— А ты сообщил этим людям, куда они незаконно вторглись? — спросил Эдгар.
Дэвид прикусил губу.
— Ты же не можешь ожидать от меня, дядя, чтобы я справился с ними в одиночку. Я вернулся домой за подкреплением.
— За подкреплением! — сердито вмешалась Мария. — Почему ты предположил, что эти люди — головорезы и воры, Дэвид? Они не доставят тебе хлопот, я уверена, что мексиканцев выгнали с их земель!
Все смотрели на Марию, пораженные ее внезапной вспышкой.
— Но, Мария, — запротестовал Дэвид, — это наша земля, а не их. Я не позволю им разбить лагерь на моих холмах!
Мария мрачно уставилась на свою салфетку.
— Ты планируешь в будущем устроить на этой земле ранчо, племянник, не так ли? — заметил Эдгар.
Мария резко вскинула голову, ее глаза метнули молнии в Эдгара и Дэвида.
— Земля, земля! У вас ее так много! Почему же такой шум вокруг одного холма?
— Мария, Дэвид прав, — терпеливо объяснил Эдгар. — Сегодня это холм, а завтра займут все поместье. Мы не можем игнорировать такие вещи.
— Дядя прав, Мария, — подтвердил Дэвид. — И кроме того, почему ты защищаешь их? Это они нарушили закон, а не мы.
Девушка гордо подняла голову и посмотрела на Дэвида:
— Это мой народ. Кто другой защитит их?
Эмили вдруг захлопала в ладоши, щеки ее разрумянились.
— Дэвид, у меня есть идея. Поскольку ты хочешь разводить лонгхорнов, почему бы тебе не нанять этих людей себе в помощники?
Мария улыбнулась и поддержала Эмили:
— Да, Дэвид, это именно то, что ты должен сделать! Прошу тебя, не прогоняй их!
— Но я понятия не имею, что они за люди, — возразил Дэвид.
— Так давай выясним, — предложил Эдгар, — только после ленча. Может, ты не заметил, но Эвис уже сердится на нас, потому что на столе все остывает. Итак, племянник, если хочешь, умойся и приходи к нам. Мы поедем в прерию сегодня после ленча.
Коляска в сопровождении трех всадников ехала по дороге, вьющейся среди хлопковых плантаций. Дэвид правил парой серых, с обеих сторон от него сидели дамы в шляпках. Эдгар с двумя рабами следовали верхом за коляской, к их седлам были прикреплены ружья.
Вскоре группа свернула с дороги и поехала напрямик через прерию. Скоро Эмили увидела поселение, раскинувшееся на склоне холма. Там стояло несколько шалашей, вокруг сновали цыплята, свиньи и маленькие дети в домотканых одеждах.
Двое мужчин вбивали в землю шесты. Неподалеку женщины рубили тростник для крыши. Еще одна женщина готовила мясо на открытом очаге, а старший мальчик молол маис.
Мексиканцы при их появлении прекратили работу. Их черные глаза вопросительно смотрели на приближающихся.
Из-под навеса вышел мужчина. Он казался старым и усталым, но его прямые плечи и гордая походка говорили о нем как о человеке с большим достоинством. Мужчина снял сомбреро, открыв черные с серебряной сединой волосы.
— Добрый день, сеньоры и сеньориты, — заговорил он низким, мелодичным голосом. — С кем я имею честь разговаривать?
Эдгар Эшленд вышел вперед и протянул руку мексиканцу. Тот какое-то мгновение казался удивленным, потом быстро пожал его руку.
— Я — Эдгар Эшленд, владелец поместья. А кто вы такой, сэр?
Старик с достоинством выпрямился.
— Я — дон Лоренцо де ла Пенья. — Он повел рукой вокруг себя. — Мои спутники — это моя семья и несколько человек, работавших в нашем поместье возле Рио-Гранде.
— Понимаю, — задумчиво ответил Эдгар, поглаживая усы. — Говорите, у вас есть земля в южном Техасе?
— У меня была земля, сэр, — печально ответил дон Лоренцо. — После войны нашу землю отобрала группа головорезов. Они убили моего старшего сына и нескольких наших работников. С тех пор мы путешествуем все дальше на север, пытаясь найти землю и снова осесть. Мы надеялись обосноваться здесь и разбили лагерь.
Эмили и Дэвид тревожно переглянулись, а Эдгар твердо сказал:
— Эта земля не свободна, сеньор де ла Пенья. Она принадлежит мне и моему племяннику. Вам следовало бы навести справки, прежде чем разбивать этот лагерь.
Де ла Пенья мрачно улыбнулся:
— Власти не особенно склонны давать нам информацию о свободных землях. В большинстве городов нас просили, если не вынуждали, уйти.
Эдгар нахмурился, но ничего не ответил. Дон Лоренцо вздохнул:
— Не беспокойтесь, сеньор Эшленд. Я — человек чести. В отличие от некоторых я не краду землю у других. Моя жена и еще несколько человек сейчас больны лихорадкой, но как только они будут в состоянии отправиться в путь, мы уедем.
Эдгар многозначительно посмотрел на Дэвида:
— Ну, племянник? Дело за тобой.
Дэвид, видя молчаливую мольбу в глазах Марии, неуверенно вышел вперед.
— Сеньор де ла Пенья, вероятно, мы что-нибудь придумаем. Я собираюсь построить ранчо на этих землях. Наверное, я смогу предоставить вам и вашим спутникам работу.
Старик прищурился.
— Я всю жизнь прожил как землевладелец, сеньор. И хотел бы им умереть.
