– Джентльмены. И дама, – откашлялся тот, с опаской бросив взгляд на Берди.
– Где он, Абель?! – неожиданно миссис Темблтон рванулась вперед, отпихнув меня и мужа. – Он в машине?! Где мой мальчик?
Мистер Зельфанд разумно отступил в сторону, опасаясь, что Донна сметет его со ступенек. Но Абель успел поймать жену за разверзающуюся полу плаща, потом схватил за оба запястья и затряс головой, что-то тихо говоря ей на ухо.
Донна Темблтон завыла и осела на каменный пол.
Как и всякий успешный делец, Абель быстро умел оценивать ситуацию.
– Помогите мне занести жену в дом, – сухо распорядился он. – Хотя у нас нет соседей, все-таки осторожность не помешает. Я очень надеюсь на ваше благоразумие, Бокен. Вас и ваших, хм, друзей. Сегодня утром моего сына Александра похитили.
Глава 43
Всхлипывающую Донну усадили на диван в гостиной. По идее мисс Слокам должна была в этот момент проявить женское сострадание и начать утешать хозяйку, но девушка, видимо, была начисто лишена эмпатии и не способна понять горе матери. А, может, ее собственная мать, которая никогда не снималась в подобных ролях, так и не научила дочь, как надо вести себя в такой ситуации, чтобы сойти за нормальную.
Вместо этого Берди села в кресло, закинув ногу на ногу, и закурила. Абеля это немедленно вывело из себя.
– Извольте накинуть на себя что-то мисс и перестаньте выставлять напоказ свои ноги! Я не потерплю подобного в своем доме. И затушите сигарету. В моем доме женщины не курят.
Берди изумленно уставилась на Темблтона, потом равнодушно подняла бровь, бросила окурок в какую-то из золоченых фарфоровых вазочек, стоявших на столике, сняла палантин и укрыла им свои колени.
Я испугался, что Абель в приступе пуританской ярости сейчас пошлет Берди смывать краску с лица, но у него все-таки были более серьезные заботы.
– Все будет в порядке, дорогая, – обратился он к жене, похлопав рукой по дивану в футе от ее плеча. – Я все сделал, как они сказали. Алекс будет дома к вечеру. Нет повода паниковать.
– Вы заплатили выкуп? – спросил я. – Уже?
– Да, – жестко ответил Темблтон. – Я поступил так, как лучше для моего сына.
– И не обратились в полицию?
– Я не мог рисковать! Преступники ясно дали понять – никакой полиции. Иначе они вернут мне… труп сына. По частям. Никакие деньги не стоят того, чтобы потерять хотя бы волос с его головы. Я читал о таких делах. У этих людей нет совести.
Я тоже не так давно столкнулся с делом о похищении ребенка. Правда он был совсем младенцем и само похищение произошло в начале 30-х в Нью-Йорке41. При мысли о Нью-Йорке что-то шевельнулось в моей голове. Может быть, связанное с «Коул Секьюритиз» и Гарольдом Лиделофом?
– Так что да, я заплатил деньги. И ожидаю звонка с сообщением, где я могу забрать своего сына. Если вы обратитесь к шерифу или как-то еще поставите власти в известность, и это создаст угрозу жизни Александру, то… я вас просто уничтожу. Кстати, кто вы такие? Почему вы явились сегодня к моей жене?
– Меня зовут Дуглас Стин, я частный детектив из Лос-Анджелесе. А это Монтгомери Фостер, уголовный адвокат. Мы идем по следу Френка Андерсена и его мошеннической схемы. Мисс Слокам стала одной из его жертв.
Берди гордо вскинула массивный подбородок. Ей было явно неприятно, что ее назвали «жертвой».
Абель вроде как не удивился.
– Я сам собирался заявить на него в полицию. Ждал почти два месяца, пока он вернет мне вложенные средства. Никогда не думал, что парень способен на мошенничество, но, видимо, тюрьма меняет человека.
– Вы тоже попались на схему Понци, придуманную Андерсеном?
– Ах, вот как это называется. – рассеянно кивнул Темблтон. – Марк мне говорил, но я не запомнил какое-то итальянское имя. Это Марк Зельфанд, мой поверенный из Тринидада.
Я так и подумал, что Абель Темблтон не будет пользоваться услугами мистера Куперхилла, который вел дела всех плебейских жителей города.
– К сожалению, мистер Темблтон не рассказал мне сразу, что решил сделать такую… ммм… рискованную инвестицию, – начал юрист, но быстро сдулся под гневным взглядом своего клиента.
– А почему бы мне было и не поверить Френку? – фыркнул Темблтон. – Я старался поддерживать его после выхода из тюрьмы, написал ему рекомендацию для работы. Но вдруг он появился тут на шикарной машине, выглядел на миллион долларов. Сообщил, что переехал в Лос-Анджелес и теперь у него все в порядке. Я естественно захотел услышать подробности.
– Он представился сотрудником «Коул Секьюритиз»?
– Конечно, нет! Кто бы взял в такую фирму парня с судимостью и лицензией обычного бухгалтера? Он сказал, что сам вложил в них деньги! И они за три месяца удесятерили его доход! Каким же я был ослом. Но я знал Френка много лет, он фактически вырос на моей фабрике, пришел сразу после школы. И что можно было твердо сказать про Френка Андерсена – он всегда был кристально честным. Ему можно было доверить перевезти саквояж с двухнедельной получкой работников, и к его ладони не прилипло бы ни единого цента.
