– Полдень миновал, так что вполне можно выпить по стаканчику, как считаете, джентльмены?
Он достал из буфета заветную бутылку скотча, а потом из-за какой-то груды бумаг извлек три относительно чистых стакана. Мы с Монти синхронно замотали головами. В итоге старик сварил нам довольно сносного кофе, но в последний момент не выдержал, и плеснул себе в кружку виски.
– Значит, вы полагаете, что юный Френк как-то связан с убийством китаянки? – спросил он, выслушал мое краткое изложение. – К сожалению, я правда его совсем не знал. Когда Элси вышла замуж и родила сына, я уже уехал во Фриско. Колледжей не заканчивал, между прочим. Сразу поступил в газету, начинал мальчиком на побегушках. А когда вышел на пенсию и вернулся в родительский дом, Френка уже осудили, так что новость перестала быть свежей.
– Во времена вашей молодости Колдуотер тоже был таким… патриархальным?
– Замершим во времени, вы хотите сказать? Нет, обычным захолустным городком, но тогда еще работал и порт, и железная дорога. Вокруг города были фермы. Впрочем, я всегда знал, что уберусь отсюда при первой же возможности. Тут и в двадцатых годах путь был один – на фабрику или лесопилку. Предприятием тогда управлял Амос Темблтон, отец Абеля. Да, у них семейная традиция называть всех сыновей на А. Он едва пережил биржевую рецессию 29-го года, потерял много денег. Его предприятия едва не обанкротились и не ушли с молотка, но он выкарабкался и смог оставить дела сыну. А тот быстро пошел в гору. Деньги так и липли к его рукам. Правда, я не знал, что он и правда вообразил себя хозяином города и начал насаждать тут свои порядки, стремясь вернуть Колдуотер в прошлый век. Но вернемся к Френку Андерсену. Говорите, он показывался в городе в марте?
– Это не я говорю, а Скотт Куперхилл, его поверенный и кузен местного шерифа.
– Так, давайте выстроим временную линию. В прошлом сентябре скончалась мать Френка от сердечного приступа. Вскоре после этого он освободился от судебного надзора. Бросил работу в Юрике, съехал с квартиры. В марте объявился в родном городе, выглядел, как кинозвезда, сорил деньгами. Оплатил новые семейные надгробия. Надо бы сходить на местное кладбище, проверить, кто за ними ухаживает. Судя по местным разговорам, Френк был очень привязан к матери. Известно, что в это время он уже перебрался в Лос-Анджелес, где начал свой вариант схемы Понци. Кстати, как я понял, это только ваша догадка, Стин, вы не знаете точно о сути его мошеннической схемы?
Пришлось признать, что это так.
– Не знаю ничего, кроме того, что он представлялся сотрудником нью-йоркской брокерской фирмы и предлагал быстрые дивиденды. Хотя в Нью-Йорке, насколько я знаю, никогда не бывал.
– Ну, сейчас это ничего не стоит. Слетать в Нью-Йорк на пару дней, я имею в виду. Есть TWA и другие континентальные рейсы. Можно обернуться за сутки, а из-за разницы во времени даже не заметить, что вы куда-то летали. Френк мог познакомиться с каким-то парнем в тюрьме, который раньше работал на бирже, тот натаскал его, обеспечил прикрытием в виде фальшивых визиток и брокерских лицензий, научил красиво говорить.
– В тюрьме Андерсен полтора года делил камеру с человеком, осужденным за мошенничество, – вмешался Монти. – Я как раз собирался выяснить его имя, когда вы позвонили.
– Этим стоит заняться, – согласился Хопи.
– Есть еще один момент, над которым я долго думал, – продолжил Монти. – Для начала дела, будь то схема Понци или другое мошенничество, Андерсену нужен был стартовый капитал. На аренду дорогих авто, оплату зала для выступлений, газетную рекламу. Опять же дорогие костюмы и стрижки. А уж если он летал на Восток, как вы говорите, это тоже недешевое удовольствие. Его инспектор по надзору говорил, что он откладывал какие-то деньги. Но что мог скопить бывший зек за полтора года, учитывая, что ему надо было оплачивать квартиру?
– Чарльз Понци начал свое дело, имея сто пятьдесят долларов, – проявил Хопи знание вопроса.
– Но сейчас времена изменились, – не сдавался Монти. – Ему точно нужно было не меньше пары тысяч долларов, чтобы создать весь антураж и подготовить базу. И потом, пока не пошли первые серьезные вклады, Андерсену нужно было как-то рассчитываться со своими инвесторами.
– Неизвестный спонсор? Тот самый теневой партнер?
– А как со всем этим связана Синди Чен? – вмешался я.
– Она что-то знала о делах Андерсена. Больше, чем вам рассказала, – убежденно ответил Хопи. – Вы же сами сказали, что девушка была не глупа. Может, немного наивна в силу возраста и воспитания. Кстати, я могу связаться по своим каналам с ребятами в чайнатауне Сан-Франциско. Разузнать, что известно о семьях Чен и Линь. Вдруг вы, ребята, вообще лаете не на то дерево, а убийство китаянки и правда связано с ее семьей.
– Мы уже проверили китайцев, – фыркнул Монти. – Мистер Линь владеет процветающим швейным предприятием, а мистер Чен является одним из крупнейших поставщиков тканей в чайнатауне. У них действительно старое партнерство, никаких проблем с полицией и налоговой, жизнь тихая, как камыш в июльский полдень.