— Сочувствую вам, — ответил Дэвид. — Но вы провели в поисках земли уже сколько? Пять лет? Возможно, вам пора ненадолго осесть и скопить денег.
— В ваших словах есть правда, сеньор.
— С вашей помощью, де ла Пенья, я мог бы в первый раз перегнать скот в Новый Орлеан уже этой осенью.
— Мне надо подумать, сеньор Эшленд. Я не привык принимать поспешные решения.
— Конечно. Значит, можно ожидать ответ завтра? Дон Лоренцо кивнул.
Показав рукой на восток, Эдгар спросил:
— Между прочим, де ла Пенья, кто там на холме?
— Чероки, — ответил мексиканец. — Они пытались украсть наше… — он улыбнулся, — ваше мясо, сеньор.
— Этот поступок свидетельствует о том, что они обленились, не так ли? — пошутил Эдгар. — Немногие индейцы, еще оставшиеся в этих краях, обычно нас не трогают, если мы не попадаемся им на пути. Но в прерии все обстоит иначе. Мы так до конца и не исследовали наши земли.
— Это неправильно, сеньор, — сурово ответил де ла Пенья. — Землю, как и хорошую женщину, следует хорошо обрабатывать.
Эдгар подмигнул жене, затем обратился к Дэвиду:
— Прислушайся к словам опытного мужа, племянник.
На следующий день Дэвид, Эмили и Мария вернулись в лагерь мексиканцев. На этот раз за их коляской следовала запряженная волами телега, полная припасов. Эмили спросила Эдгара, не возражает ли он против того, чтобы отвезти немного еды и тканей поселенцам, и муж снова удивил ее, когда поцеловал в лоб и ответил:
— Конечно, любимая, что пожелаешь. Какая ты заботливая! Только держись подальше от тех, кто болен лихорадкой.
Когда обе повозки остановились у лагеря, навстречу вышли детишки, которые с любопытством смотрели на сокровища в телеге. Эмили стало их жаль до слез: маленькие оборвыши нуждались в новой одежде и хорошей пище.
Джейкоб и еще один негр начали складывать припасы рядом с хижиной.
Дон Лоренцо вышел вперед, хмуря брови.
— Что это? Нам не нужна ваша благотворительность, сеньор.
— Независимо от того, решите вы остаться или нет, — ответил Дэвид, — вы не можете работать или путешествовать на голодный желудок.
Женщины тоже подошли поближе и радостно затараторили по-испански, щупая отрезы ткани, мешки с кукурузой, горшочки с мясом.
Дон Лоренцо раздраженно щелкнул пальцами и приказал замолчать трещащим женщинам.
Затем повернулся к Дэвиду:
— Мы устали от кочевой жизни, сеньор Эшленд, и будем работать у вас — какое-то время. Стоимость припасов должна быть удержана из нашей платы.
— Как пожелаете, — с уважением ответил Дэвид. — Насколько я понимаю, вы принимаете решение за остальных?
Де ла Пенья с достоинством выпрямился:
— Да, сеньор. Я здесь главный.
— Понимаю. Значит, вы будете моим надсмотрщиком.
— У себя на ранчо я имел трех надсмотрщиков, сеньор. Дэвид вздохнул:
— Времена изменились, де ла Пенья. Приходите к нам домой сегодня после ленча, и мы обсудим наше дело. — Дэвид огляделся вокруг. — Вы можете строить жилье где захотите, кроме той поляны наверху.
— Ах да, сеньор, — глубокомысленно ответил де ла Пенья. — Когда мы приехали на это место, я сказал своей жене, донье Элене, что там когда-нибудь будет построена асиенда. Я прав, сеньор?
Дэвид улыбнулся:
— Да. Думаю, мы с вами прекрасно поладим, сеньор де ла Пенья.
— Я так рада за Дэвида, — сказала Эмили мужу той ночью в их спальне. — Дон Лоренцо де ла Пенья может запугать кого угодно, но Дэвид прекрасно с ним справился. Ты бы видел, как сияли глаза Марии, когда она смотрела на твоего племянника.
Эдгар усмехнулся:
— А наша малютка Мария, кажется, положила глаз на Дэвида.
— С твоей стороны так мило позволить нам отвезти им припасы, Эдгар. Мы разговаривали с женщинами, то есть говорила больше Мария, — и просто не поверишь, какие лишения и жестокое обращение пришлось пережить этим людям. Они пришли в восторг от самых простых вещей, привезенных нами.
Эдгар медленно раздевал жену, его рука скользнула вниз по гладкой ткани ее сорочки и погладила живот.
— Ты располнела от моего семени, женщина. — Он рассмеялся, увидев, как Эмили покраснела. — Ты никогда не избавишься от своей застенчивости, дорогая? Нет, и не надо. Видела бы ты свое лицо, такое оживленное и нетерпеливое. Сердце мое радуется, когда я вижу тебя такой счастливой.
Она обвила руками его шею.
— Ох, Эдгар, я и правда счастлива, правда! — выдохнула она. — Если бы только… — Она посмотрела на него снизу.
Ей хотелось сказать; «Если бы только ты любил меня так же, как я люблю тебя». Но слова застыли на губах.
— Да? Что ты хочешь сказать, дорогая? Эмили вдруг отскочила от него. Эдгар нахмурился.
— Любимая, что такое? Ты себя плохо чувствуешь? Эмили стояла неподвижно, широко открыв глаза и рот, и держалась рукой за живот.
— Он шевельнулся, Эдгар! Мой малыш шевельнулся внутри! Вот! Потрогай!
Эдгар положил ладонь на небольшой холмик ее живота. Его глаза светились от счастья.
— Да, я чувствую, словно крохотная птичка бьется под моей рукой.