– Нам это сильно помешает? – спросила Наира…
Утром они выехали в девять часов, чтобы встретиться с Сабитовым. Он уже ждал их на своем рабочем месте. Увидев лицо Рахимовой, он даже помрачнел.
– С вами что-то случилось? – уточнил он.
– Ударилась в машине, – пояснила Наира.
– У нас к вам еще несколько вопросов, – сказал Дронго.
– Я думал, что ответил на все, – пожал плечами Сабитов. – У нас в Казани, где я вырос, считалось неприличным задавать одни и те же вопросы по второму кругу. Но у москвичей свои нравы.
– Я тоже не москвич, – сообщил Дронго. – Вы приехали из Казани?
– Да. Поступил здесь в институт, потом женился. Обычная судьба провинциала. Может, поэтому меня вчера так задели слова Мнацаканяна о готовых на все провинциалах.
– Понятно. У меня к вам вопрос. Вчера я разговаривал с Мнацаканяном и случайно вынул из кармана электронный ключ от отеля. Все присутствующие узнали, в каком отеле я остановился. А вы еще сказали, что принимали там итальянцев.
– Верно, сказал, – кивнул Сабир Валеевич.
– Вы можете вспомнить, кому вы могли рассказать про этот отель?
– Никому, конечно. Но подождите. Вчера мы были дома у Дениса Антоновича на именинах его супруги. И там я как раз рассказывал о вашем визите. Но там никого из посторонних не было. Широко отмечать ее день рождения они будут только через четыре дня.
– И вы рассказали, что я живу в отеле «Лотте»?
– Рассказал. Брату моей жены. Разве это была такая большая тайна и об этом нельзя было рассказывать? – спросил Сабитов.
– Можно, – сказал Дронго, – конечно, можно. Кто был в этот момент в комнате?
– Денис Антонович с супругой, я с моей женой и Катя с мужем. Мы пили чай, и я вспомнил про ваш визит. Нужно сказать, что Денис Антонович очень негативно отреагировал на ваш вчерашний визит.
– Понятно. – Дронго посмотрел на Наиру. Она пожала плечами. Получалось, что за всеми преступлениями стоял младший брат Мальцева. Но опять был непонятен мотив.
– Вы можете позвать Мнацаканяна? – попросил Дронго.
Допрос начальника отдела кадров ничего не дал. Тот был занят поисками Родионовой, уехавшей в Сибирь, и никому не говорил про проживание в отеле эксперта. Он об этом просто забыл. Когда они подошли к машине, позвонил Савченко.
– Ваша версия, к сожалению, подтвердилась, – глухим голосом сообщил полковник. – Сегодня в пять часов вечера будет большое совещание у директора ФСБ. Алексей Федорович настоятельно просил вас больше не предпринимать никаких шагов. Дело теперь под личным контролем руководства страны. Вы меня понимаете?
– Мы на финишной прямой, – сообщил Дронго, – останавливаться сейчас просто глупо. Если все прояснится, то уже к вечеру мы будем знать, кто убийца.
– Не нужно, – попросил полковник, – это очень опасно. Принято решение – полностью засекретить операцию. Вы понимаете, что это значит? Любая утечка информации исключена. Нашему отделу приказано сделать все, чтобы об этом никто не узнал. Отдан самый суровый приказ, вплоть до возможной нейтрализации лиц, способных допустить утечку информации.
– Я вас понимаю.
– Спасибо. Мне было очень важно, чтобы вы меня поняли, – выдохнул Савченко, попрощавшись.
– Что он говорит? – поинтересовалась Наира.
– Просит остановить расследование. Дело взято под контроль руководством страны.
– Это означает, что они сами будут проводить расследование и отстранят всех, кто мог знать о случившемся. Это очень опасно. Если принято такое решение, то утечка информации будет приравнена почти к государственной измене. Похоже, что эксгумация подтвердила твои худшие опасения. Теперь они сделали то, чего не смог сделать вчерашний убийца. Остановили твое расследование.
– И ты поверила, что я могу остановиться на полпути?
– Я убеждена, что ты так и должен сделать. Но не сделаешь. Только учти, что в этом случае я не смогу тебя защитить. Придут гораздо более опытные киллеры, и мы не сможем отбиться, даже если ты позовешь на помощь своего друга Эдгара.
– Я это понимаю. Ты звонила насчет Рыдвановой?
– Утром звонила. Обещали дать информацию сразу после обеда.
– Хорошо. Теперь нужно разобраться с мотивом преступления. Сабир Валеевич вчера рассказал о случившемся в присутствии двух мужчин. Дениса Антоновича Мальцева и Геннадия Львовича Бушуева. Оба близкие родственники погибшего, как и сам Сабитов. Все трое мужчин могли войти в кабинет к погибшему.
– Не могли, – неожиданно возразила Наира. – Денис Антонович там работает, а Бушуев заместитель министра. Он мог войти в Белый дом. Но сам Сабитов не мог. Ему должны были выписать пропуск. Тогда получается, что он отпадает.
– А если ему выписали пропуск? Ведь он знал Рыдванову лично и мог все спланировать. Более того. Именно он и рекомендовал ее на работу в Кабинет министров. Хотя…
Он быстро достал телефон и набрал номер Сабитова.
