышел из телефонной кабинки весь взмокший и опираясь на трость сильнее обычного.
– Я сам собираюсь съездить в окружную тюрьму и разузнать о сокамерниках Андерсена. Ты уверен, что эта линия куда-то приведет, Дуг?
– Нет.
– Как? Но ты же говорил, что Френк Андерсен – единственный ключ к защите Эвана Линя.
– Френк Андерсен – единственный след к убийце Синди Чен, – вновь поправил я его. – Именно для этого меня нанял отец жертвы.
– И ты уверен, что Эван Линь ее не убивал? – медленно спросил Монти.
Любой адвокат, если он не является героем дамского романа, всегда допускает, что его клиент может быть виновен. Даже Кларенс Дарроу32 в свое время взялся защищать Леопольда и Леба и помог им избежать смертной казни. Возможно, именно это и отвратило меня от возвращения в юридическую школу Гарварда. Быть адвокатом – это как читать книгу, в которой тебя не интересует финал, а только вопрос, нельзя ли исказить некоторые главы в свою пользу.
Не так давно один фед заявил, что у меня инстинкт ищейки – не могу успокоиться, пока не найду виновного, даже если убийца успешно заметает следы33. При том, что меня совершенно не беспокоит, получит ли убийца в итоге справедливое возмездие. Если меня не вызывали повесткой для дачи показаний, я никогда не следил за судьбой тех, кого разоблачил, пусть они и причинили значительный урон мне и моим близким.
Но знать заранее, что человек виновен, выслушать его исповедь, а потом все равно пытаться найти ему оправдания или искать способы защитить от жестокой системы правосудия – для этого нужно наверное быть таким упертым христианином, как Монтгомери Фостер или преподобный Линкольн.
– Эван Линь не убивал Синди, – ответил я. – Я это точно знаю.
– Откуда?!
– Не могу сказать. Тайна клиента.
– Эван Линь даже не твой клиент.
– Тогда просто обещание. Придется мне поверить на слово. Давай сходим перекусим и выясним, как мы можем выследить неуловимого Андерсена. Хотя погоди минутку, я позвоню в свою службу, узнаю, нет ли новых сообщений.
Трубку взяла Белла, и услышав ее привычный голос, я обрадовался.
– Час назад вам звонил мистер Хопи. Впрочем, он настаивал, что он не мистер, а просто Хопи. Просил передать, что в Колдуотере произошло убийство.
Глава 34
– Если хочешь, можешь отправляться в тюрьму и искать там своего безымянного мошенника, а я отправляюсь обратно в Колдуотер, – заявил я Монти, когда мы жевали безвкусные сэндвичи в ближайшем «драгстори».
– Почему ты уверен, что это убийство связано с нашим делом?
– Хопи так просто бы не позвонил. Кстати, интересно, как он узнал мой номер телефона. Вот проныра. Старый криминальный журналист из Сан-Франциско. Не удивлюсь, если у него уже есть объемное досье на мистера Андерсена, и он знает, как тот связан с нашим делом.
– Ладно, я еду с тобой. Вот только позвоню Полли и скажу, чтобы не ждала сегодня обратно.
Леопольдина была женой Монти уже семь лет, а в начале года в их семье появилось долгожданное пополнение в лице пухлощекого Элайджи Кеннета Дугласа Фостера, моего крестника. Увеличение семьи Монти и стало главной причиной того, что он оставил работу общественного защитника и использовал все связи, чтобы прорваться в бюро Боба Шустера.
– Передавай жене привет! – крикнул я.
Через десять минут мы выехали обратно в сторону Колдуотера, не пробыв в столице округа и двух часов.
По дороге я терзался догадками, кто же стал жертвой убийства в идиллическом викторианском городке, и почему Хопи решил, что меня это непременно заинтересует. Самым логичным кандидатом на роль жертвы был бы сам Хопи с его привычкой совать во все нос. Я усмехнулся, подумав, что со старого журналиста сталось бы лично сообщить о своей смерти.
Тайна раскрылась, едва мы вошли в мрачный холл гостиницы «Прескотт Инн». Заплаканная Марта сообщила, что тело мисс Прескотт было найдено утром в ручье недалеко от целебного источника. Марта удивилась, когда, придя на работу к девяти утра, не застала хозяйку отеля на месте. Двое постояльцев возмущенно заявили, что остались без завтрака, так что Марте пришлось их направить в «Блумин Бранч», обещав вычесть цену тамошних омлетов из стоимости номера.
