На выручку пришла Вика. Она выскочила из своего укрытия и обрушила на затылок охотника табурет. Боец охнул, растерялся, но удержал равновесие, вовремя схватившись за стенку.
Подоспел Глеб. Он вложил всю злость в удар ногой по колену охотника, который закричал и упал на пол.
– Вика, уходим! Помоги поднять Аркадия.
Они подхватили старика под руки и подвели к окну.
– Все нормально, – вытирая кровь с лица, сказал Каша. – Отпустите меня, я могу стоять сам. Глеб, давай первый.
– Но…
– Будешь Вику принимать там, внизу. Давай, живо!
Парень свесился с подоконника и спрыгнул наружу. Сказал:
– Все, следующий.
С Викой пришлось повозиться. Как оказалось, она очень боялась высоты, и чтобы заставить себя спикировать вниз, даже с такой небольшой высоты, ей понадобилось огромное самообладание и сила воли. Последним приготовился Каша.
Уже собравшись прыгнуть, он вдруг почувствовал, как кто-то схватил его за плечо и потянул обратно, в комнату.
– Стой, паскуда! – заревел охотник.
Старик подогнул ноги, оберегая себя от неприятного падения на пол кухни, одновременно выставляя вперед приклад автомата. Одно резкое движение – и приклад врезался в живот незнакомца. Судя по сдавленному стону, весьма ощутимо.
Не теряя ни секунды, Каша развернулся корпусом к врагу и добавил тому прикладом прямо по лицу, а точнее по маске противогаза. Резиновая защита смягчила удар, но стекла сыграли злую шутку. Осколки впились прямо в глаза, ослепляя противника. Охотник взвыл и отступил назад. Добивать его не было никакого смысла – он уже не боец, а тратить понапрасну патроны не хотелось. Каша перелез через подоконник и спрыгнул на землю.
Приземление оказалось не из мягких, хоть повсюду и лежали черные целлофановые пакеты, как старик думал, с мусором. Но внутри оказалось что-то твердое, почти каменное, и он, падая, больно ушиб коленку. Бранясь на чем свет стоит, Каша поднялся, кивнул остальным:
– Бежим!
Глеб в нетерпении подпрыгнул на месте, жестами показывая идти за ним.
– К магазину!
А другого варианта уже и не было. Старик глянул из-за угла дома туда, откуда они пришли, и заметил два стоящих черных «уазика», от которых, разделившись на четыре группы, быстро шли охотники. Они окружали дом. Эх, предупредить бы Андрея об опасности.
«Времени, за которое авангард сообщит команде, что мы покинули здание, и те перегруппируются и сменят курс, нам едва хватит, чтобы укрыться в магазине. А потом…»
Старик не хотел думать, что будет потом. Наверняка их окружат. Возьмут в осаду. Убивать, по крайней мере парня с девушкой, не будут. Но перспектива оказаться в плену, как понял Каша, для них еще страшнее смерти.
Беглецы рванули через кусты. Не обращая внимания на цепляющиеся за штанины и куртки ветки, больно царапающие открытые участки кожи, они преодолели заросший участок местности и вышли к дороге, за которой стоял заветный магазин.
Выцветшая табличка «Продукты» отозвалась теплотой воспоминаний в сердце Каши. Около их дома тоже такой стоял. Там вкусный домашний хлеб продавали. И еще колбасу. Докторскую…
Старик отогнал прочь коварные мысли о еде. Не время об этом думать. Надо дойти до укрытия. Еще чуть-чуть. Возможно, там, с другой стороны здания, окажется машина и можно будет…
Каша почувствовал, как грудь больно обожгло. Испугался – уж не ранили ли его? Но лишних дырок на себе не обнаружил. Все гораздо хуже. Это рвался из нутра новый приступ кашля, и если дать ему сейчас свободу, то можно забыть о конечной цели в виде продуктового магазина. Старика наверняка скрутит, и он уже не сможет встать и будет валяться на промерзшей земле и отплевывать свои легкие. Надо… бежать… любой… ценой…
Рот наполнился чем-то липким, влажным, сильно отдающим медным привкусом. Каша заметно отстал от бегущих, но упорно продолжал переставлять ноги. Сдаваться просто так он был не намерен.
Каждый шаг начал отдаваться вспышками боли. Вика, увидев, что спутнику нехорошо, сбавила скорость и позвала Глеба. Старик хотел сказать, чтобы они не останавливались, но вместо слов изо рта вырвался булькающий клекот, а из уголка рта потекла тонкая струйка крови.
– Ему плохо! – всполошилась девушка.
Каша сунул ей в руки автомат – не чтобы облегчить себе движение, просто жалко было терять оружие, если вдруг он упадет. Бегите! Бегите же!
Охотники их пока не заметили, но долго ли это будет продолжаться?
И словно ответом на этот вопрос вдали раздались дробные звуки бегущих сапог – преследователи шли по пятам.
– Оставьте… меня… – из последних сил выдавил Каша.
Но Глеб что-то рявкнул в ответ, схватил старика под руки и оставшиеся триста метров до укрытия дотащил на себе.
Забежав в магазин, они заперли за собой замок – удивительно, что он вообще оказался рабочим, учитывая, скольким набегам мародеров он подвергся. Ставни окон были закрыты изначально, лишь кое-где виднелись небольшие вмятины – следы первых робких попыток пробраться внутрь. Потом, видимо, грабители проникли через черный ход, и ломать дверь уже не понадобилось.
