Темблтон закрыл глаза руками.
– С тех пор я непрерывно молюсь Господу о прощении.
– Однако вы не заявили о наезде.
– Даже если бы наезд признали случайным… как оно на самом деле и было… все равно был бы ужасный удар по моей репутации. По моему бизнесу… Хотя сыновья Лавинии и недолюбливали мать, они могли развернуть целую кампанию лично против меня.
Не знаю, правда ли, что Темблтон настолько растерялся, что переехал мисс Лиделоф дважды, вначале ударив ее багажником, а потом протаранив бампером и проехавшись всеми колесами, но после этого соображал он быстро. По его словам, он помчался и отогнал машину к домику Андерсенов.
– Френк был навеселе, но вполне пришел в себя. С того момента, как я его высадил, он успел выпить несколько чашек крепкого кофе. Я предложил ему сделку. Он должен был взять вину на себя, заявить, что это был случайный наезд, что он не видел, как Лавиния из темноты бросилась под колеса машины. Что, мол, он даже не понял, что ее сбил. Это было почти правдой… в моем случае. Я сказал, что поручусь за него перед судьей. И весь город выступит за него. Естественно, я обещал ему денег. Пять тысяч долларов. Френк ведь собирался жениться, он присмотрел хороший дом для себя… и Донны. Работая на меня, он скопил немного денег, но банк все еще не принял решение о ссуде. А так он мог бы сразу купить дом, и еще хватило бы на свадебное путешествие… Я сказал, что повышу ему зарплату. Максимум, что ему грозило – это условный срок, ведь у него не было приводов в прошлом. Он бы провел пару лет под судебным надзором, но зато сразу мог бы начать семейную жизнь, о которой мечтал. Френк подумал и согласился. Он очень хотел порадовать Донну щедрым свадебным подарком.
– Вы не боялись, что он может в будущем вас шантажировать?
– Чем? Как только Френк признался шерифу, что это он был за рулем машины, дело было закрыто. Кто же знал, что дело будет рассматривать судья, который на дух не выносит пьяных водителей?! Я изо всех сил боролся за Френка, выступил его поручителем, мобилизовал целую кампанию в его защиту, нанял адвоката. Даже задействовал связи в офисе прокурора. Но судья был неумолим. Если бы Френк не выпил тем вечером… Но уже нельзя было ничего поделать, поскольку было признание и свидетели показали, что тем вечером Френк пил и уехал на моей машине из бара. Судья не стал слушать никаких доводов и вынес приговор.
– И вы воспользовались ситуацией? Я имею в виду Донну.
– Я выполнил все обязательства перед Френком. Имею в виду, что выплатил ему пятьдесят сотен. Они в любом случае пригодились бы парню после освобождения. И я стал поддерживать Элси Андерсен, платил по ее счетам, пока сын был в тюрьме. Френк сам решил освободить Донну от всех обязательств. Пять лет – это все-таки долгий срок. И он не сказал ей правды, хотя мог бы. Так что она вновь оказалась в совершенном отчаянии. Вы же знаете, наверное, – обратился он к Хопи через голову Берди, – что я всегда к ней неровно дышал. Я снова сделал ей предложение, и она недолго подумала и согласилась. Мы оба понимали… это был брак по расчету. Донне надоело все время падать лицом в грязь. А я обещал ей стабильность и статус, и она приняла мои условия.
– Родила вам наследника?
– Донна была счастлива, когда у нее появился Александр! Она все время уделяла сыну, кроме работы в церкви и городских организациях. В конце концов в браке и не должно быть испепеляющей любви, чтобы он был счастливым.
– Дело говорите, папаша, – поддакнула Берди. – Моя мать двадцать пять лет играла лучшую роль своей жизни.
– Однако ваше поведение не было таким уж безупречным, – обернулся я к Темблтону.
– Ах, вам уже донесли… об этом маленьком скандальчике. Там все неправильно поняли. В отличие от Донны. Она прекрасно знает, что я бы ни за что не бросил ее ради… какой-то глупости. Не лишил бы Алекса матери.
– Как вы думаете, Френк мог после освобождения рассказать Донне, что отсидел срок по вашему наущению?
– Зачем? Она ни разу не навестила его в тюрьме с тех пор, как мы поженились. И после выхода он отказался возвращаться в Колдуотер. Я помог ему получить работу в Юрике, кроме того, у него были мои деньги, чтобы начать жизнь с чистого листа.
– Именно эти деньги Френк вложил, по его словам, в «Коул Секьюритиз»?
– Да. Он сказал, что дал им две тысячи долларов и получил четыре через месяц. Приехал ко мне в офис на новеньком «корветте», который купил на доход от этой инвестиции.
– А его часы вы случайно не заметили? Такие прямоугольные швейцарские?
– Часы? – удивился Темблтон. – Ну да, Френк был одет с иголочки и носил часы. Я и сам ношу часы, правда, карманные, – в доказательство он похлопал себя по жилету. – Не обратил внимания, хотя они соответствовали его новому облику. Странно, когда вы сейчас спросили, я вспомнил… что вроде бы видел где-то похожие…
Уже некоторое время мы разговаривали, припарковавшись перед особняком Темблтонов и заглушив мотор. Вдруг высокое окно гостиной распахнулось, и на лужайку выбежала миссис Темблтон, которая начала барабанить кулачками в стекла автомобиля.
