– Сука! – сказал он тихо.
– Вы напрасно отказались от адвоката, Анжелини: едва ли он одобрил бы ваши действия. Что вы делали вчера у здания «Канала 75»?
– Я не говорил, что был там.
– И напрасно. Есть видеозапись, сделанная камерой наружного наблюдения.
Ева достала из сумки фотографию и бросила ее на стол.
– У ворот? – Он рухнул в кресло. – Мне и в голову не пришло… Я был в панике.
– Еще бы! После того, как перережешь кому-то горло, можно и запаниковать.
– Я до нее не дотрагивался! Близко к ней не подходил! Боже, неужели я похож на убийцу?!
– Убийцы бывают разные. Вы там были. И у меня есть этому подтверждение. Руки! – велела она, потянувшись за револьвером. – Руки из карманов!
– Господи, неужели вы думаете, что у меня в кармане нож? – Он вытащил носовой платок и вытер пот со лба. – Я даже не был знаком с Луизой Кирски.
– Но имя ее вам, однако, известно.
– Я узнал его из «Новостей». – Он прикрыл глаза. – Узнал из «Новостей»! И я видел, как он ее убивал…
Ева вздрогнула, но в отличие от Дэвида она умела скрывать свои чувства.
– Так почему же вы не хотите рассказать об этом? – спросила она сдержанно.
Он судорожно сплел пальцы. На руках у него было два кольца – одно с бриллиантом, другое с рубином. Они с легким звуком стукнулись друг о друга.
– Вы должны обещать мне, что не станете упоминать моего имени.
– Нет, – ответила она твердо. – Ни на какие сделки я не иду. Ваша мать была юристом, мистер Анжелини. И вы должны знать, что все сделки заключаются только с адвокатом, а не с офицером полиции. Вы уже дали ложные показания. – Она старалась говорить как можно спокойнее: это помогает, когда работаешь с нервным подозреваемым. – Я предоставляю вам возможность изменить показания и вновь напоминаю о том, что вы можете воспользоваться услугами адвоката. Но, если хотите говорить со мной, говорите сейчас. Я начну, так вам будет легче. Что вы делали вчера ночью у здания «Канала 75»?
– У меня была назначена встреча. Я уже говорил, что отменил ее. Это правда. Мы работаем сейчас над расширением сферы деятельности компании. У Анжелини есть кое-какие завязки с шоу-бизнесом. Мы занялись разработкой новых проектов, связанных с телевидением. Я должен был встретиться с Карлсоном Янгом, продюсером развлекательных программ.
– Но рабочий день к тому времени закончился.
– Знаете, у тех, кто занимается шоу-бизнесом, рабочий день ненормированный. У нас обоих очень плотное расписание, и другого времени мы не нашли.
– А нельзя было переговорить по телефону?
– Большая часть переговоров велась именно так. Но настало время для личной встречи. Мы надеялись – и надеемся до сих пор, – что проект можно будет запустить в начале осени. Сценарий готов, съемочная группа набрана, подписаны контракты с некоторыми актерами.
– Значит, у вас была назначена встреча с Карлсоном Янгом с «Канала 75»?
– Да. Я задержался из-за дождя. – Он поднял глаза на Еву. – И позвонил ему из машины. Это вы можете проверить. Позвонил без чего-то одиннадцать, когда понял, что опаздываю.
– Мы все проверим, мистер Анжелини. Можете не сомневаться.
– Я подъехал к главным воротам. Был немного рассеян, потому что думал… о некоторых проблемах с актерским составом. Мне нужно было идти к центральному входу, но я задумался. Остановив машину, я понял, что надо вернуться назад. И тут я увидел… – Он снова вытер пот со лба. – Я увидел, что кто-то выходит из здания. И тут появился еще один человек. По-видимому, он стоял неподалеку и ждал. Он действовал очень быстро. Все произошло молниеносно! Она повернулась, и я увидел ее лицо. На мгновение оно мелькнуло в свете фонаря. Он занес руку… Это длилось долю секунды… Боже! Кровь… Она брызнула фонтаном. Я сначала ничего не понял. Это было так неожиданно… Она упала, и он убежал.
– И что же вы стали делать?
– Я? Я просто сидел… Долго ли – не знаю. Потом уехал. Ничего толком не помню. Ехал как во сне. Дождь, свет фар машин, едущих навстречу. Наконец я очутился здесь. Позвонил Янгу, сказал, что меня задержали и встречу придется перенести. Вошел в дом. Здесь никого не было. Я принял успокоительное и лег спать.
Ева помолчала, а потом сказала:
– Давайте проверим, правильно ли я вас поняла. Вы ехали на встречу, свернули не туда и увидели, как убивают женщину. После чего вы уехали, отменили встречу и легли спать. Так?
– Да. По-моему, все так.
– А почему вы не вышли из машины, не посмотрели, нельзя ли чем-то помочь? Почему не позвонили в полицию или в «Скорую»?
– Я не мог ни о чем думать! Я был в шоке!
– Были в шоке? А потом приехали сюда, приняли лекарство и легли спать?
– Сколько раз можно повторять?! – Дэвид пытался взять себя в руки, но у него ничего не получалось. – Мне необходимо выпить. – Он поднялся, подошел к бару, трясущимися руками налил себе виски и залпом выпил.
