предложить ему…
Теперь я убедился, что кожа Синди может приобретать цвет спелого инжира.
– Я уверена, что с ним случилось что-то плохое, – откашлявшись, продолжила девушка. – Он не просто так исчез. Мы достаточно времени провели вместе, чтобы Аксель понял, что я предпочитаю правду. Если бы он просто позвонил и сообщил, что бросает меня, я бы как-то это пережила. Но неизвестность заставляет предполагать самое худшее.
Черта с два. Предположим, парня сбила машина, когда он направлялся к ней на свидание. Утешит ее это? Вряд ли. Она наверняка воображает себе, что если машина его и сбила, то не насмерть, а он просто потерял память и теперь лежит одинокий в бинтах в больнице в ожидании, когда она излечит его своим волшебным поцелуем. Хотя Синди вроде упомянула, что не любит кино, однако в театрах демонстрируют еще более завиральные сюжеты.
– Мистер Стин, у меня есть деньги, – сообщила Синди. – Я давно откладываю из зарплаты под ежегодный процент, как учил меня папа. Расходов у меня немного, так что я могу себе позволить ваши услуги. Пожалуйста, выясните, что случилось с Акселем. Я понимаю, что, возможно, уже слишком поздно к вам обратилась, но, пожалуйста…
Теперь она начала непритворно всхлипывать. Гэри под столом тихонько пнул меня носом в лодыжку. Псу по каким-то причинам понравилась новая клиентка.
– Синди, вы умеете рисовать? – спросил я. – Могли бы вы по памяти нарисовать портрет Акселя?
– Не уверена. Мама учила меня работать тушью по трафарету и каллиграфии, а еще у меня неплохо получались натюрморты, когда я записалась в школе на художественный факультатив. Учитель говорил, что у меня твердая рука. Но я никогда не рисовала людей с натуры. И уж тем более по памяти.
– Ничего страшного. Главное – не пытайтесь нарисовать фотографический портрет.
Я вспомнил, чему меня в свое время учил старый полицейский художник, который начал работать еще в конце прошлого века, рисуя объявления о разыскиваемых бандитах. Он утверждал, что любой может воспроизвести правдоподобный портрет подозреваемого, если следовать его нехитрым принципам. К сожалению, я даже линию на листке не мог нарисовать так, как задумывал, а людей до сих пор изображал кружками и палками. Но если у Синди хорошо получалось с натюрмортами в художественном классе, все было не так безнадежно.
– Вначале сосредоточьтесь на его самых характерных чертах. Я не имею в виду бездонные голубые глаза или ямочки на щеках, а что-то более очевидное. Например, прическу или бороду, если она у него была. Нарисуйте их. Четко и ясно, можете немного гротескно. Потом подумайте о бровях. Брови очень характерный элемент лица человека, как правило, их очень трудно изменить, особенно мужчинам. Потом постарайтесь вписать все это в овал лица. Длинный он или округлый. Не старайтесь добиться точного сходства, просто обозначьте пропорции. Все остальное не имеет значения. Например, глаза. Почему-то все придают огромное значение глазам, но на самом деле это просто две дырки в черепе. Забудьте про проникновенный взгляд и неизъяснимую глубину, если ваш друг относится к кавказкой расе6, то просто нарисуйте два овала подходящего размера. Если у него были набрякшие веки или мешки под глазами, то выделите их.
– Похоже на то, что рисуют уличные художники в Венисе.
– Совершенно верно. Вы замечали, что шаржи обычно не похожи на настоящих людей, потому что создаются по шаблону? У карикатуриста есть около десяти минут, пока клиент не заскучает. Или того меньше. Поэтому он выхватывает самые заметные черты и утрирует их, а все остальное дорисовывает машинально. Точно также работают и полицейские художники. Конечно, они стараются узнать как можно больше подробностей от свидетелей, например, высоту лба, длину носа, но ведь зачастую свидетели и так путаются в показаниях. Поэтому постарайтесь не заострять внимание на мелочах. Вспомните самые яркие черты мистера Ферсена и воспроизведите их на бумаге.
– Даже если он похож на Кэри Гранта7?
– Прической или улыбкой?
– О. Кажется, я вас поняла. У Акселя была довольно необычная прическа. Модная. Мне начинать рисовать прямо сейчас?
– Нет, конечно. Возвращайтесь домой, отдохните. Или сходите куда-нибудь расслабиться. Потом попробуйте нарисовать портрет вашего Акселя.
– Мистер Стин, я же говорила вам – следующий выходной у меня не скоро, только через пять дней. Я поменялась с другими девушками многими сменами, когда разыскивала Акселя. Теперь мне надо все отработать.
– Ну так пошлите мне портрет курьером или почтой. Вы же не в тюрьме сидите. И мне будет нужно не только это, – жестко заявил я. – Постарайтесь вспомнить все факты, которые вам известны о мистере Ферсене. В каких отелях он останавливался. В чем заключался его бизнес, и по возможности дайте контакты людей, которые ему звонили. Наконец все, что он говорил о себе и своей семье в ваших личных беседах.
– Мистер Стин, это значит, что вы беретесь за мое дело?
Наконец до нее дошло.
