«в шкафу есть чайник», и чтобы оно прозвучало, как «я, блять, убью тебя». Должна сказать, это было впечатляюще.
Вкус именно этого чая — очевидно, его выбрал Оскар — был глубоким и землистым, похожим на мокрые листья в теплое, летнее утро после дождя. И вот я снова заговорила метафорами и подобным дерьмом. Ничего не могла с этим поделать. Язык — настолько забавная вещь, с которой можно играться.
— Специальный заказ зеленого чая «Макайбари Эстейт», — объяснил Оскар, словно его очки давали ему достаточно сосредоточенности, чтобы читать мои мысли.
Такое ощущение, что он мог, словно одним единственным взглядом читать мое сердце, мои мысли и мою душу. Я встретилась с ним взглядами и сделала еще один глоток. На мгновение я задумалась, могла ли потерянная беременность быть от него. На самом деле, она могла быть от кого угодно из них. Вот, что случается, когда вы позволяете вашим пятерым парням трахать вас по очереди, правда?
— Он захочет, чтобы девушка пришла к нему, — наконец сказал Вик, словно он обдумывал мои слова в наступившей тишине.
— Тем не менее, учитывая его репутацию, возможно, он отважится на поиски свежей добычи. Вопрос в том, как мы заставим его нанять одну из девочек Стейси после всего фиаско с ограблением? — Вик замолчал и стиснул челюсть, на мгновение, скрежеща зубами из-за разочарования.
— Ну, во-первых, думаю, нам стоит принять девочек Стейси в Хавок, — я посмотрела на Оскара, и, наконец, спустя десять секунд гробовой тишины, он почти незаметно кивнул подбородком. — Одна из них поговорит с Максвеллом, извинится за недоразумение с тем клиентом. Затем предложит девочку, но при условии, что Мейсон встретится с ней в общественном месте — скажем, в отеле. Если откажутся... Ну и что? Они уже жаждут крови. Если согласятся — это даст нам возможность с ним разобраться.
— Я убью его, — предложил Кэл, поднимая свой косяк в знак солидарности с планом. — Только дайте мне вентиляцию или доступное наружное окно, — он сделал еще одну затяжку, а затем потянулся, чтобы взять пепельницу со стола.
— Тебе нужно отдохнуть, — сказала я ему, когда он посмотрел на меня, на нем была чистая толстовка, которая скрывала все его раны от любопытных глаз. — Это может сделать кто-то другой. Мы все способны пролить кровь и замарать руки, — я замолчала на мгновение, меня охватило то старое, знакомое чувство тревожности.
Но призрак Кали не появился, и я не призывала ее. Мне не нужно было это дерьмо в моей жизни. Нужно было двигаться дальше, и был лишь один способ это сделать: двигать по самому тернистому, блять, пути.
Потому что никогда ничего стоящее не достается легко.
— О, брось, Берни, — сказал Кэл с мрачным смешком, слегка поморщившись и коснувшись пальцами своего горла. Я могла лишь представить, какого это, когда гаррота обвивает твою шею, особенно сделанная из струны пианино. Если бы не его быстрая реакция танцора, вряд ли бы он смог убежать. — Ты же знаешь, нет покоя нечестивым. Мне нужно искупить свою вину.
Я одарила его взглядом, но не планировала спускать с него глаз, пока он не отлежится несколько дней и не сходит в больницу. Я еще не закончил с этим дерьмом. Ублюдку нужны антибиотики, нравится ему это или нет.
— Это все детали, — сказала я, выдыхая и закрывая глаза, когда на меня нашли очередные спазмы, похожие на удар в живот. Клянусь, я чувствовала, как мои внутренности вываливались на пол. Когда я открыла глаза, они все снова смотрели на меня. — У нас есть одна вещь, которой нет у «Банды грандиозных убийств». Это мы. В нас течет злая, горячая кровь Прескотта. Это уже что-то.
— А пока, нам надо переехать, — сказал Вик, бормоча вокруг сигареты, которую он зажал между зубами. — В безопасный дом. Федералы — хороший сдерживающий фактор, но мы убили сына Максвелла. Рано или поздно, он придет за нами. Это неизбежно.
Вик встал и подошел к окну, раскрывая шторы, чтобы показать припаркованную на другой стороне улицы машину копов. Я обернулась через плечо, чтобы наблюдать за ним.
— С подходящими технологиями нашу беседу не так-то уж и сложно подслушать. Черт, эту херню сейчас можно купить на Амазоне, — Вик наклонил голову набок, как зверь во время охоты. — Интересно, насколько именно в нас заинтересован Отряд по борьбе с бандами.
— На самом деле, Сара набросилась на меня, — сказала я, вспоминая про сделку со следствием. Лишь от самой идеи у меня болел живот. Мне стоит рассказать мальчикам. Я просто пыталась понять, как это выразить, чтобы они не решили зарезать Сару Янг. — Вполне уверена, что теперь она знает, что мы не просто «детишки-старшеклассники», — сказала я с долгим вздохом.
Помни, что сказала Нора Робертс: некоторые из мячей, которыми вы жонглируете, сделаны из пластика, другие — из стекла. Бросай тот, которой тебе нужно бросить, Берни.
— Бернадетт, — заговорил Виктор, в его голосе было предупреждение. — Твоя мать здесь.