– Почему вы здесь до сих пор сидите?!
– Точно. Нам же нужно позвонить в полицию и заявить о несчастном случае, – очнулся первым Монти.
– Каком несчастном случае?
– Мистер Лиделоф попал в автомобильную аварию, врезавшись в дерево. Он не выжил. Боюсь, у нас плохие новости…
– Забудьте о Гарольде! – выкрикнула Донна. – Пока вас не было, звонил похититель. Алекс жив и здоров. Его высадили на заброшенной заправке на 101-м шоссе в пятнадцати милях от Колдуотера.
Глава 48
– Что? Как? Почему ты сразу не сказала? – бушевал Темблтон, выкатившись из машины.
– Я хотела немедленно поехать за сыном! – воинственно возразила жена. – Сразу же, как позвонил похититель. Но мистер Зельфанд меня отговорил. Он сказал, что опасно ехать туда одной, так что мы ждали, пока вы наиграетесь в сыщиков. Мы услышали шум мотора, но потом я заметила, что машина так и стоит перед домом, а никто не выходит.
– У нас был, хм, интересный разговор, – сообщил я.
– Интереснее того, где искать Алекса? – накинулась на меня Донна.
– Как давно поступил звонок?
– Минут двадцать назад. Мистер Зельфанд подтвердит.
Юрист неуверенно вышел на веранду.
– Я забрал у миссис Темблтон трубку, когда понял, что речь идет об Александре, – сказал он. – Похититель подтвердил, что оставил мальчика в целости и сохранности на старой заправке около съезда на Гэрити с федерального шоссе. Миссис Темблтон хотела немедленно отправиться за сыном, но я убедил ее дождаться вашего возвращения, если не хочет обращаться к властям.
– Правильно, – одобрительно кивнул Темблтон.
– Так чего мы ждем?! – взвыла Донна. – Наш мальчик где-то один-одинешенек. Он целый день провел с похитителями, а сейчас брошен на старой пустой заправке. И скоро стемнеет. Ему сказали… ждать маму и папу. Но ты же знаешь его, Абель! Он может выбежать на шоссе… Господи!! Ты должен немедленно поехать и забрать нашего сына, если хоть немного его любишь.
Абель пропустил мимо ушей колкость, оценив доводы жены.
– Марк, садитесь в мою машину! – коротко приказал он поверенному. – Мы немедленно едем за Алексом.
– А как же инцидент с мистером Лиделофом? – спросил Монти.
– Позже! Вначале я верну сына. И я буду признателен, если вы последуете за мной, мистер Стин. Признателен в финансовом смысле. Мне не помешает человек с кулаками и оружием. На всякий случай. Что касается ваших друзей, то они могут делать, что хотят. Но я бы не советовал им мутить воду, пока Алекс не окажется дома в безопасности. Надеюсь, вы меня понимаете?
Хопи в принципе был просто готов следовать за сюжетом. Берди было наплевать на судьбу ребенка, да она этого и не скрывала, но ей жутко нравилось все происходящее. Настолько, что она даже забыла на время о своих фантазиях. Только Монти разрывался между чувствами молодого отца и гражданским долгом.
– Я хочу убедиться, что малыш в безопасности, – наконец твердо заявил он. – После этого мы немедленно звоним в полицию. И я бы хотел переговорить со своим боссом.
– Позже! – снова бросил Темблтон. – Мы выезжаем немедленно. Донна, оставайся дома.
– Ну хотя бы я могу воспользоваться вашей уборной? – ворчливо спросил Хопи. – Старость не радость.
Берди с энтузиазмом поддержала просьбу журналиста.
– Наверняка в этом особняке не одна туалетная комната? – весело спросила она.
– У нас их восемь, – ответила миссис Темблтон с заносчивым видом гордой хозяйки поместья. Естественно, ведь не ей приходится их регулярно отмывать.
Я тоже решил освежиться, для чего направился на второй этаж.
Когда я вытер лицо и вышел в полутемный коридор, ко мне бесшумно подошла пожилая женщина с расплывшейся фигурой и одутловатым лицом.
– Что происходит? – тихо спросила она.
Я догадался, что это та самая экономка, миссис Кукериц.
– Что-то случилось с Александром? Он не у бабушки?
– Я не могу ничего сказать. Вам лучше поговорить с хозяевами.
– Хозяйка сказала, что все в порядке, чтобы я шла в свою комнату и не выходила. Но я волнуюсь. Бедный мальчик, я всегда за него волнуюсь.
Миссис Кукериц говорила с сильным акцентом и не выглядела особенно умной женщиной. Ее рыхлое лицо с широкими скулами, напоминающее морду шарпея тяжелыми складками, застыло в хронической печали. Я подумал, что мисс Кукериц могла быть беженкой из Восточной Европы, оказавшейся в Америке после войны, возможно, потерявшей всю семью и доживавшую век в услужении.
– Александр мог уйти с чужим человеком? – спросил я. – Как он поведет себя в незнакомой обстановке?
– Александр очень любознательный, – она запнулась на длинном слове. – Он любит… веселье. Но несчастный. Вы здесь, чтобы вернуть его домой?
– Я не могу об этом говорить, я же сказал. Наверное, вам лучше вернуться в свою комнату. Скоро все будет хорошо.
– Хозяйка сказала так же. А потом пошла звонить из кабинета.