– Конечно. Наверняка у исчезновения мистера Ферсена есть разумное объяснение. И вы имеете полное право его выслушать, если мне удастся что-то разузнать.
– Большое вам спасибо, мистер Стин! – мне показалось, что сейчас Синди захлопает в ладоши. – Что касается вашей просьбы, то держите – здесь все.
Она залезла в сумочку и положила на стол блокнот, обтянутый искусственной кожей.
– Что все?
– Все, что я могла вспомнить об Акселе. Куда мы ходили, где встречались, что он рассказывал о себе и своих делах. К сожалению, я не могу получить доступ к его журналу звонков, мисс Плоткин забрала его в архив, как только истек контракт. Но я вспомнила пару имен его клиентов и тоже выписала их в книжку.
Я ошеломленно уставился на мисс Чен, в очередной раз пожалев, что не могу позволить себе нанять ее на постоянной основе. И почему девушка так глупо комплексует из-за своей китайской внешности, что прозябает в рабских условиях в этой телефонной службе, когда она могла бы стать первоклассной секретаршей или даже личной ассистенткой какого-нибудь влиятельного бизнесмена. Например, он бы только подумал за утренним кофе, что неплохо бы захватить рынок угля в Гималаях, а мисс Чен вместе с апельсиновым соком и круассаном уже несет боссу отчет о гималайской угольной промышленности.
И уж точно этот Ферсен глупец, если он и правда решил бросить такую замечательную девушку, не обделенную смекалкой и систематическим мышлением.
В итоге я получил от Синди Чен аванс за три дня работы, по истечении которых должен был понять, стоит ли и дальше тратить ее с трудом заработанные деньги. Мы договорились, что, если мне нужно будет связаться с Синди, то буду звонить в секретарскую контору и оставлять сообщение «для миссис Аксель» в случае, если трубку возьмет кто-то из ее товарок.
На этом мисс Чен со мной простилась, подпитанная слабой дозой надежды на счастливое завершение своей любовной истории.
Глава 8
– Извините, что не пришла вчера.
Давешняя клиентка, подозрительная невеста по имени Берди Слокам равнодушно пробежала взглядом мой отчет и оттолкнула машинописные листки в сторону.
– Уэйд тем же вечером во всем признался, – мрачно заявила она, выпятив челюсть. – Ребенок не его. Но он помогает этой идиотке.
Я подумал, что Берди8 было крайне неподходящим именем для столь внушительной девушки, рост которой составлял не меньше пяти футов десяти дюймов9 в чулках. А уж если она надевала туфли на каблуках, то большинство среднестатистических американцев начинали испытывать комплекс неполноценности. Хорошо, что ее жених Уэйд Торбифил сам был высок и атлетически сложен. Когда они с мисс Слокам оказывались рядом, то производили впечатление пары холеных породистых лошадей. Впрочем, может, отец Берди увлекался гольфом и назвал дочь в ознаменование своей наиболее удачной игры.
– Оказывается Марвел приехала в Лос-Анджелес где-то год назад. Ее охмурил какой-то мошенник, пообещавший устроить ей карьеру в Голливуде. Представляете, ну кем надо быть, чтобы в такое поверить в наше время. Хотя чего еще ждать от девушки с именем Марвел10. Я сказала Уэйду, пусть напишет в колледж, чтобы ей вернули деньги за образование, – из широкого рта Берди раздался звук, похожий на тихое ржание. – Естественно подонок выманил все ее сбережения, а потом бросил ее в интересном положении одну в незнакомом городе. К родителям дурехе было возвращаться стыдно, и она не нашла ничего лучше, чем разыскать Уэйда. Он снял ей квартиру до родов на свое имя и согласился периодически мелькать там в качестве ее мужа, чтобы не вызывать подозрения у соседей. Как только ребенок родится, его отдадут на усыновление. Все уже оговорено. А это чудо навсегда уедет из города. Конечно, меня эта ситуация совсем не радует, – вздохнула мисс Слокам. – Если бы Уэйд сразу мне все рассказал, я бы предложила другой выход. Но он сказал, что не хотел меня беспокоить этой мерзкой историей, а эта Марвел была в таком отчаянии, что была готова наложить на себя руки. Уэйд никогда бы не простил себе, если бы взял грех на душу. Он хороший христианин, мой Уэйд. И он поклялся, что имя Марвел больше никогда не прозвучит в нашем доме, и он навсегда вычеркнет ее из своей жизни.
Закончив свою речь девушка деловито изучила список моих расходов, достала банковскую книжку и выписала чек точно на указанную суму – ни долларом больше.
– Надеюсь, все, что я вам рассказала, не выйдет за стены этой конторы, – сурово произнесла Берди Слокам.
Потом звонко щелкнула массивной застежкой сумочки и выплыла за дверь подобно набирающему скорость эсминцу.
У меня были свои сомнения. Скорее всего, Уэйд заметил слежку или услышал от соседей, что какой-то человек расспрашивал о мистере и миссис Торбифил, и решил действовать на опережение, сочинив для своей невесты правдоподобную сказочку, в которой он фигурировал благородным рыцарем. Судя по нежному наклону головы и радостному смеху Марвел, когда она встретила Уэйда в дверях, связывали их не только дружеские чувства.