— Да, Демокрит.
— Где он?
— На моем корабле.
— Прикажи своим слугам, чтобы они завтра доставили его мне.
— Зачем, Демокрит? Впрочем, я, кажется, догадываюсь. Я думал, что оказываю тебе услугу, а вышло иначе. Мне стыдно, Демокрит.
— Вот! — обрадовался Демокрит. — Вот: раскаяние — путь к примирению. Так следует отнестись и к Диагору, приняв его раскаяние. «Трудно бороться со своим сердцем, но рассудительному мужу свойственно его побеждать», — говорил Пифагор. Будь же рассудительным, Фавборий.
— Да, — согласился Фавборий. — Но послушайся и ты моего совета. Я знаю, какая грозит тебе опасность. Ученики Протагора поклялись составить речь для твоих обвинителей. Они оскорблены тем, что ты поносил их учителя.
— Глупцы! — сказал Демокрит. — О глупцы! Не учителя их я поносил, а его учение: ведь он учил тому, что не может быть никакой науки… Впрочем, не об этом теперь речь. Прикажи, однако, слугам, чтобы принесли деньги. Я хочу взглянуть на богатство, которое могло бы принадлежать мне.
Слуги Фавбория внесли ларь с деньгами, поставили его перед Демокритом. Фавборий поднял крышку, зачерпнул горсть серебряных и золотых монет и высыпал их обратно.
— Я сам раздам деньги бывшим владельцам масла, — сказал Демокрит. — Чтобы спасти от ненависти абдеритян тебя и себя. Любовь людей, Фавборий, — вот что делает нас сильными и счастливыми. Человеческая же нелюбовь превращает нас в ничтожных и жалких тварей. Нужно добиваться не богатства, а человеческой благодарности и любви.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
На следующее утро слуги Фавбория принесли Демокриту список владельцев масла и письмо. «Фавборий так говорит Демокриту, — прочел он. — Ты решил раздать деньги бывшим владельцам масла. Понимаю, что тем самым будет восстановлена справедливость. Ты подумал о многих, Демокрит, но меньше всего ты подумал о себе: уверен, что этот твой поступок многие расценят как лишнее доказательство твоего безумия. Лучше брось их в море, Демокрит!
Я уплываю завтра с восходом солнца. На моем корабле для тебя приготовлена каюта».
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Письмо было написано на восковой дощечке. Демокрит стер слова Фавбория и написал свои: «Демокрит так говорит Фавборию: прощай, мой друг, не жди меня на корабле, пусть боги помогают тебе в пути».
Письмо к Фавборию отнес сын соседа Никомаха Никий. Он вернулся с новым посланием Фавбория, с последним.
«Прощай, Демокрит, — писал Фавборий. — Один из моих кораблей пойдет на Кос к асклепиаду Гиппократу. Я попрошу его приехать в Абдеры и предоставлю ему корабль. Гиппократ, который некогда спас жителей Абдер от страшной болезни, кажется, твой друг: ты говорил мне об этом. Надеюсь, что он не откажется спасти тебя. Абдеритяне же, помня о его великом благодеянии, не посмеют отвергнуть его мнение о тебе, если он скажет, что твой ум здоров и что никакое безумие тебе не грозит.
Гиппократ спасет тебя от несчастья быть объявленным безумцем, но кто спасет тебя от смерти, Демокрит? И все же лучше смерть, чем безумие. Я думал об этом долго и так решил. Прощай».
…Демокрит остановился вблизи торговых рядов, опустил ларь с деньгами на землю. Отдышавшись, встал и закричал во весь голос:
— Эй, люди! Кто хочет увидеть мое богатство, пусть идет сюда! Оно здесь! — Демокрит постучал босой ногой по ларю. — Уверен, что никто из вас не видел столько золота сразу. Каждый; может запустить руки в эту груду золотых монет и послушать, как они звенят! — Он нагнулся, раскрыл ларь, зачерпнул пригоршню монет и высыпал их обратно. — Вы видите? — продолжал Демокрит между тем кричать. — Это настоящее золото! Каждый может убедиться в этом! Спешите, абдеритяне! Спешите! Я расскажу вам, как стать богатым! Спешите!
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Несколько любопытных, недоверчиво посмеиваясь, отделились от толпы, гудевшей у торговых рядов, и направились к нему. Изумление, граничащее со страхом, появилось на лице человека, который первым коснулся руками золота.
— Да, — произнес он тихо. — Да! — закричал он во всю глотку. — Это золото! Золото! Золото!
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ Глава четырнадцатая⠀⠀ ⠀⠀
Демокрит уже знал, что Гиппократ в Абдерах — об этом ему сообщил Никомах, который каждый день бывал в городе, — и поэтому совсем не удивился, когда знаменитый асклепиад появился во дворе его дома, сопровождаемый слугами.
Гиппократ оглядел двор, дом, окинул внимательным взглядом самого Демокрита, усмехнулся и сказал:
— Не знай я тебя, Демокрит, я бы подумал, что в этом доме живет пастух.
— Не знай я тебя, — ответил Демокрит, смеясь, — я бы подумал, что передо мной лысый купец, а не знаменитый врач, ибо непристойно врачу быть лысым.
— А философу — глупым! — захохотал Гиппократ и обнял Демокрита.
