Прохоров покраснел:
– Извините за бестактность. Прежде чем приступить к поискам, нужно исключить элементарные варианты.
– Я понимаю.
Катя сделала знак Константину, приглашая его на веранду.
– Костик, я кое-что обнаружила, – сообщила она ему. – Ты еще не забыл фамилию Костыря?
Супруг наморщил лоб:
– Тот, который вдруг ни с того ни с сего собрался жениться на аспирантке Хомутова? Простой работяга?
– Он не работяга, Костик, – она протянула ему фотографию, незаметно засунутую в карман пиджака. – Вот Василий Костыря собственной персоной. Обрати внимание на надпись на обратной стороне.
Скворцов присвистнул:
– Значит, паренек тоже соображает в медицине.
Зорина пожала плечами:
– Мне неизвестна его дальнейшая судьба, однако, думаю, медицина ему не чужая тетя. Скажи Павлу, пусть организует его приезд сюда.
– Секунду, – оперативник повернулся, ища глазами товарища. – Почему же он не сказал Викторовой?
– Понятия не имею, – взяв мужа за руку, она потащила его в гостиную, обратившись к Карякиной:
– Вы знаете этого молодого человека?
Лариса Михайловна поднесла снимок к глазам:
– Васеньку? Очень хорошо. Но при чем здесь...
– Подождите, – пока женщина в состоянии давать хоть какие-то показания, их нужно было получить, – он учился у вашего мужа?
– Он был очень способным студентом, но ушел со второго курса.
– Почему же?
Карякина вздохнула:
– Материальное положение его семьи не позволило продолжить учебу. Анатолий Иванович очень жалел об этом, даже пытался выбить повышенную стипендию. Однако руководство института не пошло ему навстречу. Понятное дело, Костыря не был отличником. По ночам мальчику приходилось подрабатывать. Словом, мой муж не смог ему помочь продолжить образование, однако устроил к себе на работу в научно-исследовательскую лабораторию.
Журналистка еще раз взглянула на дату, указанную на фотографии:
– В ту пору ваш супруг еще не имел ученой степени?
Лариса Михайловна кивнула:
– Анатолий считался перспективным ученым, и никто не сомневался: диссертация будет защищена. Поэтому ему позволили возглавить лабораторию, кстати, им же и созданную.
– По онкологическим заболеваниям кишечника?
Хозяйка не смутилась:
– В то время его привлекала именно эта тема. Позднее он поменял ее.
– Не знаете почему?
Карякина улыбнулась:
– Когда они дружили с Хомутовым и Проскуряковым, то все втроем интересовались гепатитом С. Потом лечение опухолей показалось Анатолию и более перспективной темой, и более актуальной. На этой почве они рассорились. Супруг занялся другим делом, однако по прошествии времени понял: он был неправ. К тому же материал, собранный друзьями, представлял большую ценность и нуждался в доработке.
– Теперь понятно.
Катя препоручила хозяйку Пете, задавшему ей вопросы относительно жительства знакомых их семьи, и отошла к окну. Сначала в голове выстроилась четкая схема, к которой прибавилось еще одно звено – Костыря. Недоучившийся студент-медик нашел пристанище в лаборатории своего покровителя. Сильно нуждавшийся в деньгах, он готов был за него в огонь и в воду, однако Карякин попросил самую малость – украсть у перспективной молодой аспирантки и ее дружка Панина научные разработки, что Василий и выполнил с присущей ему смекалкой и лихостью. Викторова, будучи моложе своего будущего жениха, никогда не видела его среди студентов института, а сам он скромно промолчал. Как же они с Карякиным хорошо обработали свои жертвы! Жене Кирилла Панина внушили: муж изменяет ей с Викторовой, сделали девушке репутацию проститутки, достойной выселения из города, чего уж она допустить не могла, и когда Марина пришла в отчаяние от безысходности положения, на горизонте возник Костыря с предложением руки и сердца. Бедная аспирантка даже не думала, любит она его или нет. Ей нужно было реабилитировать себя. Естественно, она дала согласие, а став своим в ее доме, Василий улучил момент и выкрал необходимые Карякину научные изыскания. Ни Марина, ни Панин этого не заметили: им вовремя заткнули рот. Все сходится, кроме одного. Облику монстра мешало убийство Проскурякова и украденная диссертация. С момента смерти Александра прошло уже десять лет. Похищенными у Викторовой и Панина материалами он воспользовался практически сразу. Почему же с проскуряковской тянул столько времени? Боялся разоблачения? Но ведь эту диссертацию никто, кроме убитого Мочалова, не видел.
Катя вытерла ладонью вспотевший лоб и вздохнула. Ну почему в цепи так хорошо выстроенных умозаключений обязательно найдется одно, мешающее завершению? В конце концов, Карякин мог использовать тему бывшего друга для докторской, почему нет? «Потому что, – перебила она себя, – это было уже неактуально. Марина Викторова и Кирилл Панин шли в своих исследованиях дальше». Да, тут было над чем подумать.
Пока Катя мучилась догадками, Петя Прохоров, развив космическую скорость, оббегал все близлежащие дома и собрал кое-какую информацию. Бывает, что человек исчезает бесследно. В случае с Анатолием Карякиным этого не произошло. В кои-то веки выбравшаяся подышать воздухом почти лежачая соседка сообщила: профессор бодро вышел из калитки, направился в сторону магазина, однако дорогу ему перегородило желтое такси. Кто-то окликнул его по имени. Карякин нагнулся, видимо, пожимая руку, потом сказал несколько слов и сел на заднее сиденье. Больше старушка его не видела.
