Аарон издал звук раздражения, усилив хватку его руки на моем бедре.
— Когда мы с Хаэлем поехали на Стоянку Кисок, — сказала я, пытаясь скрыть улыбку в своем голосе, но безуспешно. Он посмеялся, когда посмотрел в мою сторону и наши взгляды скрестились. Не потребовалось много времени, чтобы вспомнить горячие ощущение его рук на моей коже, его ладонь, скользящая по моему животу, его голову между моими бедрами. Этот язык, настолько взрывоопасен, настолько извращенный. — Машине потребовалось семнадцать минут, чтобы догнать нас.
Оскар первый понял, к чему я клонила.
— Мы используем эту фору времени, чтобы убить Мейсона, — размышлял он, когда мое внимание переместилась на него. — И если что-то случится, у нас будут федералы, выламывающие дверь, чтобы спасти нас, — высокомерный изгиб его губ не соответствовал холодному, отстраненному тону его слов. Он впечатлен мной. Даже не может этого отрицать. — Это может сработать, Бернадетт.
— Не звучи настолько удивленно, — сказала я, когда еще раз поерзала на коленях Аарона. На этот раз он наклонил назад, его дыхание было теплым у моей шее. — Конечно, это сработает.
— Это все еще подразумевает подвергание тебя опасности, — добавил Аарон, и я обернулась на него, чтобы обнаружить, что он наблюдал за мной. Он неустанно говорил, что хотел подстричься, но, к херам, если вид этих каштановых локонов, падающих ему на лоб, не сводил меня с ума. — Что если Мейсон узнает тебя? Ты не совсем…обычная женщина.
Я фыркнула и покачала головой.
— И тут мы возвращаемся к изначальному спору. Я не буду изображать девушку по вызову, но, чтобы войти в этот клуб, мне придется одеться, как одна из них.
— Нет, — Вик отошел от столешницы и подошел к столу, вставая рядом с Каллумом, где тот все так же приседал и был все так же вдумчивым. — Я не позволю своей жене одеваться, чтобы угодить Мейсону-сосунку-Миллеру. Ты оденешься в черные толстовки и джинсы, как и остальные.
— Вот только — как мы все знаем — белые супермасисты, нацисты сосунки не пускают женщин в свои ряды. Единственными женщинами в клубе будут стриптизерши и проститутки. И, Виктор, брось, каждая девушка в Прескотте знает, как надеть парик и сделать контуринг. Никто меня не узнает.
— Мейсон может, — поправил Виктор, и я закатила глаза
Я посмотрела на Кэла, ища помощи. Из всех них обычно занимал мою сторону.
— Мейсон узнает, — сказал Каллум, вставая, все еще находясь на столе.
Его голова почти доставала до потолка. Если бы это был обычный потолок высотой в два метра, он бы определенно доставал.
— Ты этого не знаешь, — возразила я, но, если так говорил Кэл, то, скорее всего, он прав. — В любом случае, план хорош, и стоит рискнуть. Если мы собираемся остаться в Спрингфилде…черт, мы собираемся остаться в Орегоне…тогда нам надо действовать. Разве ты не хочешь получить свое наследство? Ты пообещал мне подарки. И обувь. Много гребанной обуви. И всю травку, которую я смогу выкурить.
Конечно, Виктор знал, что мне едва ли было дело до обуви и травки. Что меня заботило, так это изменение здесь порядка вещей, обеспечение Хизер и девочкам сильного будущего и надрать задницы некоторым членам «Банды грандиозных убийств». Педофилия, которой они управляют с помощью Офелии, будет остановлена при мне. Даже если побег будет самым безопасным вариантом для всех нас, я не смогу. Не стану. Не когда девочки, как Алиса, Пенелопа, или Стейси становятся жертвами и ломаются, и их прекрасный и яркий свет гасится отбросами земли.
— Как мы сначала заставим Веру впустить нас в клуб? — спросил Оскар, но я лишь улыбнулась.
Я уже это узнала. Я взяла корону, лежащую на столе, ту самую, которую Вик опустил на мою окровавленную голову еще в школе, и надела ее.
Из всех вещей, что копы забрали у меня в качестве доказательств, мне разрешили оставить только это.
Судьба.
— Угадай, что я узнала у Веры этим утром? — спросила я, еще раз поерзав, пока Аарон не схватил меня и не прижался ртом к моему пульсу у горла.
Никогда не недооцениваете, как весело заставить мужчину кончить в его гребанные штаны. Самое лучшее — это потом помочь ему раздеться и очиститься, а затем пригласить его рот между своими бедрами.
— Умная, маленькая Блэкберд, — посмеялся Хаэль, качая головой. — Не нужно быть такой скрытной. Что ты узнала от своей маленькой подружки-проститутки?
— Многие годы один мужчина был ответственен за предоставление Мэйсону девушек, о которых никто не заботился, у которых не было семьи, на которых обществу не было дела — живы они или мертвы, — я выдохнула и поправила корону, чтобы она сидела ровно.
Я снова обернулась и посмотрела на Аарона, потому что гадала, могло ли это потрясти его больше, чем остальных парней, учитывая все, через что он прошел.
— Да? — подсказал Оскар, поднимая очки по носу.
— Том Мюллер, — сказала я, и Аарон от напряжения затвердел подо мной, словно камень, но не в том смысле, которым я наслаждалась несколько секунд назад. Его руки застыли на моих бедрах, его хватка усилилась до болезненной. Не так давно Том угрожал продать его в секс-индустрию. По понятным причинам он опасался этого парня. — И я знаю, как достать его.
