Но и там подступиться к красавице оказалось нелегко. Проскуряков не соврал: профессорскую дочку осаждало все мужское население вуза. Однако Хомутов не собирался сдаваться. Завоевать девушку стало для него делом чести. Он старался чаще попадаться ей на глаза, гулял по улице, где она жила, часами простаивал под окнами. Его усердие увенчалось успехом. Однажды, когда молодой человек в очередной раз прохаживался возле ее подъезда, Инна выбежала ему навстречу:
– Игнат! Как хорошо, что ты здесь оказался!
Ее всегда румяное личико было бледно, как смерть.
– Помоги поймать машину. Не могу дозвониться в «Скорую помощь». У бабушки сердечный приступ, может, даже инфаркт.
Хомутов взял ее за руку:
– В каком она состоянии?
– Ей очень плохо, но пока в сознании.
– Тогда ловим такси и едем к моему отцу. Не думаю, что ты не слышала о профессоре Хомутове, – впервые он произнес эту фамилию с гордостью. Девушка улыбнулась:
– Так это твой отец?
– Жаль, что ты об этом не знала.
Выйдя на дорогу, они остановили первое попавшееся такси, попросили водителя подождать, а сами помчались на третий этаж и через пятнадцать минут почти вынесли на себе старушку.
– В первую поликлинику, – скомандовал Игнат.
На его счастье, Вадим Петрович сидел в своем кабинете. Пощупав пульс у тещи своего питерского коллеги, он крикнул медсестре:
– Готовьте капельницы. Сегодня, девочка, тебе придется переночевать одной, – обратился к Инне Хомутов-старший. – Я должен исключить инфаркт. Да и вообще, отправлять пожилую женщину домой в таком состоянии не рискнет ни один уважающий себя врач.
Инна опустила глаза:
– Я понимаю.
– Посиди пока здесь, – он встал из-за стола и подошел к умывальнику. – Игнаша, ты знаешь, где стоит термос с чаем. Наша мама испекла сегодня прекрасные пирожки. Угощай даму, а я займусь ее бабушкой. Когда ей немного полегчает, приглашу тебя.
Щеки девушки порозовели:
– Большое вам спасибо.
Вадим Петрович отмахнулся:
– Брось. Это моя обязанность. Разве не так? Разве, став врачом, ты будешь действовать иначе?
– Извините.
– Пейте чай. – Когда за отцом закрылась дверь, Инна сняла тоненькую кофточку и уселась на диван:
– Хороший у тебя папа. Очень похож на моего. Мой, знаешь, тоже доктор.
– Я знаю о тебе все.
Она покраснела:
– Ты наводил обо мне справки?
Игнат улыбнулся.
– Зачем?
– Потому что ты мне понравилась.
– Значит, ты пошел по стопам отца, – Левитина намеренно переменила тему. – Как, впрочем, и я. В какой области думаешь специализироваться? В болезнях сердца?
– Нет, – его голос прозвучал тверже обычного. Инна удивленно посмотрела на него:
– Нет? Я думала...
– Я спокойно отношусь к фамильной славе. – Парень взял жестяную кружку и, налив из термоса чаю, придвинул к девушке, протягивая ей пакет с пирожками: – Угощайся. Вот сахар.
– Ты мне не ответил.
– Мы с Проскуряковым занимаемся гепатитом, – он надкусил воздушный пирожок с ливером. – А ты?
– Представь, меня это тоже привлекает.
Он усмехнулся:
– Чем же занимается твой предок, если не секрет?
– Болезнями головного мозга.
– Серьезно, – он отхлебнул из кружки. – И ты не хочешь ему помогать?
– Так же, как и ты.
Молодые люди разговорились. У них оказалось немало общего, и когда Вадим Петрович, зайдя в кабинет, предложил Инне пройти к бабушке, желающей видеть внучку, оба посмотрели на него с неудовольствием. Мужчина все понял. Выбор сына он одобрял. Инна ему нравилась.
– Может, дама переночует у нас? – предложил он. – Коротать ночь в пустой квартире...
Девушка улыбнулась:
– Нет, что вы... Это неудобно.
– Ты нас не стеснишь.
– И все равно... – она колебалась. Это не осталось незамеченным.
– Поговори с бабушкой, – Игнат легонько подтолкнул ее к двери. – Может, она посоветует тебе поехать к нам.
Клавдия Ивановна, бабушка Инны, лежала на кровати, тяжело дыша. При виде внучки посиневшие губы дрогнули:
– Подвела я тебя, девонька.
– Ну что ты! – Инна бросилась к ней и поцеловала в морщинистую щеку. – Поправляйся и ни о чем не думай.
– Родителям надо позвонить, – обращаясь к Вадиму Петровичу, заметила женщина. – Пусть приезжают. Я же отсюда не завтра выйду. Как моя куколка будет жить одна?
– Мы предлагаем вашей внучке пока переселиться к нам, – профессор Хомутов дружески обнял студентку. – Она нас не стеснит. Жена и сын будут очень рады. К тому же ваш зять – мой коллега, и мы неоднократно встречались на научных конференциях.
Клавдия Ивановна посмотрела на Инну:
– Я не возражаю. Если вам не трудно и внучка согласна....
Девушка тоже не возражала. Так началась история любви, любви настолько сильной, что даже спустя многие годы после смерти Инны Игнат Вадимович не мог представить на ее месте ни одну женщину.
