Райдер ждал, поигрывая большой деревянной дубинкой. Ружье в таких случаях не только бесполезно, но и чрезвычайно опасно. Выстрел из винтовки в толпу может спровоцировать ее на безумные действия, а у него даже не будет времени перезарядить оружие. Можно убить одного человека, но остальные потом растерзают стрелявшего. Он оперся на дубинку и напряженно вгляделся в дальний конец улицы. Шум толпы медленно приближался, становясь все громче и громче. Райдер хорошо знал, что означают истеричные крики обезумевших женщин: они стегали себя и своих близких, возбуждая тем самым невыносимую злобу.
Он стоял в гордом одиночестве у ворот своего предприятия, а шум нарастал, как весенний ливень, неудержимый поток реки в весеннее половодье. И вдруг толпа замерла, увидев перед собой одинокого человека, стоявшего у ворот фабрики. Шум стал медленно затихать, и вскоре повисла мертвая тишина. Многие знали этого человека, а его репутация была вне подозрений.
«Черт меня побери, если я не повлияю на них так же, как обычно действует на толпу генерал Гордон», – подумал Райдер. Китаец Гордон славился своим магическим воздействием на людей и мог без единого выстрела покорить даже самые враждебные племена туземцев. Поговаривали, будто его таинственная сила заключалась в необыкновенном хладнокровии, силе воли и стальном блеске голубых глаз.
Райдер выпрямился и посмотрел на возбужденную толпу с такой уверенностью, на какую только был способен. Он знал, что местные жители считают светлые глаза признаком дьявола. Толпа замерла и молча уставилась на него. Малейшее движение или слово могло направить ее в ту или иную сторону.
Он медленно двинулся к людям, чеканя шаг и грозно похлопывая дубинкой по ладони. Толпа попятилась, отступая перед ним. Кто-то даже оглянулся, словно готовя путь к бегству, а за ним последовали бы и остальные.
И вдруг от толпы отделилась высокая изможденная женщина в черном. Она, словно мифическая гарпия, злая фурия, злобно вращала глазами и, пританцовывая огромными босыми ногами по пыльной земле, стала медленно приближаться к нему, что-то выкрикивая, запрокинув голову с растрепанными черными волосами.
Толпа позади нее снова заорала и двинулась следом. Райдер театральным жестом поднял вверх левую руку, зная, что именно этот взмах и стальной блеск в глазах могут определить исход безумного противостояния.
– Стойте! – громко крикнул он. – Я дам вам все, что хотите.
Но голос его потонул в яростном визге черной гарпии.
– Мы сами возьмем все, что нужно, и убьем каждого, кто встанет на нашем пути!
Райдер, направив на нее дубинку, скорчил жуткую гримасу, долженствующую, по его мнению, олицетворять маску дьявола. Гарпия в черном споткнулась, словно наткнувшись на невидимую стену, однако быстро пришла в себя и снова направилась вперед в жутком магическом танце. Теперь он видел ее глаза и понял, что это взгляд сумасшедшего, который так далеко зашел в своем безумии, что утратил нормальные человеческие реакции.
И тем не менее Райдер не двинулся с места, пока она не приблизилась к нему вплотную. Тогда он сделал выпад и сильно ткнул ее дубиной чуть ниже ребер. Люди, жившие на берегах этой великой реки, страдали от малярии и отличались редкой худобой. Их внутренние органы, пораженные болезнью, не выдерживали резких ударов. Они могли либо умереть от их разрыва, либо рухнуть без сознания. Гарпия в черном действительно упала, но толпа продолжала надвигаться и вскоре остановилась над бездыханным телом женщины. Какой-то мужчина в первом ряду размахнулся и бросил в Райдера свой широкий меч. Тот пролетел мимо и врезался в массивные деревянные ворота, которые Башит предусмотрительно закрыл за Райдером. Вероятно, они услышали грозный шум толпы и пришли на выручку хозяину.
– Мы будем пропускать их через узкую дверь по одному, – предложил Башит, – и отрубать головы.
– Нет, их слишком много, – возразил Райдер. – Я выйду к ним и постараюсь как-то образумить.
– Вы не сможете образумить свору взбесившихся собак.
Кто-то настойчиво дергал его за полу сюртука, и Райдер раздраженно отмахнулся, но, повернувшись, в изумлении застыл.
– Я же велел тебе оставаться в блокгаузе! – сердито воскликнул он.
– Я принесла вам вот это, – сказала Сэффрон и протянула ему ремень с кобурой, из которого торчали рукоятка револьвера и ряд латунных патронов в кожаных петлях.
– Молодец! – похвалил он. – А теперь возвращайся в блокгауз и жди меня там. – И повернулся к Башиту, даже не дав себе труда убедиться, выполнила ли она его указание. – Принеси из мастерской длинную лестницу.
Они приставили лестницу к внешней стене, и Райдер взобрался наверх, чтобы обратиться к обезумевшей толпе. Улица была заполнена возмущенными людьми. Он отыскал глазами гарпию в черной одежде. Та уже стояла на ногах и, согнувшись в три погибели, выла от боли. Ее пронзительный голос звучал с прежним надрывом. Сквозь завывания он разобрал призыв собирать у ближних домов все, что может гореть. Вскоре люди потащили к воротам бревна, доски, сухие пальмовые ветки, обломки старой мебели и прочий мусор, который складывали под деревянными воротами фабрики.