* * *
— Черт, черт, черт, — сказал Дэвид, его неспешная прогулка по кампусу подготовительной школы Оак-Вэлли превратилась в наполовину быстрый бег, когда я и мальчики приближались к нему.
Его карие глаза широко раскрыты от страха, на его верхней губе выступили капельки пота. Он не был несимпатичным, я понимаю, почему выбрала его из толпы ради секса на одну ночь. Но теперь, когда пятеро парней Хавок мои, он с таким же успехом мог быть фонариком на фоне блеска солнца.
— Дэвид, — начала я, его имя было и предупреждением, и успокоением, слетевшим с моих губ. — Остановись, ладно? Мы просто хотим поговорить.
Он завернул за угол и наткнулся на Аарона.
— О, блять, — простонал Дэвид, лицо значительно побледнело, когда его спина ударилась о кирпичную стену какого-то модного здания с именем богатого, мертвого нарциса на табличке у двери. — Только не ты опять. Я и так уже не раз помогал тебе.
— Вот, почему, несмотря на все, что сделал твой отец, ты не являешься нашей целью, — сказал Аарон, его лицо помрачнело от теней уродливых воспоминаний. Его могло не быть всего лишь несколько дней, но это оставило на нем темный отпечаток. Угрозы изнасилования и смерти могут сделать с вами такое. На мгновение мне стало интересно, не должны ли мы снова достать наручники и пройти через это как семья… — Но нам нужна ваша помощь.
— Послушайте, — начал Дэвид, облизав губы, его глаза метнулись мимо меня к остальным парням, которые догнали нас и выстроились полукругом у испуганного мальчишки. Деньги могли многое купить, но достоинство и храбрость не входили в этот список. — Я думаю, вы не совсем понимаете, с чем имеете дело.
— Мы знаем, что твой отец поставляет девушек для мужчины по имени Мейсон Миллер, — возразила я, и Дэвид побледнел, словно увидел призрак.
То есть, как я, после того, как провела семь дней в темном шкафу. Пепельный. Неяркий. Отчаянный. Ему это не нравилось, и я его не винила. Даже говоря с нами, он сильно рисковал.
— Господи, блять, — пробормотал Дэвид, потянувшись, чтобы поправить свой синий галстук. На нем была серая униформа подготовительной школы Оак-Вэлли: пиджак, брюки, галстук. Как по мне, это выглядело, как что-то из японского аниме. Или, как та книга, которую я читала в девятом классе — «Грязно богатые парни»[20. Блять, клянусь, ее автор был аниме-наркоманкой. Готова поспорить, что оттуда она взяла идею униформ. — Ты не хочешь связываться с Мейсоном Миллером, Бернадетт.
Дэвид и я уставились друг на друга, и я не могла не подумать, вспоминал ли он наш относительно простой секс на одну ночь. Поцелуи, ласки, презерватив на члене, проникновение. Бам. Вот и все. Это было мило, но ничего особенного.
— Ты можешь не смотреть на нее так? — прорычал Аарон, его собственнические наклонности заставили волосы на моем затылке вставать дыбом. Он милый, и у него была добрая душа, но я видела, как сжалась его челюсть, как сузились его глаза…он хотел надрать Дэвиду задницу за то, что хоть раз прикоснулся ко мне. — Не думай, что мы не знаем, что однажды ты переспал с нашей девочкой.
— О блять, о блять, — пробормотал Дэвдид, его глаза метались от Аарона к Виктору, от Каллума к Оскару, останавливаясь на Хаэле, прежде чем вернуться ко мне. — Послушайте, я как бы…по шкале Кинси на 5/6. Клянусь, мне почти не нравятся девушки. Я был пьян, и я…Чего вы вообще от меня хотите?
— Мы просто хотим поговорить с твоим отцом, — сказала я, замолчав и оглянувшись через плечо, когда услышала шаги.
Мак Холдман, бойфренд, пришедший на помощь.
— Извините, мальчики, — сказал Мак, пробираясь сквозь толпу парней из Хавока, будто они не были на голову выше него и чертовски устрашающими. — Ты донимаешь моего парня, Бернадетт Блэкберд? Ты мне нравишься, но перестанешь, если пришла за вторым раундом. — Он бросил на меня взгляд, затем отмахнулся от проходящего мимо студента. — Верно, гомофобные отбросы, проваливайте.
Я последовала его взгляду до места, где под деревом стояла очень знакомая фигура.
Тринити Джейд.
— Она гомофобка и королевская пизда? — спросила я, качая головой, пока изумрудная змея ревности обвивалась вокруг моего горла. Если она прикоснется к Вику, то будет мертва. Но…нам так же, вроде как, нужна ее помощь, так что королевская взбучка, которую я ей причитаю, подождет. — Принято к сведению.
— Ее отец лишь финансирует политические кампании, направленные на ликвидацию прав человека для ЛГБТ-сообщества, — Мак убрал несколько темных прядей со своего лба, когда перевел взгляд со сладкого личика Дэвида на глубоко нахмуренное лицо Аарона. Никто из парней ничего не сказал, что, вероятно, было хорошо. Я не доверяла Вику иметь дело с Дэвидом, не пытаясь при этом убить его. И…ну, давайте просто скажем, что никто из здешних не был фанатом моего перепихона в качестве, ну, перепихона в другом смысле. — В любом случае, чем я могу помочь вам, ребята?