Что произойдет после рождения младенца, часто гадала Эмили? Что, если родится девочка? Будут ли разрушены фантазии Эдгара? Или это окончательно приведет его к краю пропасти, к безумию?
Несмотря на доброе отношение к ней Эдгара, страх все еще гнездился в уголках ее сознания и иногда Эмили вспоминала о прежних жестокостях мужа. Он редко повышал теперь голос, но иногда она видела в его глазах жестокость, готовую выплеснуться из-за малейшего пустяка.
Теперь Эмили часто виделась с Марией; между ними устанавливалось хрупкое взаимопонимание. Каждый день они встречались в гостиной и разучивали гаммы. Потом Эмили играла на рояле, а Мария пела испанские песни.
Однажды утром после урока музыки Эмили решилась расспросить мексиканку о ее прежней жизни.
— Несколько недель назад ты упомянула о Сан-Антонио, Мария, — начала она. — Вы с отцом долго там жили?
Мария расправила оборку платья и насторожилась.
— Мы с папой там прожили… около года.
— Понятно. Мои родители однажды возили меня в Сан-Антонио, когда мы жили в Гонсалесе. Мне понравился этот город с его испанской атмосферой. Скажи, в какой части города вы жили с отцом?
— В самой старой — Ла-Виллите, сеньора. Мой отец и я работали у сеньоры Бустаманте, играли музыку, пели и танцевали, — грустно улыбнулась Мария. — Иногда днем, когда папа спал, я ходила в собор у площади. Сестры были ко мне добры: они научили меня читать и молиться Деве Марии.
— Я рада, что ты с ними там встретилась, Мария. Но скажи, твой отец тоже был добр к тебе?
Глаза молодой девушки потемнели:
— Он делал все, что мог, но он был мужчиной и не мог заменить мне мать, сеньора.
Эмили нахмурилась, почувствовав, что Мария не хочет рассказывать ей о своем прошлом.
— Знаешь, Мария, у нас с тобой много общего. Я думаю, мы могли бы помочь друг другу. Видишь ли, я тоже сирота. Моего отца убили у Аламо, а когда моя мать узнала об этом, у нее был шок и она умерла от выкидыша. У тебя похожая история. Твоя мать, то есть Дэвид рассказал мне…
— Что моя мать умерла во время родов? — спросила Мария, повысив голос и подавшись вперед в кресле. Ее зеленые глаза странно заблестели, и она прибавила: — Скажите, сеньора, вас пугает беременность?
Холод сжал сердце Эмили от этих слов мексиканки. В глазах ее было нечто пугающее, что заставило живо вспомнить тот день, когда она осталась с Марией в конюшне…
— Мария! Как ты можешь… это жестоко!
К ее удивлению, в глазах девушки мелькнуло раскаяние.
— Вы правы, сеньора. Я прошу прощения. С моей стороны нехорошо вас пугать, но жизнь иногда бывает очень жестокой.
Эмили собиралась продолжить доверительный разговор, но ей помешал мужской голос:
— Что может быть приятнее для усталого путешественника, чем встреча с двумя прекрасными дамами!
Девушки обернулись и увидели Дэвида. Он вошел и расцеловал обеих в щеки.
— Что здесь происходило в мое отсутствие?
Эмили ждала, что ответит Мария, но девушка смотрела на Дэвида затуманенным взором, и в ее темно-зеленых глазах читалось откровенное восхищение.
— Мы с Марией занимались музыкой, — сказала Эмили. — Вот послушаешь и порадуешься ее успехам.
— Хорошо. Я нашел для тебя сборник нот в Хьюстоне, Мария, все песни на испанском языке.
— О, спасибо, Дэвид! — воскликнула Мария, хлопая в ладоши. — Не могу дождаться, когда увижу их. Я очень соскучилась по чтению.
Эмили растерянно нахмурилась:
— Но в библиотеке полно книг!
У Марии вытянулось лицо, она опустила глаза.
— Я не читаю по-английски, сеньора. Сестры научили меня читать только по-испански. А другая школа… там, боюсь, я не научилась ничему.
Наступило неловкое молчание, потом Эмили быстро сориентировалась и заявила:
— Значит, мы должны немедленно это исправить. Дэвид, теперь, когда ты вернулся, можешь снова взять на себя уроки музыки, а я научу Марию читать и писать по-английски.
Дэвид широко улыбнулся Марии:
— К вашим услугам, сеньорита.
День прошел в большом волнении. Припасы из Хьюстона прибыли, и Эмили весело перебирала обивочные ткани, которые привез Дэвид для отделки дома. Но теперь возникла новая проблема: уже не удавалось избежать конфронтации с Эвис Жеруар. После того неприятного разговора Эмили больше не делала попыток управлять домашним хозяйством, однако сейчас ей надо было добиться сотрудничества с экономкой.
После обеда Эмили нашла ее в кабинете за столовой и сразу же приступила к делу:
— Миссис Жеруар, я планирую заняться отделкой дома. Хочу также поставить вас в известность, что мы с мистером Эшлендом ждем ребенка. Нужно подготовить детскую и сшить одежду для новорожденного.
При упоминании о ребенке Эвис вздрогнула, но вежливо сказала:
— Поздравляю вас, мадам.
— Спасибо, миссис Жеруар. — И Эмили прибавила, чтобы окончательно заставить ее понять ситуацию: — Мой муж сказал, что я могу делать в доме все, что пожелаю. Если у вас возникнут сомнения, побеседуйте с ним сами.
— В этом нет необходимости, мадам. Месье Эдгар уже разговаривал со мной.