Внутри помещение было практически пустым, вынесли все, вплоть до прилавка и полок. Лишь в углу одиноко лежала упаковка из-под шоколадного батончика.
– Хорошо, теперь надо осмотреться, – растерявшись, произнес парень.
Но Каша остановил его жестом, сквозь рвущийся кашель прошептал:
– Задняя дверь. Должна быть. Через которую продавцы товар получают…
Еще издали старик заметил, что за магазином что-то стоит, черное, неразличимое издалека из-за густых веток, но с ровными гранями, похожее на капот автомобиля. Каша надеялся, что это и есть капот автомобиля. А иначе…
– Понял, – моментом сообразил Глеб. – Сейчас проверю.
Парень скрылся в полумраке комнаты, и некоторое время от него не было никаких сигналов. Каша даже подумал, что, возможно, его сцапали охотники, спрятавшиеся за углом магазина. Потом снаружи раздался какой-то шум, и у обоих оставшихся начало закрадывается еще более нехорошее чувство.
– Я пойду посмотрю, где он, – испуганно проговорила Вика.
Но старик остановил ее, покачав головой. Нельзя.
Вскоре Глеб вернулся, еще более взволнованный.
– Там и вправду машина есть! – сообщил он радостную весть.
– Проверить надо… возможно, нет горючего…
– Так я уже. Работает! Давайте, надо убираться отсюда поскорее.
Каше помогли подняться. Компания вышла через узкий коридор на другую сторону здания. До слуха донесся шелест комбинезонов – охотники бежали к ним.
– Быстрее! – крикнул Глеб Вике, видя, как она тщетно пытается усадить старика на заднее сиденье. – Я посажу его.
Машина – старый серого цвета «фольксваген»-универсал – уже была заведена. Вновь разбуженная после стольких месяцев спячки, она пыхтела и тужилась, потрясывая корпусом, словно зверь, желая стряхнуть с себя нападавшую листву и пыль.
Наконец, Каша смог протиснуться между детским сиденьем, намертво привязанным к креслу, и плюхнуться на свободное место. Не дожидаясь, когда пассажиры захлопнут двери, Глеб вдавил педаль газа в пол, и автомобиль резво рванул вперед.
– Ура! Получилось! – захлопала в ладоши Вика. – Кто молодцы? Мы молодцы! Кто молодцы? Мы…
– Глянь лучше, как там Аркадий, – не разделяя ее радость, хмуро сказал парень.
Девушка повернулась к старику.
Каша жестом показал, что с ним все в порядке.
Только это была ложь. Он чувствовал, как хрипы в груди при каждом вдохе и выдохе перерастают в пугающие пощелкивания, словно легкие его были забиты мелкими камешками. Это последняя стадия. Он это точно знал. У Миры было так, уже перед самой смертью. Через сколько она умерла после этого? Через сутки вроде…
– Все нормально со мной, – просипел старик.
– У вас лицо синее. Давайте я открою окно, чтобы больше воздуха поступало.
– Не беспокойтесь.
Девушка не послушала его. Перегнувшись через сиденье, она покрутила ручку и наполовину опустила стекло.
– Так лучше?
– Гораздо, – ответил Каша, подставляя лицо свежему сквозняку.
Дышать стало гораздо легче. Вонь мертвого города отступила, и старик вдруг почувствовал, насколько сильным был этот смрад – вся одежда сейчас источала запах гноя, и хотелось ее немедленно снять и выбросить в окно.
– Тут даже магнитола рабочая, – оживился Глеб. – И флешка есть. Посмотрим, что там.
Заиграла музыка, какая-то попсовая незатейливая песня с простым долбящим ритмом и двухаккордной мелодией. Но даже от этого ширпотреба, который раньше Каша непременно бы выключил, вдруг повеяло ностальгией о минувших, теперь уже сгинувших навсегда днях.
«Черт, неужели все мы были обречены изначально? Умереть от эпидемии доселе неизвестной науке болезни?» Поверить в это, даже имея столько доказательств перед глазами, не хотелось.
О крышу машины что-то звякнуло. Вика вопросительно посмотрела на Глеба. Тот крутанул руль влево, уходя на перекрестную улицу, и сквозь зубы произнес:
– Стреляют, гады.
Повисла пауза.
– Это они от злости, наверное, что нас упустили, – предположила Вика.
Глеб пожал плечами.
– Ты знаешь, куда ехать? – спросила девушка.
Машину на успевшем покрыться наледью переулке повело, но парень быстро справился с управлением – было видно, что он не новичок в вождении транспорта.
– Откуда? Я тут, как и ты, первый раз. Аркадий, вы местный, подсказывайте дорогу.
– Через пару домов будет больница. За ней поворачивай налево и все время прямо. Для начала надо выбраться из города, а там видно будет.
До самой больницы они не проронили больше ни слова.
Дорогу, несмотря на сильные паводки и отсутствие ремонта, не размыло, она была ровной. Единственную проблему создавал брошенный транспорт – в последние дни им уже никто не пользовался и оставлял прямо на дороге.
На пересечении двух улиц – Ленина и Дзержинского – путь едущим преградила баррикада. Она была сооружена из наваленных в кучу машин и строительного мусора, замыкало же эту конструкцию знамя – черный треугольник с перевернутой вершиной на красном фоне. Рядом с флагом располагалась смотровая площадка… и на ней стоял человек.