– Мисс Прескотт всегда с утра ходила к источнику, чтобы принести кувшин свежей воды к завтраку, – шмыгая носом сказала девушка. – Потом она готовила еду, обслуживала постояльцев, а я уже приходила, чтобы помочь ей с уборкой номеров и заменить за стойкой, если мэм нужно было куда-то отлучиться. Я удивилась, что ее не было в отеле, но подумала, что… может кто-то из ее подруг заболел. Или понадобилась помощь в церкви. Но тогда бы она оставила мне записку и позаботилась бы о постояльцах… Хорошо, что вы не стали просить завтрак. Потом я убрала ваш номер, сэр, но мисс Прескотт так и не появилась. Я начала беспокоиться и позвонила маме, она тоже входит во все церковные комитеты… Но мама сказала, что ничего такого не слышала. А потом… пришел шериф. Он сказал, что хозяйку… о, боже… нашли… Кто-то заметил ее тело в ручье, когда переходил мостик. Простите…
Марта перестала сдерживаться и залилась слезами.
Выпытав у девушки, где находится офис шерифа, мы направились туда. Местный шериф, Бернард Куперхилл долго не мог понять, что нам от него надо. Оказалось, он приходился кузеном поверенному Андересена.
– Так вы уехали с утра из гостиницы? – переварил он информацию. – Вы видели мисс Прескотт?
– Нет, я же говорил. За стойкой стояла Марта. И когда я уезжал по делам в городе, и когда выписывался из отеля.
– И где вы провели утро в городе?
– Встречался с местными столпами общества. В том числе с вашим двоюродным братом.
– Понятно. Вы ничего не видели, ничего не знаете, у вас есть алиби. Так зачем вы явились, мистер…
– Стин. Я частный детектив из Лос-Анджелеса, а это адвокат Фостер. Мы бы хотели узнать обстоятельства смерти мисс Прескотт.
– Ну… это… зачем?
Хотел бы я и сам знать ответ на этот вопрос.
– Следствие еще ведется, – важно заявил шериф Куперхилл. – Не собираюсь разглашать подробности всяким пришлым гражданским.
– Я беседовал с мисс Прескотт вчера.
– Ха! Как и половина города. Не знаю, чем это может помочь, если только она не назвала вам имя своего будущего убийцы.
– А это точно убийство? Какова причина смерти?
– Не могу разглашать. Тело забрал коронер. Если вам нечего мне сообщить, попрошу покинуть участок. У нас много работы.
Мы с Монти двинулись к выходу, когда шериф окликнул его.
– Простите, советник Фостер…
– Да?
– Не могу не спросить. У вас что, деревянная рука?
Он глаз не мог отвести от протеза всю нашу беседу, а теперь пялился и на трость в здоровой руке Монти.
– Рука искусственная и нога тоже, – охотно подтвердил тот и в доказательство топнул ботинком по деревянному полу. – Потерял в боях под Окинавой.
У шерифа отвисла челюсть.
– Бедняга, он совсем выбит из колеи, – прокомментировал Монти, когда мы вышли из участка. – Подозреваю, что это первое убийство, которое ему приходится расследовать в этой должности, а тут еще и перед ним адвокат-инвалид. Только не понимаю, к чему нас все это ведет.
Неожиданно мы увидели, как перед участком остановилась машина службы шерифа, и двое помощников выволокли из нее старика Джессопа, который отчаянно крыл их на всю улицу отнюдь не благочестивыми эпитетами.
– А вот и первый подозреваемый, – раздался сзади знакомый голос. – Думаю, что у шерифа он и единственный.
– Хопи! Я все ждал, пока вы покажетесь. Вы умеете выскакивать, словно какой-то чертов лепрекон прямо из-под земли. Не люблю все эти игры, поэтому сразу хочу вас предупредить – я кое-что разузнал про вас. Легенда криминальной журналистики. Признаю, вчера вы меня почти провели.
– Я тоже сделал пару звонков, – признал Хопи. – Вы наделали шуму в Лос-Анджелесе. Герой войны, решивший не возвращаться в Гарвард, а поступивший в полицию. Рекордные показатели раскрываемости. Потом бросили все, чтобы открыть собственную частную практику. И даже в этом качестве умудрились оказаться в газетах, расследовав несколько громких убийств. Я подумал, что если вы добрались до такого захолустья, как Колдуотер, то неспроста. Явно тут речь не идет о простом мошенничестве.
– Вообще-то большинство моих дел и правда довольно безобидные. Я вполне мог приехать в Колдуотер в поисках сбежавшего супруга или украденной на выставке породистой собачки.
– Но не в этом случае, – покачал головой Хопи. – Френк Андерсен явно вляпался во что-то серьезное. А ваш друг? – обратился он к Монти.
– Монтгомери Фостер, уголовный адвокат. Работает на «Шустер, Огэй и Макнамара».
Хопи сузил глаза. Название явно было ему знакомо.
– Раз есть адвокат, значит, должен быть и клиент, – веско заметил он. – Джентльмены, может, нам переместиться в более удобное место? Вы расскажете мне свою историю, а я сообщу, что известно мне. Quid pro quo34 так сказать.
Маски окончательно были сброшены.
Глава 35
Под «удобным местом», как оказалось, Хопи все-таки имел в виду собственную гостиную, выглядящую так, будто в нее никогда не ступала нога уборщицы. Особенно поражало количество газет и журналов, стопки которых громоздились на всех свободных поверхностях.