– Я ничего не мог сделать, – пробормотал он, смущенный, как она и рассчитывала, ее молчанием. – Я здесь ни при чем…
– Несколько недель назад точно таким же образом была убита ваша мать. Там вы тоже были ни при чем?
– В этом-то все и дело! – Дэвид снова наполнил стопку и опять выпил. – Я… я испугался. Я никогда раньше не сталкивался с насилием, никогда не мог понять преступника. Мама – да: она ведь была прокурором, – добавил он тихо.
– А вам это не нравилось, мистер Анжелини? То, что она знала, что такое насилие, что не боялась встретиться с ним лицом к лицу? Не боялась с ним бороться?
– Я любил мать, – сказал он через силу. – И, когда увидел, что другую женщину убили точно так же, я хотел только одного – убежать прочь как можно скорее.
Он помолчал, снова глотнул виски.
– Думаете, я не знал, что все это время вы меня проверяете, расспрашиваете обо мне, раскапываете подробности моей жизни? Я ведь с самого начала был у вас на подозрении! А теперь оказался свидетелем еще одного убийства… Я решил, что, если кто-то узнает об этом, мне будет только хуже.
– Будем считать, что вам не повезло, – сказала Ева, вставая.
14
В тот день она допросила его еще раз, но уже в менее комфортабельном месте – в комнате для допросов. Дэвид воспользовался помощью адвокатов, и на допросе присутствовали три юриста в строгих полосатых костюмах. Их звали Мо, Ларри и Керли.
Главной была, судя по всему, Мо – женщина с низким голосом и короткой, почти мужской стрижкой. Ее коллеги говорили мало, но выглядели внушительно. Время от времени они с глубокомысленным видом делали какие-то пометки в своих блокнотах. Керли изредка нажимал на кнопки ноутбука и что-то шептал на ухо Ларри.
– Лейтенант Даллас. – Мо сложила на столе руки с ядовито-оранжевым маникюром. – Мой клиент готов оказать посильную помощь следствию.
– Раньше он к этому готов не был, – заметила Ева, – в чем вы сами могли убедиться, прослушав запись первого допроса. Сначала он ввел следствие в заблуждение. А когда оказался вынужден рассказать правду, признал, что покинул место преступления и не сообщил о нем соответствующим органам.
Мо огорченно вздохнула.
– Вы имеете полное право привлечь мистера Анжелини к ответственности за совершенные им промахи. Мы же в свою очередь будем утверждать, что наш клиент находился в шоке, усугубленном психологической травмой, связанной с убийством его матери. Боюсь, это приведет к бессмысленным тратам – как времени судей, так и денег налогоплательщиков.
– Я пока не собираюсь привлекать вашего клиента за совершенные им… промахи. Речь идет о более серьезных вещах.
Керли что-то нацарапал в своем блокноте и протянул написанное Ларри. Они стали с важным видом перешептываться.
– Вы убедились в том, что у моего клиента действительно была назначена встреча на «Канале 75»?
– Да, и узнала, что в одиннадцать тридцать пять он эту встречу отменил. Странно только, что ни шок, ни эмоциональная травма не помешали ему в этот момент думать о бизнесе. – Не дав Мо времени ответить, Ева повернулась к Анжелини и спросила: – Вы знакомы с Надин Ферст?
– Я знаю, кто это. Видел ее по телевизору… – Он наклонился к Мо, спросил ее о чем-то и кивнул, услышав ответ. – Несколько раз я встречал Надин Ферст на приемах, а после смерти матери имел с ней краткую беседу.
Еве все это уже было известно.
– Вы наверняка видели ее репортажи. Особенно последние, в которых она рассказывала о совершенных убийствах, в том числе и об убийстве вашей матери.
– Лейтенант, какое отношение имеет интерес моего клиента к репортажам об убийстве его матери к убийству мисс Кирски?
– Эти убийства связаны между собой. Итак, смотрели ли вы в течение двух последних недель программы Надин Ферст, мистер Анжелини?
– Конечно. – Он настолько пришел в себя, что даже позволил себе снисходительную усмешку. – Надо сказать, значительная их часть была посвящена вам, лейтенант.
– Вас это раздражает?
– Признаться, не слишком приятно наблюдать, как страж порядка, работник муниципальных служб завоевывает себе дешевую популярность на несчастье других.
– Похоже, это вас не на шутку разозлило, – заметила Ева, пожав плечами. – Но, согласитесь, часть этой популярности перепала и на долю мисс Ферст.
– Люди ее профессии, как правило, завоевывают известность, эксплуатируя чужие несчастья.
– Вам не понравились репортажи?
– Лейтенант, – вмешалась Мо, чье терпение было явно на исходе, – в чем суть этих расспросов?
– Мы пока что не на судебном разбирательстве, где нужно строго придерживаться темы. Может быть, вы сочли оскорбительным повышенное внимание к вашим близким?
– Я… – начал Дэвид и запнулся, поймав взгляд Мо. – Я вырос в достаточно известной семье, – сказал он осторожно. – Мы привыкли к подобного рода вещам.
– Не могли бы вы, лейтенант, задавать конкретные вопросы? – снова вмешалась Мо.
– Это вполне конкретный вопрос. На Луизе Кирски в момент убийства был плащ Надин Ферст. И знаете, каково мое мнение, мистер Анжелини? Я считаю, что убийца принял жертву за другого человека. По-видимому, он ждал Надин, а Луиза просто не вовремя вышла за сигаретами.