Меня охватил острый, горячий гнев, когда я выдохнула. Я отложила бутылку воды в сторону и со стоном встала. В этот раз на моих бедрах не было крови, так что, полагаю, я была права, что поток замедлился. Согласно поиску в Google, ранний выкидыш иногда сопровождаются лишь сильным кровотечением в течение нескольких часов. У меня это длилось, сколько, день? Я почти преодолела это препятствие, еще одно, которое я могла вычеркнуть из списка своих достижений. Пережила избиение на лужайке перед школой, пережила последующий за этим выкидыш.
— Дай мне разобраться с ней, — сказала я, но теперь все мальчики стояли. Я повернулась и прошлась по ним прищуренным взглядом. Может, из меня чертовски обильно льет кровь, и я испытываю настолько сильные спазмы, что хочется кричать, но я сделала то, что получилось лучше всего: настаивала. — Я разберусь. Серьезно. Блять, не вмешивайтесь.
Я направилась к двери и открыла ее, но не раньше, чем Оскар положил руку мне на плечо.
— Дай проверить на присутствие снайперов, — сказал он, что было одной из самых странных и романтичных вещей, которые когда-либо говорил мне парень.
Он прошел мимо меня, и, хотя я не видела при нем никакого оружия, я просто знала, что оно у него где-то есть.
Памела уже прошла половину лужайки, когда Оскар дал мне знак, что все чисто.
Я вышла на крыльцо и прислонилась плечом к внешней стене гаража. Ну, к тому, что раньше было гаражом. Теперь это больше похоже на специальную теплицу. Типично для Прескотта, Пэм набросилась на меня с жестокостью и с окрашенными красный ногтями. Она ничего так сильно не любила, как впиваться ими в мою руку или ударить меня по лицу, но, думаю, присутствие Оскара — или полиции на другой стороне улицы — заставило ее остановиться.
Выходит, она не такая тупая, как я когда-то думала.
— Где моя дочь? — потребовала она, одетая в белую блузку, которая больше подходила загородному клубу, чем южным районам.
Мне стала интересно, она ее украла или купила с помощью одной из тех кредиток, которые она «одолжила» у своих богатеньких друзей. Памела Пенс была ничем иным, кроме как первоклассным манипулятором. Я знавала много таких — Кали, Корали, Найл и т.д. — но у Пэм всегда был определенный уровень изящества, которого не было у них. Ей лучше удавалось не попасться.
— Я стою прямо перед тобой, — сказала я, а потом облизала нижнюю губу. На вкус она была, как едкие, колкие замечания, дерьмо, яд и поганая лжи. Я не могла остановить следующие слова, слетевшие с моих губ. Словно они были призваны какой-то темной богиней, только чтобы разжечь драму. — Или ты говорила про ту, которую на постоянной основе позволяла насиловать своему мужу?
Рот Памелы сжался в линию, но она не среагировала, не так, как я настолько отчаянно хотела бы.
— Где Хизер? — огрызнулась она, и я улыбнулась.
Хизер.
Я не позволю никому использовать ее или навредить ей, ни за что.
— Вне твоей досягаемости, — сказала я, скрестив руки на груди. На мне была старая футболка с лицом какого-то ужасного парня спереди со словом «НЕТ!», перекрывающего его глаза. Не помню, был ли он просто расистом и сексистстом ведущего реалити-шоу или он был сенатором или что-то вроде такого. Возможно, он даже был президентом, но, черт, я не помнила. Думаю, футболка раньше принадлежала Пен, но она лежала в спортивной сумке, полной одежды, которую я собрала, когда оставалась у Кэла. Не помню, чтобы клала ее, но я чертовски уверена, что рада иметь ее. — А что? Переживаешь за нее?
— Я говорила тебе, что ты пожалеешь, если будешь злить меня, — предупредила меня Памела, качая головой. — А теперь Найл мертв из-за тебя.
Я вскинула бровь. Это идеальная возможность проверить мои навыки лжи. Они были отточены до совершенства, живя в Прескотте. От себя я не ожидаю ничего меньше идеальности.
— Из-за меня? Нет, он работал на какую-то банду-расистов из Портленда. Скорее всего, это они его прибили, — я замолчала, когда Пэм уставилась на меня схожими изумрудными глазами. Почему у нас ней должны быть одинаковые глаза? Одинаковый цвет кожи. Одинаковый оттенок пепельно-светлых волос (когда они не подвергаются чрезмерной обработке). Это не честно, что мы так похожи. Если у меня так много ее физических черт, было ли в моей ДНК что-то из ее уродства? — Ты же…не убила его сама, не так ли? — засомневалась я, и ноздри Памелы широко раздувались, от тошнотворно-сладкого аромата ее духов у меня кружилась голова.
Или, может, из-за потери крови? Понятия не имею. Я поставила руку на стену, чтобы удержать себя.
— В какую херню ты играешь, маленькая девчонка? — спросила Памела. И, блять, клянусь — прямо здесь и сейчас у меня должен был начаться приступ ПТСР.Маленькая девчонка, маленькая девчонка, маленькая девчонка.
— Сиди здесь и подумай о том, что ты сделала, маленькая девчонка, — ногти Памелы так сильно впивались в мою руку, что горячая кровь потекла по моему локтю, капая на пол.