Демокрит ждал Гиппократа и поэтому заранее купил хорошего вина, двух гусей, солонины, кровяных колбас с чесноком, овощей и орехов — всего, что было необходимо для хорошего угощения. Едва Гиппократ появился во дворе, Демокрит подал знак Никию, чтобы тот сбегал к отцу и привел двух служанок, которых тот обещал. Они развели огонь, ошпарили и ощипали гусей, и вскоре двор наполнился запахами, каких давно в нем не бывало.
— Ты где остановился? — спросил Гиппократа Демокрит, когда они, в ожидании пира, уселись за домом на камнях.
— Предстоящую ночь я проведу в твоем доме, — ответил Гиппократ.
— Благодарю тебя, — сказал Демокрит. — Это великая честь для меня.
— Когда ты останавливался в моем доме, я говорил тебе то же самое, Демокрит.
— Но ты не нуждался в моих услугах, Гиппократ. Я же нуждаюсь.
— Какие уж тут услуги. Мне приятно погостить у тебя.
— Малые услуги, оказанные вовремя, Гиппократ, являются величайшими благодеяниями для тех, кто их получает. И вот что я тебе должен сказать еще: дружба одного разумного человека дороже дружбы всех неразумных. Не стоило бы мне и жить, не будь у меня такого истинного друга. Легко найти друга в счастье, в несчастье же — в высшей степени трудно, Гиппократ. Не знаю, как и благодарить тебя за твой приезд.
— Достаточно тех слов, Демокрит, которые ты уже сказал. Я не перебивал тебя, мне было приятно слушать, хотя я, конечно, должен был бы остановить тебя: гордому человеку, каким ты являешься, трудно опускаться на колени даже перед своим лучшим другом… — Гиппократ обнял одной рукой Демокрита за плечи, заглянул ему в лицо, спросил: — Ты здоров?
— Я здоров, — ответил Демокрит.
— И я вижу, что ты здоров. — Он задумался, потер пальцами лоб, вздохнул. — Я получил, как ты догадываешься, послание Фавбория, в котором он рассказал мне о бедах, которые тебе грозят. Фавборий предоставил в мое распоряжение самый быстрый корабль и самых лучших матросов.
— Фавборий — славный человек и верный друг.
— Я знаю также теперь все со слов верховного жреца, который при упоминании твоего имени бледнеет, при словах о тебе — брызжет слюной. Я знаю также, что твой брат Дамаст, который подарил тебе эту жалкую усадьбу, очень хочет, чтобы тебя объявили сумасшедшим — тогда ему достанется и эта усадьба и то золото, которым ты так глупо похвалялся на рыночной площади.
— Ты много знаешь, — сказал Демокрит.
— Я встретил в городе поэта Диагора, который похитил твою рабыню, умершую затем в Афинах, — доставил, одним словом, тебе много бед, хотя ты выкупил его из рабства, дал ему свободу и излечил от язв, разъедавших ему лицо. Он говорит, что ты простил его.
— Да, — сказал Демокрит.
— Фавборий заработал много золота, скупив оливковое масло в Абдерах и продав его, когда цена на него из-за ожидаемого неурожая на оливки выросла в несколько раз. Он узнал о предстоящем неурожае задолго до того, как на оливках появились цветочные почки. Это было твое предсказание, хотя и не для него предназначенное. Ты высказал его многим людям.
— Да, Гиппократ. Бедным людям.
— Это делает честь твоей прозорливости и не делает чести Фавборию, хотя он и отдал золото тебе. Я слышал, что ты намерен вернуть золото бывшим владельцам масла.
— Да, Гиппократ.
— Ты знал, с какой целью тебя позвал для беседы верховный жрец, но ты не старался защитить себя: всеми своими ответами на вопросы жреца ты лишь усугубил свое и без того незавидное положение. Писцы записали твою беседу с верховным жрецом, я прочел эту запись с разрешения верховного жреца.
— Я не догадывался, что за ширмой сидят писцы, — сказал Демокрит.
— Фавборий предложил тебе свой лучший корабль, — продолжал Гиппократ, — советовал тебе покинуть Абдеры, будучи не без оснований уверенным в том, что тебя либо объявят сумасшедшим, либо приговорят к смертной казни за безбожие. Ученики покойного Протагора составили донос, в котором доказывают, что ты отвергаешь отечественных богов, хотя, насколько мне известно, сам Протагор, их учитель и твой ученик, тоже плохо относился к богам.
— Протагор утверждал, что о богах нельзя сказать, существуют они или не существуют, так как никто их не видел, хотя многие верят в их существование.
— Чем ты так разозлил учеников Протагора, этих зеленых юнцов?
Демокрит пожал плечами.
— Ты ничего не посеял на земле, которая принадлежит тебе, Демокрит, хотя знаешь, что, по законам твоего полиса, это преступление.
— Я был занят другими делами, — сказал Демокрит. — Я торопился закончить свое главное сочинение.
— Закончил? — спросил Гиппократ.
— Еще нет.
— Познакомишь меня с тем, что уже сделано, Демокрит?
— Непременно.
— Благодарю… Не готов ли обед? — спросил Гиппократ.
— Нас позовут.
— Хорошо. Пойдем в таком случае дальше. Говорят, Демокрит, что люди слышали, как ты хохотал на кладбище у могилы своей няньки. Правда ли это?
— Возможно, — ответил Демокрит. — Мне многое в этой жизни кажется смешным, и я хохочу.
— Да? — Гиппократ внимательно посмотрел на Демокрита.