– В камыше часто водятся змеи, – фыркнул в ответ Хопи.
– Если бы Чен и Линь были бы в курсе причин смерти Синди, зачем им тогда потребовалось нанимать меня? – спросил я.
– Потому что Синди Чен приходила к вам накануне гибели! – каркнул Хопи, снова подливая скотча в кофе. – Они боялись, что она что-то могла разболтать вам о семейных делишках.
Я понял, что журналистская фантазия Хопи, подогретая теплыми алкогольными парами, готова окончательно сойти с рельс. Мой друг Фред Дорман отличался таким же отсутствием тормозов и стоп-сигналов. Именно поэтому я редко читал криминальную хронику в газетах.
– Кстати, как была убита мисс Чен? – вернулся к реальности Хопи.
– Избита телефонной трубкой, а потом задушена телефонным шнуром.
– Что? Как вы сказали? Избита, а потом задушена? Странно.
– Что странно?
– Я успел побеседовать с окружным коронером, – признался журналист. – Берни Куперхилл будет до завтрашнего обеда ждать, пока коронер оформит и пришлет ему отчет, а потом попросит кого-нибудь объяснить, что там написано. Думаю, он уже твердо решил для себя, что во всем виноват Джессоп. Тот постоянно скандалил с людьми, которые шли набрать воды из источника, подозревали, что занимался там вандализмом, ломал мостки и оставлял собачьи экскременты. И не только собачьи. Но доказать ничего не могли. Джессоп занимался этим на рассвете, когда в округе никого не было. Думаю, шериф представляет себе дело так: мисс Прескотт застукала фермера за каким-то непотребством, пригрозила выдвинуть обвинения, а он ее убил сгоряча. Если старик не сможет доказать свое алиби с семи до половины девятого утра, то несладко ему придется.
– Убийство произошло в этот период?
– Коронер не может сказать точнее до окончания вскрытия. Но это логично. Все знают, что Клаудия Прескотт каждое утро в семь часов ходила за свежей водой к роднику. За исключением зимних месяцев, конечно, чтобы не идти по холоду в темноте. Тогда она припасала воду заранее на несколько дней. Но сейчас еще светло в семь, так что у нее не было повода изменять своему ритуалу. Первый постоялец спустился в восемь тридцать в ожидании заказанного завтрака, но обнаружил лишь пустой неприбранный ресторан. Тогда он поднялся в номер и решил придавить еще часок, проклиная провинциальную безалаберность. В девять двадцать он уже вместе со вторым гостем снова вышел в фойе, однако наткнулись они только на растерянную Марту, которая не решилась сама пожарить им яичницу.
– Вы, я вижу, успели провести расследование.
– Поболтал с ребятами. Кстати, оба коммивояжера уже покинули город. Они остановились тут лишь проездом на выходные, услышав о целебных свойствах местного источника. Шериф их допросил и отпустил.
– Я сам первый раз вышел из отеля в начале девятого, но не застал никого внизу. Не обратил на это внимания, решив, что это обычная практика для «Прескотт Инн».
– Если мисс Прескотт собиралась приготовить постояльцу завтрак к половине девятого, она вряд ли пошла бы к источнику позже семи утра. Идти туда от гостинцы минут двадцать ее шагом, столько же обратно. И Клаудии нужно было время, чтобы пожарить яйца и блинчики, выдавить сок и заварить свежий кофе. Не думаю, что она стала бы задерживаться даже ради скандала с Джессопом, рискуя вызвать недовольство гостя. И, кстати, коронер говорит, что вначале мисс Прескотт ударили чем-то тяжелым по голове. Потом ее пнули в живот, так, что остались кровоподтеки. Наконец причиной смерти стало удушение.
– Удушение? Не утопление?
– Нет, коронер заявил это совершенно отчетливо. Хотя тело Клаудии Прескотт и было погружено в воду, все признаки явно указывают на удушение. Петехиальные разрывы, синяки вокруг шеи, повреждение гортани. И в легких не было воды. То есть, хотя ее и удерживали в ручье, горло сдавили так сильно, что у бедняжки не было возможности сделать вдох.
– Удушение было произведено руками?
– Нет, судя по следу, каким-то тонким шнуром. Но орудие убийства на этот раз не найдено. Шериф и его люди подумали вначале, что имеет место несчастный случай. Будто Клаудия каким-то образом скатилась в ручей, ударилась головой о камень и утонула. Но коронер сразу заявил, что травмы головы и живота не соответствуют случайному падению.
– Черт возьми, – Монти стукнул деревянной рукой о столешницу. – Избиение, удары ногами, а потом удушение. Похоже, мы имеем дело с одним modus operandi35. И вряд ли за убийством мисс Прескотт стоит какой-то чужак. Это житель Колдуотера.
Глава 36
– В городе более пяти тысяч жителей, – качая головой, заявил Хопи. – Как вычислить виновного? Впрочем, около половины из них мы можем сразу вычеркнуть. Все, кто работают на предприятиях Темблтона, выезжают из дома не позже половины восьмого. Можем даже исключить больше, например, тех, кто работает в Тринидаде. Лавки и магазины в центре тоже открываются рано, местечко, как вы заметили, достаточно пуританское.