Темблтон начал багроветь, и на лице Донны появилось озабоченное выражение.
– Не волнуйся так, милый, – протянула она к нему дрожащую руку. – Не так уж много он у тебя украл.
– Тебе легко говорить, – огрызнулся муж. – Не ты же их заработала. Впрочем, ты права. Нам надо сейчас молиться, чтобы наш Алекс вернулся домой живым и здоровым.
– Сколько он украл у вас, сэр?
– Двадцать пять тысяч долларов, – мрачно ответил Темблтон. – Обещал в конце лета удвоить эту сумму.
Хопи присвистнул.
– Ну я понимаю, доверие… но неужели вы дали ему такие деньги?
– Не сразу. Френк рассказал мне, что познакомился с парнем, который пролез в «Коул Секьюритиз» и получил доступ, скажем так, к некоторой биржевой информации. Он знал, какие акции начнут резко расти в цене, обеспечивая до восьмисот процентов прибыли в течение полугода. Надо было только их скупать по дешевке и быстро скидывать, пока они не достигли пика роста, чтобы не вызвать волнение рынка. Я изучил все бумаги «Коул Секьюритиз», у них действительно были отличные доходы и довольно рискованная стратегия, как будто они… знали какую-то информацию, но умело ею пользовались. Френк рассказал, что его приятель размещает опционы через подставных лиц, а деньги выплачивает наличными. Так можно избежать налога на доход.
Я вспомнил, что пастор Линкольн сказал про душу делового человека. Абель Темблтон щедро жертвовал городу и церкви, но не упускал случая получить незадекларированный доход. Правда, в конкретном случае деловая жадность взяла верх над деловой осторожностью.
– У Френка были какие-то отложенные деньги, – неуверенно пробормотал Темблтон. – Он дал их своему приятелю, и тот обеспечил его стабильным доходом. Парень даже бросил работу. Сказал, что не нуждается в средствах от продажи дома матери и откажет этим пришлым, которые хотят перестроить район порта. Я подумал, почему бы мне не поучаствовать. Вначале дал Френку тысячу долларов, чтобы он вложил за меня. Не особо думал об этом, но парень позвонил ровно через месяц, привез мне в контору конверт с двадцатью сотнями. Мне это ничего не стоило, и я подумал… почему бы не продолжить. И дал пять кусков.
– И он вернул десять?
– Да, в июне. А потом позвонил через две недели и сказал, что его парень, Ротстейн, задумал крупное дело. Мол, верняк, акции покупать надо немедленно, пока остальные не пронюхали. Сказал, что сам вложил десять тысяч, и уже приценивается к дому в Лос-Анджелесе, собирается жениться…
Берди, внимательно слушавшая рассказ Темблтона, презрительно хмыкнула. Донна Темблтон все это время сидела, уставившись на собственные руки, сцепленные на коленях.
– В итоге я дал ему двадцать пять тысяч, как и сказал. Френк позвонил в конце месяца, сказал, что такой быстрой прибыли не получится, если скидывать большое число акций сразу, то это могут счесть спекуляцией. Но, мол, все идет по плану, и к концу лета мы все получим крупный доход. Я не видел повода ему не верить. Только когда лето кончилось, я заподозрил что-то неладное. В отеле, где он жил, мне сказали, что парень давно съехал. Я сделал пару звонков в Нью-Йорк, и узнал, что Ротстейн вообще не имеет к этому делу никакого отношения…
– Андерсен не оставлял вам номер своей секретарской службы?
– Нет, – удивленно ответил Темблтон. – А у него была такая?
Я подумал, что это логично. Для мальков из Лос-Анджелеса у него была легенда Акселя Ферсена, а для крупной рыбы в лице своего прежнего работодателя и благодетеля он использовал собственное имя и другую сказку. Интересно, сколько же в итоге Андерсен выманил денег? И куда он с ними отправился?
– То есть вы не знали, что за фигурой Ротстейна на самом деле стоит ваш сосед, Гарольд Лиделоф? – спросил Хопи.
– Что?! – взвился Темблтон. – Как это возможно? Откуда вы это взяли?
– У нас есть доказательства. Фотоснимок псевдо-Ротстейна. Благодарите мисс Слокам, она наняла частного детектива.
Я подошел к Темблтону и показал ему фотографию.
– Да, это Гарольд, – сказал он. – Но почему?
– Все довольно логично. Сам Френк Андерсен не мог бы придумать такую схему. Ему бы не хватило ни знаний, ни связей. А Гарольд работал на Уолл-стрит.
– Да, да, – закивал хозяин дома. – Сейчас я понимаю.
– И у вас с Лиделофами была давняя вражда. Вы отняли их бизнес в округе. Вполне логично, что Гарольд в итоге решил с вами лично посчитаться.
– Но где они могли встретиться? Хм, Гарольд вроде бы приезжал сюда пару раз в этом году. Хотя, я не уверен, между нашими домами несколько акров42 леса. И Лиделофы не ходят в нашу церковь.
– А что вы об этом знаете, миссис Темблтон?
– Что? – вскинулась Донна. – Я никогда не вмешивалась в дела мужа. Я… только случайно как-то услышала, как муж и мистер Зельфанд обсуждали после ужина в кабинете какие-то… неприятности с Френком. Когда приносила кофе.