Прежде чем я успела обернуться, мои глаза остановились на Викторе, и я точно знала, кто будет там стоять, когда я, наконец, соизволю обернуться.
Тринити Джейд ждала в сторонке, одетая в свой вересково-серый пиджак и угольную плиссированную юбку, небесно-голубой галстук развивался на ветру. Ее золотистые волосы запутались вокруг лица, пока она изучала нас глазами цвета пыли.
— Когда меняется ветер, это всегда неприятно, не так ли? — спросила она, потянувшись, чтобы заправить прядь светлых волос за ухо. — Иногда, он сдувает помойку из Прескотта в неправильный район.
— О, и это, кажется, пиздец, как плохо, — промурлыкала я в ответ, обожая то, как ее глаза осматривали мои изгибы, мою слишком маленькую красную футболку, которая показывала мой пупок, и нежные локоны моих светлых волос с окрашенными кончиками. Возможно, еще она по моим щекам могла увидеть, что это был вид только что отраханной девушки? Иметь пять парней — настоящее удовольствие, когда ты так же измучена жаждой, как я. — Потому что, если ты не будешь очень, очень приветливой со мной…, — я встала перед ней, радуясь, что решила надеть сегодня туфли на танкетке. Добавьте это дополнительные несколько сантиметров в мой уже рост «выше, чем у других девушек», и я возвышалась над Тринити Джейд. — Я расскажу папочке Сэмуэлю все о твоей дешевой, гангстерской крови.
Я слегка заскрежетала зубами и провела языком по уголку рта, просто чтобы попробовать помаду на вкус и убедиться, что она все еще там. Если вы умны, то украсть красивую помаду не составит труда. Если вы опытны, то можете смешивать, красить и лепить дешевое дерьмо, пока оно не будет выглядеть, как нечто хорошее.
Это то, что я сделала сегодня.
Я назвала этот оттенок «Упущенные возможности». Он был красным и страшным и напоминал мне о крови, не перестающей течь под моими ногами.
Тринити посмотрела мимо меня, в направление Вика.
— Я поговорила со своим дедушкой. Он согласился подыграть в этой игре с аннуляцией ради меня, но ему это не понятно. Он очень прямой и честный человек. Долго это не продлится
Виктор проигнорировал ее, посмотрев на свой Харлей с болезненным выражением лица. Скоро должен прийти парковщик, чтобы переместить наши машины на «Парковку для студентов» Мне не очень нравилась мысль быть разлученными с нашими единственными видами транспорта, но это часть игры, а мы очень хороши в играх.
— Можешь вести дела с моей женой, — сказал Вик, подбородком указывая в мое направление, когда Аарон закрыл Бронко и нежно похлопал по нему.
Хаэль выглядел так, будто бы вот-вот заплачет из-за Камаро, но по-настоящему взвинченным он был из-за Эльдорадо. «Я восстановил эту машину для тебя, детка. А не для того, чтобы с ней возился какой-нибудь надутый парковщик».
Полагаю, жертвы необходимы.
— Простите? — спросила Тринити, долго и медленно моргая, что заставило меня поверить в то, что она настоящая психопатка.
Помните, когда я ударила ее голову об бар на ее вечеринке-игре в «Загадочное убийство»? Или заехала пяткой руки ей по носу в галерее? Я едва ли удостоилась реакции от этой суки. Она чертовски безумна.
— Ты не говоришь по-английски? — спросил Хаэль, наклонив голову набок. Или тебе сказать на французском: Tu peux parler avec notre femme. Au passage, va te faire foutre21, — Хаэль натянуто улыбнулся и ушел, когда Тринити пробормотала что-то в ответ, тоже на французском. Это заставило его замереть, и я увидела, как его руки сжались в кулаки.
Я решила не спрашивать про перевод.
Я выгнула бровь.
— Дедушка знает, что ты не ребенок Сэмуэля? — спросила я, и Тринити одарила меня резким взглядом, который совершенно точно говорил не так громко, не здесь.
К счастью для нее, нам тоже не выгодно выдавать этот секрет. Мы намеривались крепко держать его при себе, до подходящего момента, конечно же. Очевидно, в какой-то момент, мы расскажем об том всему гребанному свету.
Просто не сейчас.
— Хорошо, — продолжила я, потому что не то, чтобы у нас здесь была нормальная беседа. Лишь шантаж и угрозы. — Что ж, следующее, что ты сделаешь, это заставишь деда сказать Офелии, что вы с Виком законно женаты. Мы знаем, как заполучить очень убедительное свидетельство о браке, чтобы помочь уловке.
Она лишь продолжала смотреть на меня тем жутким образом, ветер шелестел юбкой по ее бледным бедрам.
— И как я должна его убедить? — огрызнулась она, но я лишь рассмеялась, потому что это, блять, не моя проблема.
— Слушай, тебе это выгодно столько же, сколько и нам. Офелия сдаст твою задницу, если ты не подчинишься, я права? Ты, должно быть, уже поняла, что она — злопамятная психопатка, — я уже поворачивалась, но Тринити издала шипящий звук, который меня остановил.
Ее глаза метнулись к Оскару, когда он остановился рядом со мной в полностью черном костюме, черной рубашке, черном галстуке, словно он пришел на похороны. Вполне возможно. По сути, это конец всему, что я знала. Я старалась быть позитивной, но…просто посмотрите на это место. Посмотрите на него. Напыщенное богатство, построенное на порабощении и оскорблении других людей. А еще половина богатеньких папочек, которые отправляют сюда своих детей, участвуют в педофилийском круге «Банды грандиозных убийств».
Меня чуть не стошнило, но я смогла сдержать свою реакцию, сведя ее к легкому раздражению.
— Я ваш проводник по школе на сегодня, — процедила Тринити, как будто резинка защелкнулась на моей коже. — Идите за мной, и я покажу вашу…комнату, — насмехнулась она над нами, но я лишь ухмыльнулась.
Виктор и Оскар позаботились о том, чтобы поселить нас в одной из свободных квартир для персонала.
Очевидно, наличие доказательств, что жены двух членов школьной комиссии — педофилки, имеет много плюсов. Еще, по словам Вика, наши контакты, казалось, почувствовали облегчение от того, что им удалось засунуть нас в забытый угол, подальше от других учеников. Так что, полагаю, это выгодно всем вовлеченным.
Интересно, что насчет всего это думала Сара Янг? Она правда верила, что мы вшестером просто случайно получили половину из двенадцати стипендий, выделенных школе Прескотт? Не. Она должна знать, что мои оценки — как, скорее всего, Хаэля и Кэла — не достаточно хороши. Но что ж. Не моя проблема.
— Как долго мы должны придерживать этой шарады? — спросила Тринити, пока я смотрела, как мои мальчики взвалили на свои плечи спортивные сумки, а в руках держали коробки.
Я ничего не несла. Я не за тем встречалась с пятью мускулистыми парнями, чтобы таскать всякое дерьмо. Я откинула волосы и последовала за Тринити, заметив, что немногие ученики, вышедшие в столь ранний час, отводили глаза и опускали подбородки.
Им же лучше. Умное решение. Я закурила сигарету, несмотря на то, что Тринити закипала, а по ее коже пробежали мурашки ненависти.
— Курение — грязная привычка, — сказала она, словно она думала, что не похрен.
— Некоторые могут сказать, что трахаться со своим кровным братом — это грязная привычка, но я стараюсь не осуждать, — я пожала плечами, когда ее идеальная челюсть напряглась из-за гнева, и она повела нас по узкой тропинке между общежитиями студентов и квартирами для персонала, подойдя к двери слева, вместо той, что справа.
Довольно-таки близко. Старые здание практически находились на расстоянии вытянутой руки друг от друга.
Нужен ключ-карта, чтобы попасть в квартиру, что мне понравилось. Еще, похоже данная система входа была недавно установлена, вероятно благодаря нам и нашему проникновению в студенческие общежития за Дональдом Ашером. Была моя очередь задрожать от ненависти, пока курила сигарету, словно владела этим чертовым местом, идя за Тринити через шикарную гостиную, которая в это время была совершенно пуста. Курение не прокатит перед обычными сотрудниками, они не узнают о маленькой договоренности Хавока со школьным советом.
Мне, как бы, придется притворяться, что я учусь и прочее дерьмо, пока я тут.
— Отвечая на твой прошлый вопрос, мы будем продолжать эту «шараду» до тех пор, пока Виктор и я будем не будем женаты целый год и пока он не получит свое наследство. К счастью, тебе осталось подождать девять месяцев.
— И как я могу быть в этом уверена? Как только вы получите, что хотите, что помешает вам рассказать мой секрет? — Тринити посмотрела через плечо, когда мы остановились перед лифтом. Вау. Здание с лифтом. Определенно такого в Южном Прескотте не найдешь, а если найдешь, то не зайдешь в него, если ума хватает. — Что помешает Офелии? Если она узнает, что я…помогаю вам…, — Трнинити замолчала на мгновение, чтобы испустить резкий, злой вдох. — Тогда она вполне может поговорить с моим отцом. Что потом?
— Боже, какая же ты раздражающая, — пробормотала я, когда открылись дверь лифта и мы вместе потеснились в нем, парни сформировали стену из мышц и чернил спереди. Тринити проинструктировала Кэла нажать кнопку одиннадцатого этажа, и мы поехали. — Послушай, у нас есть планы на Офелию. Так лучше? Я бы не переживала из-за нее.
— Я переживаю из-за тебя, — сказала мне Тринити, когда я обернулась и увидела, что ее жуткие, бледные, карие глаза изучали меня.
Они цвета коричневого отшельника или лужи, разбавленной водой. По крайней мере, я воспринимаю их именно так. Может быть, когда Джеймс Баррассо смотрел в карие глаза своей сестры, которую трахал, он видел нечто совершенно другое. Очень плохо, что пришлось проткнуть ему глаза своими большими пальцами. Знала ли Тринити, как именно он встретил свой конец? Полагаю, нет.
— Как только мы получим свои деньги, нам будет похрен, что случится с тобой, принцесса, — сказала я, выбивая сигарету из ее сумки и наблюдая за тем, как она скрежетала зубами в редком для нее проявлении разочарования.