Но тот всего лишь улыбнулся и поднял руку:
– Я знаю, что вы знакомы с сэром Гаем, – и поклонился. – Миледи, насколько я понимаю, вы дочь лорда Эдгара Льюэллена, его сестра и племянница. Разрешите мне представить вам сэра Томаса Тайдуэлла и сэра Брайана Лета, а также отца Джоффрея Лэнга.
Женевьева кивком головы приветствовала прибывших и пригласила их пройти поближе к огню, поясняя одновременно, что Тристан выехал в лес, поохотиться. К ее счастью появился Грисвальд и принес бокалы, наполненные вином, чтобы утолить жажду гостей, и сказал ей шепотом, что у него есть оленьи окорока, фазаны и голуби, которых он тут же начнет готовить. Женевьева предложила гостям креслами они расселись.
Ей жутко хотелось задать Гаю миллион вопросов, но она держалась с ним несколько отчужденно. Женевьева понимала, что посланцы короля Генриха внимательно наблюдают за ней. Сэр Гиффорд довольно доброжелательно посматривал на нее, в то же время ведя непринужденный разговор о погоде и наступившей зиме. Глаза у него были светло-голубые, и он часто улыбался. Женевьева и Эдвина поддерживали беседу.
Но вот бокалы гостей опустели, и Женевьева поспешила на кухню. Когда она проходила под аркой ее, внезапно остановили и резко повернули.
Перед ней стоял Гай. Он положил руки на ее плечи и, притянув к себе всем телом, прижался к ней.
– Женевьева, не бойся! Я пришел за тобой!
Она подняла на него глаза и быстро зашептала в ответ:
– Сэр Гай, я рада видеть вас! Но вы не должны задерживать меня, – и попыталась выскользнуть из его цепких рук. Но он не выпустил ее из объятий, и стал настойчиво и крепко целовать, даже не заметив, что она и не собирается отвечать на его поцелуи.
– Женевьева, нам придется еще немного поиграть в эту игру! Любовь моя, этот человек хорошо относится к тебе? – он с беспокойством глянул ей в глаза, а потом отступил на шаг и, держа за руки, окинул ее пристальным и словно оценивающим взглядом. Женевьева невольно содрогнулась, почувствовав себя точно призовая кобыла.
– Со мной все в порядке! – нервно ответила она, и внезапно от ее лица отхлынула кровь, она услышала, как открылась входная дверь и тотчас раздались громкие голоса и, среди них – голос Тристана с удивлением и радостно приветствовавшего одного из гостей.
– Гай! Уходите же немедленно, оставьте меня, пожалуйста!
Он помрачнел, и уже не выглядел столь уверенным, однако легко прикоснувшись к ее щеке, сказал:
– Женевьева, мы скоро будем вместе, у меня есть план, как осуществить это.
Сэр Гай вернулся в зал, и она с облегчением вздохнув, поспешила на кухню. Там Грисвальд и Мэг расставляли бокалы с вином на подносе, и Женевьева предупредила их, что Тристан и все остальные вернулись с охоты. Старый слуга кивнул и поставил еще несколько кубков на поднос.
Чувствуя нарастающее беспокойство и от волнения задыхаясь, Женевьева последовала за Грисвальдом в зал.
В зале, Тристан и Джон разговаривали с молодым человеком, которого звали Томасом Тайдуэллом, но когда Женевьева вошла в зал, они тут же замолчали. Она опустила голову, и украдкой глянув на Тристана, поймала на себе его испытующий взгляд. Женевьева едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть и не отступить, ибо глаза его снова были темными и недоверчивыми. Джек Гиффорд именно в этот момент говорил о том, как хорошо и гостеприимно встретили их в замке.
– Ах, да, – обыденным тоном сказал Тристан, взяв кубок и не сводя глаз с Женевьевы, – леди Женевьева была хозяйкой этого замка и, я надеюсь, что сэр Гай рассказал вам всю историю, это ведь когда-то был и его дом. Но теперь, насколько мне известно, ему гораздо больше нравится жить в Лондоне, не правда ли, сэр Гай?
– Лондон очень хорош, – немедленно отозвался сэр Гай, и Тристан одарил его улыбкой, прежде чем перевести взгляд на Джека Гиффорда:
– Милорд, у вас ко мне есть дело?
– Сначала подарки, Тристан, от Его Величества короля Генриха VII. Выйдите, пожалуйста, во двор и посмотрите!
Тристан несколько озадаченно улыбнулся, но кивнул, соглашаясь, и все присутствующие последовали за Джеком Гиффордом. Женевьева вдруг ощутила, что ноги больше не в силах держать ее и поспешила опуститься в одно из кресел.
– Господи! – простонала Эдвина, – я боюсь, что случится нечто ужасное.
– Мама? – вопросительно произнесла Энни, в ее глазах стояли слезы.
– Я уведу девочку в ее комнату.
– Тетя Женевьева?
– Тебе не надо беспокоиться, малышка, – сказала Женевьева, целуя Энни в голову, и снова посмотрела на Эдвину, – лучше я сама отведу ее наверх.
– Гай здесь, о, Господи!
– Все будет хорошо, – заверила ее Женевьева.
– Тристан вне себя от ярости.
– Он неплохо владеет собой.