Глава 20
Катя оторвалась от монитора и включила магнитофон. Именно здесь рассказ академика обрывался, связная речь заменялась сбивчивыми фразами:
– Уважаемая Екатерина! Воспоминания разбередили мне душу. Я понял, что не смогу поведать вам ни о смерти друга, ни о смерти жены. Вы опытный журналист и хороший писатель. Придумайте что-нибудь.
Зорина нахмурилась и почесала затылок. Разумеется, она что-нибудь придумает, но это потребует времени. Придется еще раз залезть в Интернет, опросить знакомых, съездить в тот роддом, откуда Инна Хомутова не вышла живой, уточнить диагноз Александра Проскурякова. Игнат Вадимович давал понять: на его помощь рассчитывать нечего. Открыв блокнот и наметив примерный план действий, Катя потянулась за джинсами и замерла. Интересно, как она выберется из дома, если верный своему слову муженек опять тщательно запер ее? Конечно, можно подождать Костика и объяснить ситуацию. Конечно, можно заняться пока другими делами. Однако будущая книга приобрела над журналисткой неимоверную власть, толкая к действиям. Зорина накинула на плечи куртку и вышла на балкон, глядя вниз и прикидывая свои возможности. Спикировать с третьего этажа означало верные травмы. Правда, как и во всех домах, здесь тоже имелась пожарная лестница, однако она висела настолько далеко от Катиного балкона, что искушать судьбу, по меньшей мере, глупо. Ежась от утреннего мороза, Зорина вернулась в комнату, принимаясь за блокнот. Кто из знакомых поможет ей выйти на волю? Озарение пришло неожиданно, и через секунду она уже набирала номер старого приятеля:
– Чика, ты в городе?
– Привет, Катюха! Спасибо, что не забываешь, – по голосу Бориса Чикина, по кличке Чика, бывшего вора, а ныне владельца спортивной школы, она поняла: мужчина рад ей. – Читал твою последнюю книжку. Благодарю, что не раззвонила о моей помощи.
– Ты же у нас уважаемый человек, Боря, – рассмеялась Катя. – Разве я могу бросить на тебя тень?
– За понимание тебя и люблю, – Чика откашлялся. – Опять требуется дружеское участие?
– Видишь, ты тоже понимаешь меня с полуслова.
– Слушаю внимательно.
В нескольких фразах Зорина обрисовала ситуацию.
– Сможешь выпустить меня из плена?
– Думаю, без проблем, – Чика усмехнулся. – Я ведь как-то навещал тебя. Замочки на двери оставляют желать лучшего. И как товарищ оперативник не поставит что-нибудь покрепче?
– Ему некогда, – журналистка вздохнула. – Может, узнав про мою выходку, наконец, соберется?
– Мне тебя сейчас освобождать? – поинтересовался Чикин.
– Как можно скорее.
Сверхобязательность Бориса не знала границ. Уже через час Катя выходила из квартиры. Бывший вор вручил ей пару отмычек.
– Если надо будет создать видимость, что ничего не произошло.
Зорина поцеловала его в щеку.
– Ты настоящий друг.
Он обнял ее за плечи:
– Ты тоже. Береги себя.
Помахав на прощание рукой, девушка побрела к автобусной остановке, на ходу набирая номер Хомутова. Ей необходимо было уточнить, в какую больницу забрали Проскурякова и в каком роддоме рожала Инна. Но телефон академика молчал. То ли он копошился в гараже и не слышал звучания мобильного, то ли принимал ванну. Как бы то ни было, позволить себе ждать Катя не могла.
С Проскуряковым все было предельно просто. Данные по нему она соберет за считаные минуты. Другое дело – Инна Хомутова. Тут следовало посетить больничный архив и пообщаться с теми, кто работал там в начале шестидесятых, если такие еще имелись. Однако предстояло решить, в какой роддом направить свои стопы? В городе их шесть. Журналистка остановилась, принявшись размышлять логически. Больница номер один, в которой трудились отец, мать, сын и невестка Хомутовы, а также Александр Проскуряков, так и в те годы считалась элитной, как в настоящее время. Работающие в этом учреждении и их родственники, планировавшие пополнение в семье, направлялись во второй роддом, имеющий опытный коллектив. Скорее всего, Инна рожала именно там. Катя решила – она на правильном пути, и уже через минуту залезала в нужную маршрутку.
Глава 21
Родильный дом номер два, находившийся в центре города, издавна славился на всю область. Роженицы близлежащих окрестностей мечтали попасть сюда. Войдя в чистый холл и наблюдая за снующими врачами и медсестрами в голубых халатах, Зорина на секунду подумала о своем будущем. Это белоснежное здание с евроремонтом вполне подойдет для нее, когда она надумает рожать. Судя по стерильной чистоте, прихватить стафилококк будущим мамам здесь не грозит. Хотя кто знает?
– Что вы хотели?
Выйдя из-за конторки, к ней направлялась пожилая женщина.
– Мне нужно с вами поговорить, – Катя достала журналистское удостоверение. – Вы можете уделить мне несколько минут?
Прочитав ее фамилию, женщина кивнула:
– Пойдемте со мной.
За конторкой стоял диван и два кресла.
– Располагайтесь, – она приветливо улыбнулась гостье. – Меня зовут Наталья Степановна. Я работаю в регистратуре. Будете писать о нас в газету?