– Послушайте меня, граждане Хартума! – обратился он к ним на арабском. – Да пребудет с вами спокойствие и мудрость Аллаха. За этой стеной нет ничего, что я не отдал бы вам по доброй воле.
Они растерянно смотрели на человека, балансировавшего на высокой стене.
– Это сподручный шайтана! – завопила гарпия. – Неверный! Посмотрите на этого пожирателя свинины! Он варит дьявольское зелье! – И вновь пустилась в шаманский танец, подталкивая толпу к решительным действиям. Люди загудели и стали швырять в него камни и палки, которые отскакивали от спины и падали на пыльную землю.
– То, что вы называете дьявольским зельем, на самом деле лепешки из водорослей и тростника. Если вы накормите ими своих детей, они быстро поправятся и наберутся сил.
– Он лжет! – надрывалась гарпия. – Эту бесстыдную ложь сам дьявол вложил в его уста! Мы знаем, что сами вы едите дурру и мясо, а не эту траву. У вас много хлеба и мяса. Отдайте все нам! Отдайте своих животных! Отдайте дурру, которая хранится на ваших складах.
– Нет у меня никакой дурры!
– Он лжет! – бесновалась гарпия. – Принесите огонь! Сейчас мы выкурим его из этого дьявольского гнезда святотатства и богохульства!
– Стойте! – закричал Райдер. – Послушайте меня!
Но его голос потонул в реве толпы. Какая-то женщина уже бежала по пыльной улице с факелом в руке. Грязные тряпки, вымоченные в масле и привязанные к концу длинного шеста, плохо горели, оставляя за собой длинный шлейф едкого дыма. Она вручила факел одному из мужчин, и тот направился с ним к воротам к большой куче сложенного там мусора и деревянных обломков. Мужчина бросил факел на вершину этой свалки, но он скатился вниз, оставляя за собой язычки пламени. Высушенный тропическим воздухом хлам быстро загорелся, и пламя поднималось все выше и выше, поджигая ворота, тоже иссушенные палящим солнцем за много лет. Райдер часто красил их со своими рабочими, чтобы они не потрескались от жары, и вот сейчас ворота вспыхнули, выбрасывая высоко вверх яркие языки пламени. Райдер хотел было поставить шеренгу людей во главе с Башитом, чтобы ведрами с водой загасить пламя, пока оно не повредило ворота, но понял, что не имеет для этого ни людей, ни ведер, да и река отсюда слишком далеко. А пламя уже поднялось выше каменной стены и так раскалило воздух, что он был вынужден спешно покинуть верхнюю ступеньку лестницы.
– Башит, мы можем отразить нападение, но мне претит стрелять в людей. Я не хочу никого убивать.
– А меня больше беспокоит собственная жизнь, эфенди, – откровенно признался тот. – Не желаю быть растерзанным этой безумной толпой. Это же звери, самые настоящие дикие животные.
– Они обезумели от голода. Именно голод привел их сюда.
– Может, послать кого-нибудь с запиской к Гордону, чтобы он направил роту солдат? – с надеждой предложил Башит.
– Гордон-паша не относится к числу наших друзей, – усмехнулся Райдер. – Он ценит нас только за дурру и верблюдов. Да и нельзя покинуть территорию фабрики незамеченным. Эта безумная толпа просто разорвет на части. Боюсь, нам придется спасаться без помощи генерала Гордона.
– И как мы это сделаем? – поинтересовался Башит.
– Вернемся в основное здание! Задние ворота им спалить не удастся, поскольку туда доходит пожарный шланг! – Райдер повысил голос, чтобы перекричать шум неистовствующей за стеной толпы и треск горящего дерева. – За мной! – Краска на внутренней стороне створов вздулась и вспыхнула, как сухая трава.
Он побежал к внутренним воротам, распорядился приготовить водяной насос и пожарный шланг и неохотно раздал карабины «мартини-генри» всем, кто умел обращаться с оружием. Помимо Ребекки и Джока, это были еще пять человек, включая Башита. Как правило, арабы не проявляли интереса к огнестрельному оружию и мало доверяли ему. Самым умелым стрелком была Ребекка. Райдер оставил ее и Джока в блокгаузе, чтобы они защищали основное здание фабрики.
Поднявшись на оборонительную стену, он увидел, что ворота объяты пламенем. И через несколько минут их обломки рухнули на пыльную землю, вздымая в воздух яркие искры и клубы черного дыма. Толпа с дикими воплями хлынула в образовавшийся проем и на мгновение застыла, оказавшись на незнакомой территории. Какая-то женщина споткнулась о кусок бревна и упала. Ее черное платье мгновенно вспыхнуло, и через несколько минут она неподвижно застыла на земле. Никто в толпе не обратил на нее внимания. Людей не остановил даже удушающий запах обгорелой человеческой плоти. Они растерянно оглядывались, не зная, что делать дальше.
Но, увидев несколько голов поверх крепостной стены, толпа набросилась на внутренние ворота, как свора диких псов. Райдер подпустил их на некоторое расстояние и выстрелил в землю. Пуля врезалась в грунт, подняв фонтан пыли, и рикошетом просвистела над их головами. Толпа остановилась в растерянности, а некоторые потихоньку попятились.