– Он должен знать, что Гай…
– Ему известно только то, что Гай был в тот вечер в замке. Тристан не знает, что именно Гай придумал тот предательский план. Каким-то образом они помирились, иначе бы он не осмелился появиться здесь. Она приложила палец к губам и поспешила взять Энни за руку, услышав, что мужчины возвращаются. Де ла Тер говорил, что «звери» просто превосходны, и он желает лично поблагодарить короля. Женевьева поспешила к выходу, но была остановлена Тристаном, ставшем на ее пути. Она не осмелилась обойти его.
– Миледи, куда вы спешите?
– Девочке пора спать.
Он посмотрел на нее холодным взглядом и приподнял бровь. Затем обернулся и крикнул:
– Мэг, не отведете ли вы спать, леди Энни? Я уверен, что леди Женевьева хотела бы поговорить со своим старинным другом.
Женевьева не издала ни звука. Подбежала служанка и поспешно взяла ребенка за руку.
– Пойдем-ка малышка со старой Мэг.
Энни потянула Женевьеву за руку, и она наклонилась, чтобы подставить щеку под влажные губы девочки, в то время как Тристан, не сводил с нее пристального взгляда. Он посторонился, и Энни весело щебеча, ушла вместе со служанкой.
Женевьева вдруг ощутила холодное дыхание ветра, как будто в зал дохнула сама зима, несмотря на жарко горящий камин.
– Тристан, – прокашлялся Джек Гиффорд, – можно ли мне…
– О, да, – ответил Тристан, отступая в сторону, чтобы дать дорогу сэру Гиффорду, державшему в руках тугой пакет, завернутый в кожу. Старый граф подошел к Женевьеве. Тристан не спускал с нее потемневшего взгляда.
Девушка с недоумением посмотрела на сэра Гиффорда.
– Это вам, – пояснил он.
– Мне? Этого не может быть.
– Да, да, так оно и есть. Король просил передать вам этот подарок. Могу я развернуть пакет, чтобы показать его вам?
– Да. Пожалуйста.
Привычным движением сэр Гиффорд развернул пакет и извлек из него плащ, прекрасно выделанного меха необычного цвета, ни белого, ни коричневого, похожего скорее на золото.
– О, – выдохнула с восхищением Женевьева, и не удержалась, потрогала его. На ощупь он был мягкий и шелковистый, ей никогда не доводилось видеть такой великолепный и необычный цвет. Она в смущении посмотрела на лорда Гиффорда:
– Что это? Я… право… я…
– Это, миледи, плащ из соболя редкой породы, подаренный послом Швеции нашему королю.
– Но…
– Его Величество король Генрих VII желает преподнести его вам, миледи, чтобы вы одевали его в холодную погоду. Он сказал, что после встречи с вами, никого другого не может представить в этом наряде. Этот плащ подойдет только вам.
Женевьева неуверенно перевела взгляд на Тристана, который взял плащ и накинул на ее плечи.
– Тристан?
– Это рождественский подарок от Его Величества, ты должна принять его.
Женевьева опустила глаза, удивленная больше тем, что Генрих вообще помнит о ней, нежели тем, что он послал ей такой роскошный подарок. Ведь король отторг все ее имущество и передал его в руки Тристана де ла Тера.
– Ну, а теперь мы можем поговорить и о делах, – сказал лорд Гиффорд, и Тристан, извинившись перед остальными, удалился вместе с ним.
Джон сиял плащ с ее плеч, когда Женевьева смотрела вслед уходящим, и предложил позвать Тесс, чтобы та отнесла подарок в комнату к Женевьеве. В этот момент Женевьева увидела Гая, открыто глядевшего прямо ей в глаза. Он было направился к ней, но ему помешал Томас Тайдуэлл.
– Миледи, мне говорили, что у вас здесь прекрасная часовня, отец Лэнг с удовольствием взглянул бы на нее и встретился бы с местным священником.
Женевьева не раздумывая, быстро согласилась. Она не знала, где сейчас находится отец Томас, но с радостью поспешила вместе с сэром Томасом и отцом Лэнгом из Большого зала.
За обеденным столом сегодня Женевьева чувствовала себя очень неуютно, несмотря на то, что беседа протекала довольно мирно и компания подобралась неплохая. Лорд Гиффорд был настоящим дипломатом и очень обаятельным рыцарем. Он одинаково легко разговаривал с Тристаном о достоинствах лошадей, посланных ему королем, и с дамами о новых платьях, входивших в моду. Женевьева обнаружила, что он прекрасно разбирается в литературе и любит Чосера, которого она просто обожала. И, казалось бы, ее должна была развлечь эта беседа, но взгляд Гая не оставлял ее ни на минуту.
После окончания обеда, Тристан пригласил всех в музыкальную комнату, где предложил послушать, как Женевьева и Эдвина играют на лютне и арфе. Гости явно наслаждались их игрой, но для Женевьевы это было настоящей пыткой. Когда мужчины несколько утомились от музыки, Тристан подошел к Женевьеве и, приобняв ее за плечи, шепнул на ухо, чтобы она проследила за тем, как готовятся спальни для гостей. Женевьева, покраснев, ответила, что для гостей приготовлены комнаты в западном крыле замка, что спальни прибраны и проветрены, и вещи гостей уже перенесены слугами туда.
Тогда он взял ее за руку, и улыбнулся гостям:
– Милорды, прошу простить нас, леди Женевьева очень устала за эти дни. Любовь моя, нам пора уходить.
Женевьева пристально посмотрела на него, но Тристан проигнорировал ее взгляд, нежно приобнял за плечи и еще раз вежливо улыбнулся. Она ощутила, как внутри нее поднимается гнев на него за то, что он так унижает ее перед этими людьми.