– Можно подробнее «о куче»? – попросил Дронго.
Барановский взглянул на полковника, как бы давая ему возможность выговориться. Савченко согласно кивнул.
– Вы проводите расследование по факту смерти вице-премьера российского правительства Николая Антоновича Мальцева, – начал полковник, – расследование, противоречащее российскому законодательству. Согласно актам медицинской экспертизы, подписанной несколькими известными учеными, среди которых и доктор медицинских наук Клавдия Мальцева, его сестра, он умер в результате обширного инфаркта. Однако вы каким-то образом вышли на дочь покойного и убедили ее в том, что здесь может быть криминальная история. В результате она попросила вас провести независимое расследование. Для чего вы встречались с секретарем покойного, разговаривали с его помощником, были на приеме в Кабинете министров у его брата, беседовали с зятем покойного и вечером навестили его сестру. Все правильно?
– Не совсем. Я не веду официального расследования, на которое у меня нет прав, как вы справедливо заметили. Я только уточняю некоторые детали произошедшего по просьбе дочери умершего вице-премьера. Это не противоречит вашему законодательству. Мои разговоры тоже не противоречат никаким правовым нормам.
– И тем не менее вы проводите свое расследование, – возразил Савченко. – Вчера вы попросили зятя покойного использовать служебное положение и выдать вам распечатку телефонных звонков с аппарата его умершего тестя, что также является нарушением с вашей стороны. Так как никто не разрешал вам проверять звонки другого человека без его письменного разрешения…
– Умершего в том числе? – уточнил Дронго. – А если у меня есть доверенность от его наследницы, которая хочет знать, с кем в последние часы своей жизни разговаривал ее отец.
– Вы просто крючкотвор, – вставил Барановский. – Ничего, дальше вы не сможете так легко возражать…
– Сегодня днем в здании Совета министров вы разговаривали с Денисом Антоновичем Мальцевым, – продолжал полковник, – и во время разговора вызвали к нему в кабинет Веронику Рыдванову. Вы задали ей несколько вопросов в присутствии Мальцева. Очевидно, вы своими незаконными допросами вызвали подозрение возможного убийцы. И сегодня вечером Рыдванова была убита.
Молчание длилось несколько секунд.
– С этого момента давайте подробнее, – попросил Дронго. – Где и как это произошло?
– Вы издеваетесь, – разозлился Барановский, – будете продолжать свое расследование в моем кабинете?
Савченко снова сжал губы. Он не хотел признаваться даже самому себе, что ему нравился этот эксперт, умеющий так глубоко мыслить и сочетающий в себе аналитика высочайшего класса с человеком, не чуждым сарказма.
– Меня задержали и привезли сюда, очевидно, из-за ее смерти. Поэтому я и хочу знать подробности, – возразил Дронго.
Барановский посмотрел на полковника и кивнул в знак согласия.
– Она приехала на Остоженку, в квартиру, которая была снята на ее имя, – пояснил полковник, – хотя у нее есть собственная квартира, где она жила абсолютно одна. Рыдванова лежала на полу. Ее обнаружили примерно двадцать минут восьмого. Ну а дальше вы знаете…
– Вы приехали за мной через час, – начал размышлять вслух Дронго, – значит, вы уже были подключены к этому делу и, возможно, даже следили за мной. – Он не мог не вспомнить о звонке Наиры и поэтому обязан был доказать, что она его не предупреждала. – Иначе невозможно объяснить вашу оперативность. Значит, вам сообщили о начале моего расследования. Вы невольно себя выдали, когда начали перечислять людей в том порядке, в каком я с ними встречался. И это значит, что информация была у вас с самого начала. Поздравляю. Теперь понятно, с одной стороны, почему вы так упрямо не верите в убийство вице-премьера, а с другой – так оперативно отреагировали на смерть Рыдвановой и уже через час приехали за мной. Вы точно знали, где я нахожусь, и так же точно знали, что я провожу самостоятельное расследование. Отсюда вывод. Я знаю, кто именно был вашим информатором. Это была Елизавета Трофимовна? Такой добросовестный секретарь Мальцева? Или ваше ведомство следит и за вице-премьерами? На всякий случай?
Барановский шумно выдохнул воздух. Покачал головой. Ему не понравилось, как быстро гость сумел вычислить их осведомителя. Но как профессионал он оценил скорость мышления.
– Хватит с нас ваших фокусов, – грозно произнес он. – Даже не представляю, откуда вы берете свою информацию. Только не говорите, что вы догадались прямо сейчас, сидя в моем кабинете. Я все равно не поверю.
– Я не догадался. Просто проанализировал ситуацию, ваши слова, мое задержание и вычислил вашего возможного информатора.
Савченко не смог на этот раз сдержать улыбку. Ему действительно нравился этот независимый и умный человек.
– Мы не комментируем ваши слова о наших агентах, – заметил полковник, – вы же сами профессионал и все понимаете.
– Обнаружили погибшую случайно, – продолжал Дронго. – Убийца явно не рассчитывал, что вы найдете ее так быстро. Она наверняка вышла с работы после шести и сразу отправилась на Остоженку. Примерно в это время ее, очевидно, убили. Я почти уверен, что труп не вытащили из дома именно из-за рабочих, которые ремонтировали уличное освещение вокруг дома. Убийцы решили перепрятать труп ночью. Тело было еще теплое?
– Да, – кивнул Савченко, даже не посмотрев в сторону генерала, чтобы получить его согласие, – ее убили совсем недавно.
– Каким образом?
– Задушили.
– Она была достаточно крупной женщиной, – вспомнил Дронго, – значит, убийца был сильным человеком. И достаточно опытным, если она не смогла вырваться. А самое неприятное, что она сама пустила его в квартиру. Получается, что они были знакомы. Хотя нет. Может быть и другой вариант. Ведь она вышла с работы после шести вечера. И убийца, возможно, ее ждал именно там, в квартире. Вы проверяете ее телефон?
– Да. Мы проверяем все входящие и исходящие звонки.
– Если человек, продумавший это убийство, не дурак, то они должны были переговариваться по другому телефону, – задумчиво произнес Дронго, – и на ее телефоне вы ничего не найдете. Они могли пользоваться телефоном, зарегистрированным на чужое имя.
Он снова задумался. Затем взглянул на генерала:
– Убийца не стал бы оставлять тело в квартире. Он явно рассчитывал вернуться и перепрятать труп, чтобы его никогда не нашли. Полагаю, что вы оставили там засаду?
– Мы умеем работать, – зло огрызнулся хозяин кабинета.
– Тогда почему меня так оперативно задержали?
– Чтобы остановить вашу противозаконную деятельность, – убежденно произнес генерал, – во имя государственных интересов.
– В чем именно противозаконность заключается? В том, что я опрашиваю людей, знавших покойного Мальцева? Надеюсь, меня не подозревают в самом убийстве Рыдвановой? Она ведь меня бы никогда не впустила в свою квартиру. И у меня явно не могло быть никаких мотивов.
– Никто не обвиняет вас в убийстве, – выдохнул Барановский, – но нам надоело присматривать за таким активным человеком, как вы. Даже если вы не занимаетесь ничем противозаконным, то все равно доставляете нам массу неприятных минут. Поэтому вы сегодня переночуете у нас, а завтра утром мы вышлем вас из страны. Достаточно ваших расследований. Мы сыты ими по горло. Каждое ваше расследование приводит к очередному и громкому скандалу. Вы понимаете, что смерть вице-премьера слишком громкое событие, чтобы мы позволили вам в нем копаться. Я уже не говорю о громком международном эффекте такого убийства, если оно действительно было. Нас и так обвиняют во всех антидемократических шагах, а здесь будет такой невероятный шанс опозорить нашу страну перед всем миром. Мы никому этого не позволим. И вам в том числе. Поэтому будет правильно, если завтра утром вы покинете нашу страну. И по возможности несколько лет не будете здесь появляться. Пока я не уйду на пенсию.
– Поздравляю, Алексей Федорович, – сказал Дронго, – у вас начало проступать чувство юмора.
Савченко подумал, что если сейчас он засмеется, то генерал его никогда не простит. И поэтому он снова сдержался.
– Мы закончили наш разговор, – решительно произнес Барановский, – больше никаких сюрпризов. Вполне вероятно, что эта квартира была для любовных свиданий и какой-то ревнивый любовник задушил Рыдванову в приступе ревности. И к нашим делам все это не имеет никакого отношения. Но в любом случае будет правильно, если вы отсюда уедете. Так будет спокойнее и вам, и нам.
– А может, я поеду к себе домой и там переночую, – предложил Дронго, – а завтра утром вы меня депортируете.
Барановский подозрительно уставился на него:
– Зачем вам это нужно? Останьтесь у нас. Не беспокойтесь, не в тюремной камере. Повезем вас на одну из наших квартир, где вы сможете отдохнуть. А завтра вас повезут домой и вы сможете собрать все необходимые вещи.
Говорить генералу о том, что сегодня ночью к нему должна была приехать Наира, было нельзя. Даже намекать. Иначе у нее были бы большие неприятности. Дронго вздохнул. Приходилось смириться с таким предложением.
– Надеюсь, вы понимаете наши мотивы достаточно правильно, – уже примирительно сказал Алексей Федорович, – вас сейчас отвезут. И вообще завершайте свою самодеятельность. Вы же очень опытный профессионал, аналитик. Не надоело бегать по миру и искать преступников? Поступайте к нам на работу, будете руководителем нашего аналитического отдела. Спокойно живите, перевезите свою семью в Москву…
– Как можно работать в вашем ведомстве, не будучи вашим гражданином?
– Это как раз проще всего. Согласно решению Государственной думы и указу президента, любой человек, родившийся в СССР, может автоматически получить российское гражданство. Вы ведь родились в Союзе. И еще нужно знать русский язык. Ну, с этим у вас проблем нет.
– Вы же прекрасно знаете, что я ценю свою личную свободу выше любых государственных благ. Но все равно, спасибо за ваше предложение, Алексей Федорович.
– И напрасно, – сказал Барановский, – езжайте, господин эксперт. Думаю, что это наша последняя встреча.