– И, конечно, не запомнила номер, – сокрушался Петя.
Глава 32
Василий Костыря, в старой шапке-ушанке и полушубке, который он надевал для работы в саду, вошел в гостиную дома Карякиных с недовольным выражением лица. Сухо кивнув Ларисе Михайловне, бросившейся ему навстречу, он без приглашения сел на стул и обратился к оперативникам:
– Кто у вас старший?
Киселев вышел вперед:
– Майор Киселев Павел Васильевич. По всем вопросам можете обращаться ко мне.
Василий нахмурился:
– Вопросик у меня, товарищ майор, только один: объясните мне, что я здесь делаю? Это арест?
– Пока нет, – Катя, стоявшая за дверным косяком, неожиданно предстала перед ним. Увидев ее, Костыря вздрогнул и отвернулся. – Узнаете?
Через секунду мужчина взял себя в руки:
– Вы-то что тут делаете? Насколько мне известно, к милиции вы имеете отдаленное отношение.
Зорина не обратила внимания на его резкое замечание.
– Скажите, вас не мучает совесть?
– Что вы хотите этим сказать?
Он все-таки вступил с ней в разговор. Этого девушка и добивалась.
– Вы сослужили профессору Карякину добрую службу, – она повернулась к Пете, ожидавшему дальнейших указаний. – Петюня, будь другом, уведи Ларису Михайловну.
Всхлипывающая жена Карякина, не понимавшая, к чему клонит журналистка, дала себя увести. В данный момент ее мысли занимал пропавший супруг. Подождав, когда женщина скроется на кухне, Скворцов уселся на табуретку напротив Костыри.
– Нет смысла упираться, – сообщил он. – Нам все известно.
– Что именно?
Константин обратился к жене:
– Говори, Катя.
– Когда я была у вас, – начала Зорина, – вы не были со мной откровенны. Во-первых, скрыли, что учились в медицинском институте и вынуждены были оставить его по материальным соображениям. Во-вторых, не рассказали о знакомстве с профессором Карякиным, у которого сначала учились, а потом работали.
Василий пожал плечами. На грубом лице не дрогнул ни один мускул.
– Теперь вы об этом знаете, – он без стеснения сплюнул на паркетный пол. – Что дальше?
– Почему вы скрыли эти факты?
Тонкие губы Василия скривила улыбка:
– А они имели отношение к делу?
– Имели, и вы это прекрасно понимаете, – усмехнулась Катя.
– Да? Докажите, – он по-прежнему ничем не выдавал волнения.
Девушка кивнула:
– Хорошо. Только обещайте мне ответить утвердительно, если сказанное мной окажется правдой. Судить вас за дела давно минувших дней никто не собирается. Вы и тогда бы легко отделались, а теперь ваш проступок рассматривается нами в контексте деяний другого человека.
Бледное лицо Костыри порозовело:
– Говорите.
– Вы жили с матерью и младшими братьями, – начала журналистка. – Ваш отец, единственный кормилец семьи, вернулся с войны живым, но настолько израненным, что не прожил и двух лет. Вы хорошо учились в школе и желали продолжать учебу в медицинском, что и попытались сделать. Но материальное положение семьи не позволило окончить вуз. С Анатолием Ивановичем вы сблизились еще в институте. Со слов его жены нам известно: профессор пытался вам помочь, однако оказался не всесильным. Вам пришлось оставить вуз. Ваш ученый наставник и тут не дал вам пропасть. Он устроил вас, недоучившегося студента, в свою научную лабораторию. Сказать зачем?
Василий усмехнулся:
– По-моему, и так ясно.
– Нам с вами – да, – Катя пристально посмотрела на собеседника.
Мужчина растерялся:
– А какое это имеет отношение к делу?
– Самое непосредственное, – журналистка улыбнулась, – в эту лабораторию ему помог устроиться его отец, тоже профессор медицины.
– И что с того?
– Без протекции Карякина туда бы не взяли, – констатировала девушка.
– Почему?
– Анатолий Иванович происходил из звездной семьи, – продолжала Зорина, – учился в звездной группе. Большинство сокурсников, те, кто мечтал о дальнейшей ученой карьере, готовились к защите. Это вызывало у Карякина зависть и злость. Молодой человек знал о себе то, что бросалось в глаза лишь немногим: он полная бездарность в медицине. Самолюбие не позволило ему оставить это поприще и заняться любимой физикой. Он решил действовать иначе. Уточнить как?
Василий развалился на стуле:
– Валяйте. Очень интересно.
Зорина расхохоталась:
– Попросту обворовать талантливых коллег. И начал с ближайшего окружения – со своего институтского приятеля Александра Проскурякова. Кто не знал, что у парня за плечами готовая диссертация? Карякин выбрал подходящее время. На тот момент научную работу читали только двое – сам Проскуряков и его научный руководитель Мочалов. Александр мог проболтаться бывшему сокурснику: мол, вот сегодня идет показывать работу Юрию Борисовичу. В голове Анатолия Ивановича созрел коварный план. В достижении целей он не остановился перед убийством. У нас нет свидетеля, видевшего, как Карякин свел счеты с Александром. Скорее всего, в дело пошел какой-нибудь медленно действующий яд. Потом убийца отправился к Мочалову и, организовав несчастный случай, забрал диссертацию Проскурякова.