– Извините, что беспокою вас в третий раз, – сказал Дронго, – вы не могли бы вспомнить, кто именно из ваших родственников настаивал на том, чтобы вы выдвинули Рыдванову?
– Никто не настаивал, – недовольно ответил Сабир Валеевич, – я сам говорил о ней с Николаем Антоновичем. Хотя и его брат был не против. И Геннадий говорил, что она толковый сотрудник.
– Понимаю. Скажите, где вы были в день смерти Мальцева?
– У себя на работе. Мне позвонила супруга и сообщила страшное известие.
– А вы когда-нибудь бывали у него в кабинете?
– Два раза. Почему вы спрашиваете?
– Хотел узнать о ваших личных отношениях.
– У нас были прекрасные отношения в семье. Но Николай Антонович не любил фамильярностей и никогда не потакал никому из родственников. Он считал, что не имеет права пользоваться своим высоким положением. Сейчас таких людей уже нет.
– Спасибо. Я понял. – Он не успел опустить руку, как позвонил Савченко:
– Проверяем вашего убийцу. Вам действительно повезло. На нем сразу несколько преступлений, за которые он был объявлен в розыск. Я только не понимаю, как, имея такую характерную внешность, он все время ходил на свободе.
– Неужели не понимаете, – рассмеялся Дронго, – все это деньги, которые платили полиции, чтобы его не трогали.
– Похоже, вы правы. Он был исполнителем известного преступного авторитета Мамеда Бакинского. Слышали про такого?
– Немного. Но он, кажется, уехал из Азербайджана.
– И живет сейчас в Измире. Но убийца был его человеком. Профессиональный борец Цэден. Получается, что здесь замешана уголовная мафия. И вам очень повезло. Только не похоже на криминальный почерк. Они бы не стали связываться с политикой. Тем более уважаемый вор в законе. Он умный человек и обязан понимать последствия. Если он причастен к убийству такого известного государственного деятеля, то он просто обречен. Либо мы потребуем его выдачи, либо, что гораздо проще и надежнее, его пристрелят прямо в Измире.
– Николай Антонович интересовался каким-то туристическим агентством, – вспомнил Дронго, – может, что-то связанное с Измиром?
– Не знаю, – ответил Савченко, – но Цэден был очень опасным убийцей. Вам действительно повезло. Учтите, что больше я ничего не буду узнавать и сообщать. Просто не имею права. И вы тоже заканчивайте. Подполковнику выделили три дня на отдых. Можете даже куда-нибудь поехать. Только без ненужной самодеятельности. Я решил, что вам будет интересно узнать про этого убийцу.
– Спасибо. – Дронго убрал телефон и взглянул на Рахимову.
– Теперь еще несколько вопросов, которые ты должна уточнить через вашу доблестную пограничную службу. Куда летала Рыдванова за последние два года. Куда летал Денис Антонович и куда летал муж Екатерины Николаевны – Геннадий Бушуев. Желательно как можно быстрее. Заодно пусть проверят все поездки и Сабира Валеевича.
– Ты что-то придумал?
– Мне кажется, что появляется все больше и больше зацепок. Ни один, даже самый гениальный, преступник не может предусмотреть все. И на мелочах обычно горит. Нужны срочные сведения по всем троим мужчинам из семьи Мальцевых. Постарайся сделать все это как можно скорее.
Глава шестнадцатая
Утром следующего дня позвонил Вейдеманис. На часах было еще половина девятого.
– Извини, что так рано, – начал Эдгар, – но я очень волнуюсь за тебя. Наира мне все рассказала. Тебе нельзя было оставаться в этом отеле на вторые сутки. Все-таки в твою квартиру попасть не так просто. Нужно было взять меня с собой.
– Да, – согласился Дронго, – наверно. Я допустил ошибку.
– Они провели эксгумацию, – продолжал Вейдеманис, – тебе нужно уезжать. Как можно быстрее. Здесь ты уже ничем не поможешь. Уезжай в Рим и оставайся там месяц или два. Пока здесь все не успокоится.
– Ты же прекрасно знаешь, что я не уеду.
– Будешь дожидаться, кто быстрее тебя убьет, – разозлился Эдгар, – или преступники, или офицеры ФСБ? Никто не захочет тебе уступать. У тебя нет шансов. Ни одного. Это просто не тот случай, когда нужно проявлять принципиальность.
– Принципиальность нужно проявлять всегда, – возразил Дронго. – Ты помнишь, как говорил Лев Толстой – «нельзя быть немного порядочным, как нельзя быть немного беременным». Или – или. Выбор всегда за человеком.
– Тебя пристрелят, – устало сказал Вейдеманис, – могут застрелить и Наиру. Ты уже подставил вас обоих. Может, хватит?
– Я подумаю над твоими словами, – пообещал Дронго.
– И еще, – продолжал Эдгар, – ты просил меня сообщать обо всем, что будет связано с Мальцевыми. Сегодня указом Президента назначен вице-премьер на место Николая Антоновича Мальцева. Это Ермолаев, бывший министр связи…
Он не договорил, когда Дронго бросил телефон, подбегая к компьютеру, чтобы прочесть сообщение о назначении. Вейдеманис кричал в телефон, но его друг уже ничего не слышал. Через час позвонила Наира.
– Мне все передали, – сообщила она. – Рыдванова летала в Чехию и Болгарию вместе с художником Мельниковым. Полтора года назад она летала одна в Таиланд.