Хотя это сообщение ее удивило, Эмили не собиралась терять завоеванные позиции и деловито продолжала:
— Кроме того, миссис Жеруар, отныне я буду проверять меню сама. Мы будем встречаться с вами в этой комнате каждый понедельник утром, если вы не против. — Эмили встала. — До конца дня я буду в гостиной. Вы можете прислать тех слуг, о которых я говорила раньше.
— Да, мадам.
Эдгар вернулся с плантаций, тепло поздоровался с Дэвидом, но его отношение к Эмили внезапно стало решительно холодным, особенно после того как он с равнодушным видом посмотрел на роскошные подарки, привезенные ей Дэвидом. Во время обеда Эдгар хранил мрачное молчание, хмурился, когда все трое весело болтали. Несколько раз Эмили ловила брошенный украдкой взгляд мужа, который, казалось, пронизывал ее насквозь. Один раз она весело улыбнулась в ответ, но Эдгар лишь нахмурился и одним глотком опустошил бокал бренди. Он раньше всех встал из-за стола и унес с собой графин с бренди.
Дэвид наклонился через стол к Эмили:
— Что-нибудь случилось? Дядя почти не притронулся к еде.
Эмили прикоснулась к его протянутой руке. Однако, заметив, что Мария смотрит на них, надув губы, заверила Дэвида, что все в порядке. Она поднялась, но Дэвид остановил ее:
— Дорогая, не могли бы мы на минутку зайти в библиотеку? Я весь день хотел с тобой поговорить.
Они сели в уютной библиотеке на диван.
— Я размышлял о том, Эмили, что я с тобой сделал, оставив тебя с дядей. Это было совершенно безответственно. Вероятно, мне следует исправить свою ошибку и отвезти тебя обратно в Хьюстон.
Эмили грустно улыбнулась. Какая ирония! Совсем недавно она молила Бога о том, чтобы услышать эти слова. Теперь это потеряло всякий смысл.
— Но у меня больше нет желания возвращаться в Хьюстон, Дэвид. Я люблю твоего дядю.
Дэвид нахмурился еще сильнее, и Эмили с тревогой всмотрелась в его напряженное лицо. Неужели он тоже испытывает сомнения насчет Эдгара? Может быть, вопрос насчет «грубого обращения» с ней Эдгара не такой глупый, как ей сначала показалось.
— Дэвид, Мария как-то сказала мне, что у твоего дяди была склонность к насилию. В отношении Оливии. Девушка даже считает, что Эдгар бил свою первую жену. Это правда?
— У Марии богатое воображение, дорогая. Ты не должна обращать внимание на подобные глупости.
— Глупости? Как ты можешь называть это глупостями, когда сам только что выяснял, не был ли Эдгар груб со мной? Меня этот вопрос не может не волновать, потому что… — Эмили сделала глубокий вдох, — потому что я жду от него ребенка.
Дэвид улыбнулся, но из его голубых глаз тревога не исчезла.
— Поздравляю, дорогая, — тихо сказал он. — Надеюсь… полагаю, что этот будущий ребенок станет для всех нас добрым предзнаменованием.
Дэвид хотел по-братски поцеловать Эмили в щеку, но тут прогремел низкий голос:
— Убери свои руки от моей жены, племянник!
В дверях появился мрачный Эдгар. Мария стояла на шаг позади него с торжествующей усмешкой на лице.
— Дядя, я всего лишь поздравлял Эмили с будущим ребенком…
— Великолепно. А теперь убирайся от нее прочь! — Эдгар, сжимая кулаки, остановился в шаге от Дэвида. Затем повернулся к Эмили и угрожающим тоном произнес: — Мадам, мне нужно поговорить с вами наедине в вашей спальне.
К изумлению Эмили, Дэвид встал между ней и Эдгаром и решительно ответил:
— Сэр, вы пьяны. Я не могу позволить вам причинить вред Эмили или ребенку…
— Ни моя жена, ни наш ребенок — это не твое дело, племянник! — зарычал Эдгар. — Теперь отойди в сторону, а не то я размажу тебя по стенке!
Эмили была поражена яростью Эдгара, от которой кровь стыла в жилах, а также стойкостью его племянника, который пытался ее защитить. Понимая, что сейчас дело дойдет до рукоприкладства, она встала и положила ладонь на руку Дэвида.
— Дэвид, все в порядке. Мы с Эдгаром разберемся. — Посмотрела на мужа и добавила: — Твой дядя не обидит меня.
Эмили заметила, как при этих словах лицо Эдгара смягчилось.
— Хорошо, Эмили, если ты уверена… — пробормотал Дэвид.
— Я уверена. — Она вышла из гостиной вместе с Эдгаром и заметила в коридоре мексиканку Марию. — Спасибо, Мария, — ядовито прошептала Эмили, но девушка ответила ей невинным взглядом.
В спальне Эдгар сразу налил себе бренди и одним глотком опустошил бокал.
Увидев почти пустой графин, Эмили не сдержалась:
— Должна признать, у вас был сытный ужин, милорд. Эдгар не обратил внимания на ее слова. Поставил пустой бокал на столик и приказал:
— Раздевайся.
— Ты не имеешь права…
— Я имею все права! Это ты предлагала то, что по праву принадлежит мне, сначала Райсу, а теперь Дэвиду! Ну, миссис Эшленд, сегодня ночью ваш муж получит свою законную долю ваших милостей, которые вы так щедро раздаете другим!
Эдгар остановился в нескольких дюймах от нее. Эмили, разозлившись, топнула ногой и воскликнула: