Пока нет.
Думаю, если бы у них был выбор, Хаэль и Каллум тоже были бы здесь. Но несмотря на то что в Каддилак, технически, помещаются шестеро, она не была предназначена для пятерых крупных парней с рельефными мускулами и манерами размером с Аляску. К тому же, для нас так вроде как безопасно. Что если другая машина сломается и мы окажемся в сложной ситуации? Всегда лучше иметь, как минимум, две машины.
— Давай поедем в дом моей бабушки, — сказал Виктор, и я посмотрела на него, сидя спереди с Аароном между нами. — Он подходит под все твои требования.
Минуту я обдумывала это, потому что, в конечном итоге, решение за мной.
Сегодняшний день был монументальным по стольким причинам.
Это мой день.
День, когда умерла моя мать.
Что-то странное спохватилось во мне, когда я завела машину и с визгом выехала с парковки. Камаро следовала за нами, как и копы, но мне на самом деле было все равно, если они узнают, куда мы идем. Даже если мы снова сбежим о них, они нас догонят. А если мы уберем трекеры, ну, это лишь подогреет подозрение Сары.
— Неужели мы должны нарушать границы, когда у нас на хвосте полицейские? — спросила я, и Вик улыбнулся мне маленькой, слегка таинственной улыбкой.
Тем не менее, на мой вопрос ответил Оскар с заднего сидения.
— Мы находимся в процессе эскроу, — сказал он, складывая руки на переднем сиденье и наблюдая за тем, как я вела машину, пушистые розовые кубики маячили так, что привлекали его внимание и заставили нахмуриться в притворном раздражении.
Он делал вид, что обаяние Хаэля и издевки беспокоили его, но это полный бред. Он любил этого парня, так же сильно, как и я. — Когда мы обратились к Офелии с вопросом о проведении там свадьбы, то узнали, что участок находится в процессе передачи городу.
— Неоплаченные налоги на собственность, — объяснил Вик, когда Аарон фыркнул. — Мы согласились оплатить их в обмен на то, что город предложит нам разовое разрешение на использование, — Виктор откинулся назад на сидении, тесно прижавшись к нам с Аароном. — И теперь, да, мы в процессе эксроу. Городу понравилось наше предложение.
— Откуда у нас деньги на это? — спросила я, потому что представила, что пятьдесят тысяч долларов на нашем счету уже почти истрачены.
В последнее время у меня не очень-то получается заниматься финансами. И в любом случае счета не работа короля и королевы.
— Позволь мне беспокоиться о финансах, — промурлыкал Оскар, потянувшись, чтобы зачесать назад волосы с моего лица. — Ты заметила, что мы не выдаем еженедельные пособия? Мы продали оставшуюся траву и машины из гаража. С деньгами туго, но обветшалый дом на окраине города не стоит много.
— То, что они оба пытаются сказать таким большим количеством слов, — продолжил Аарон, позволяя своему пальцем скользить вверх по моему бедру, — Это то, что сегодня тебе не нужно ни о чем волноваться.
Я кивнула, но в горле застряло что-то странное, что-то сломало меланхолию, которая кралась по мне, словно вечерние тени. Счастье? Вполне уверена, это оно. Мы покупаем дом бабушки Виктора? Это казалось сюрреалистичным. А еще очень в стиле Хавок. Такое действие очень похоже на Хавок.
Как только мы доехали до участка, полицейские остановились в конце длинной дороги, оставляя нас проехать по ней дальше и припарковаться у покосившихся ступенек.
Я вылезла, хлопнув за собой дверью, и посмотрела на внушительное сооружение в стиле готического Возрождения передо мной. Оно было укутано тенями, его темные окна были похожи на пустые глаза злого духа. Единственная причина, по которой я на самом деле знала разновидность этого дома, заключалась в том, что Оскар рассказал мне в первый раз, когда мы сюда приехали. Иначе, как я и сказала, школа Прескотт и архитектура…не-а.
Мои мысли переключились с образа парящего трехэтажного дома и снова вернулись к Памеле. К тому, что я ненавидела эту суку. К тому, что она убила мою сестру. А еще, что она мертва.
Она мертва.
Моя мать мертва?
И она убила мою сестру.
Блять, у меня болел мозг, когда я пыталась остановиться и найти в этом смысл. Может быть, некоторые вещи не предназначены для того, чтобы их расчленяли, разбирали на части и подвергали чрезмерному изучению? Могла я просто грустить из-за этого, не осознавая, почему? Могла я просто скорбеть ради скорби?
— Берни.
Мягкий звук голоса Аарона вывел меня из кошмара в непроглядную темноту пригорода. Мы были даже меньше, чем в десяти минутах от города, а вы, буквально, не видели бы перед собой свои руки.
Тем не менее, я видела Аарона. Он стоял рядом со мной со свечой в руках, танцующее, белое сияние освещало его прекрасные, мужественные черты лица. Он улыбнулся мне и протянул ее мне, беря другую из капота машины и зажигая ее.
— Пойдем внутрь? — предложил он, и я кивнула, прислушиваясь к далекому шелесту веток деревьев и преследующие уханье совы где-то за пределами небольшого круга света, отбрасываемого фарами Камаро. Хаэль оставил их зажженными, пока он и мальчики забирали вещи, неся их ради меня в дом.
Самое лучшее в отношениях с пятью сильными парнями — мне не приходится таскать ничего тяжелого. Знаю, это немного сексистский подход, но я подумала, что после многих веков патриархального доминирования, это меньшее, что они могли для меня сделать.
Ступени скрипели, пока мы с Аароном поднимались по ним, используя наши свечи, как источник света. Мы моглибы использовать наши телефоны, но это чертовски скучно, не так ли? Нет ничего волшебного в том, что осветить лицо самсунгом или айфоном. Технологии сами по себе — трагедия. Я бы предпочла существовать в колдовстве свечей.
Я обнаружила, что парни постелили одеяла в гостиной, в комнате сразу слева от входа. Эта та же самая комната, где готовилась к своей свадьбе. Это тот же самый дом, где два педофила умерли самой щадящей смертью, чем они того заслуживали.
Мальчики уже расставили свечи по комнате и зажгли их, превратив место в логово ведьмы, где я могла угнездиться со всей своей темнотой и всеми темными мыслями. В этом было чувство ритуала, которое мне сейчас так необходимо. Даже если я не верила ни во что спиритическое, или религиозное, или волшебное, никогда не помешает провести что-то вроде церемонии, что-то, чтобы пометить особое событие.
И — вне зависимости хорошее ли плохое — это на самом деле очень особое событие.
Потому что оно означало, что мой список законен.
Гребанныйсписок, который я нацарапала на обратной стороне старого конверта в теперь уже не существующем минивэне Аарона.
Он был в кармане моей розовой кожанки Хавок, и несмотря на то что весил меньше унции, он ощущался, как 500 кг, словно он утяжелял меня и заставлял мои колени подкашиваться.
В итоге я опустилась на колени на одеяло с Аароном рядом со мной. Он забрал у меня свечу и отложил ее в сторону, наблюдая, пока я снимала ботинки и швырнула их в угол. Этой ночью казалось надо быть с босыми ногами, не так ли?
Посмотрев наверх, я увидела паутину и пыль, осыпающуюся штукатурку и медальон на потолке, который я уже знаю, что попытаюсь спасти. Поэзия может быть моим средством творчества, но художник всегда художник. Если вы можете найти красоту в разрушении, тогда вы только что поняли, что такое быть человеком. Поняли значение жизни в стольких словах.
Любовь. Искусство. Сострадания. Эмпатия.
Не знаю, почему люди ведут себя так, словно это настолько сложный вопрос. Значение жизни очевидно. Блять, проживать ее.
— Здесь так жутко, — пробормотал Аарон, откидывая назад свои каштановые кудри со лба, когда мое сердце болезненно сжалось в груди.
Для меня триггер видеть, как он касается этих чертовых кудрей. Я, блять, хотела съесть их, они такие прекрасные. Он меня взбесил.
— Ты не звучишь так, словно считаешь, что это совсем плохо, — пробормотала я, когда Каллум присел на корточки рядом со мной, поставив пакет с едой на вынос в центр того, что формируется в виде круга. Хаэль сел рядом с ним, затем Виктор, Оскар был справа от Аарона. Круг. Сфера. Форма без начала и конца.
Я потянулась к еде и нашла свою коробку пад-тай сверху.
— Немного жути тут и там может быть хорошей, — сказал Аарон, посмотрев на Кэла.
Он же просто хихикнул и поднял одно плечо в фальшивом извинении.
— Ничего не могу с собой поделать, — пробормотал он, передавая белые коробки остальным парням, пока не нашел свою еду. — Просто это слишком весело пугать людей, в частности тех, кто это заслуживает, — он украл пластиковую вилку из пакета и зарыл ее в еду, пока я изучала камин позади головы Виктора, тот, из которого сыпались камни.
Чтобы исправить это, нам понадобится, например, каменщик или что-то в этом роде, если это вообще можно спасти.
Несколько минут мы ели в тишине, Хаэль, не переставая, бросал взгляд в мою сторону, пока он, наконец, не опустил еду на свои колени и не посмотрел на меня.
— Уверена, что это то, чем ты хочешь сейчас заниматься? — спросил он, пока свечи мерцали и прыгали вокруг нас, отбрасывая странные тени на стены.
Всегда была вероятность, что «Банда грандиозных убийств» могли следовать за нами до этого места, даже сейчас они могли пробираться через лес к задней части дома, скрытые от глаз двух полицейских, готовясь нанести удар.
Но я так не думаю.
Офелия хотела эти деньги. Максвелл, скорее всего, хотел убить нас, но он будет осторожен в своих планах. Настолько же осторожен, как и мы. Потому что, если он снова придет за нами и совершит очередную ошибку, как в школе, он никогда это не переживет. Его мужчины не будут ему доверять. Федералы определенно попытаются выдвинуть обвинения по Закону RICO — это когда лидера организации судят и осуждают на основании того, что сделали его подчиненные.