Во дворе постоял немного, глядя на помятую в схватке с «Шевроле» машину, но решил пройтись пешком. И пошел, не оглядываясь, прочь от дома, по чужим дворам, мимо чужих окон, шел, не глядя по сторонам, а только вперед, будто хотел рассмотреть там нечто, что поможет ему забыться. Адская смесь из отчаяния, злобы и стыда гнала дальше, подстегивала, не давала остановиться, и Олег шел, сворачивая в первые попавшиеся переулки, пока, наконец, не выдохся.
Почувствовал, как взмок от этой гонки, скинул капюшон, сбавил шаг. Огляделся, прикинул, где находится, и, взяв правее, двинулся вдоль бесконечного забора то ли завода, то ли промзоны. Ходу отсюда до дома было минут сорок, и он не торопился. То ли усталость взяла свое, то ли крутившиеся, как заевший диск, мысли отпустили, но стало легче. Наташка – черт с ней, ну, кто в молодости не ошибался, покажите такого? Правда, за ошибку пришлось дорого заплатить, но жизнь-то не кончена, еще можно многое успеть, а прошлое должно оставаться в прошлом, ибо верно сказано: не вливают вина нового в мехи старые. В смысле, заканчивать все тут надо и уезжать, как сразу собирался.
Забор закончился, пошли дворы, за ними был небольшой пустырь и «родная» пятиэтажка. Олег оказался на краю небольшого овражка, ловко скатился по его склону, выбежал на тропинку и увидел перед собой двух парней. Они неторопливо шли ему навстречу, шли молча и довольно быстро, хотя один, тот, что пониже ростом, немного отставал: то ли не успевал за первым, то ли готовился страховать его. Олег будто случайно уронил перчатку, присел, поднимая ее, оглянулся. Там никого, что ровным счетом ничего не значит. Двое против одного – расклад не совсем в его пользу, но и бежать как-то не с руки, да и мало ли, что у этих двоих на уме. Может, они за выпивкой намылились….
Он пошел дальше, все так же быстро, не сбавляя шаг, и не сводил глаз с приближавшейся парочки. Разглядел, что оба одеты одинаково – куртки, джинсы, удобная обувь, что один натянул шапку до бровей, а второй выглядывает из капюшона. Руки держат в карманах, что малость нервирует, а больше придраться не к чему.
Поравнялись, Олег отошел с тропинки, пропуская первого, в шапке. Тот остановился, притормозил и второй, в капюшоне, встал чуть правее напарника, наклонил голову. Олегу сначала показалось, что он улыбается, но нет, присмотревшись, увидел, что у парня оттопыривается верхняя губа, обнажая крепкие зубы, отчего он смахивает на зайца. Олег шагнул вперед, и второй тут же повторил его маневр, загородил дорогу. «Понятно, по мою душу, значит». Олег остановился, расставил ноги и чуть согнул руки в локтях, прикидывая, кто из этих двоих нападет первым. Получалось, что парню в капюшоне удобнее, а второй уже обходил Олега со спины – его выдал захрустевший под ногами снег. «Ничего, где наша не пропадала!» – почти весело подумал Олег, развернулся и теперь следил за обоими. Они стояли напротив, а тот, в капюшоне, снова смещался вбок – карусель заходила на второй круг. И вдруг неожиданно спросил:
– Друг, закурить не найдется?
«И нет ничего нового под солнцем», – мелькнуло в голове. На что расчет – на примитивный приемчик, призванный отвлечь лоха? Ну, в самом деле, нельзя же так грубо…
– Извини, друг, – спокойно ответил Олег, – не курю.
– Ладно, – вздохнул тот из-под капюшона, – бывает.
Развернулся и потопал дальше, к оврагу, второй двинул следом. И оба ни разу не обернулись, сбежали по склону вниз и пропали там. Олег подождал, когда они покажутся на пригорке, но те не появлялись. Прошла минута, две, но было по-прежнему тихо, ни души поблизости, даже собаки бродячие куда-то подевались, будто вымерло все. На пустыре только он да ветер, теплый, влажный, пахнущий весной и близкой капелью.
Пошел мокрый снег, затянул окрестности дрожащей сеткой, и Олег заторопился к дому. Шел, а мысли крутились по привычному кругу, но «пластинка» вертелась вхолостую, не задевала, как еще вчера, острыми краями, не резала до крови. Надо же, думал, что Наташка – это на всю жизнь, что других, кроме нее, нет и быть не может, что на всю жизнь его приворожила, а вот поди ж ты, как отрезало. Приворожила, приворот, порча, ведьма…. Вика! Он же ей деньги должен!
Олег схватился за телефон, глянул на экран – для звонка еще не очень поздно, можно договориться на завтра. Он нашел ее номер, нажал вызов и услышал знакомый голос:
– Слушаю.
Говорила она как-то неуверенно, точно плакала недавно. Олег насторожился и сказал:
– Вика, добрый вечер! Это Олег, я вам долг хочу отдать. Давайте встретимся завтра, если это удобно.
– Здравствуйте, – немного напряженно произнесла она, – давайте. – И шмыгнула носом.
– Все в порядке? – не выдержал Олег. – Если что – скажите.
– В порядке, – так же нечетко проговорила она, – давайте встретимся, хоть сегодня. Заходите ко мне, если гриппа не боитесь. Я уже второй день болею.
Олегу показалось, что девушка улыбается, и от сердца тут же отлегло. Еще не хватало, чтобы у Вики из-за него появились проблемы. А грипп – это ерунда, это мелочи по сравнению со всем остальным. Надо побыстрее рассчитаться с ней, она заработала свои деньги, пусть забирает.
– Не боюсь, – ответил он. – Могу вам по дороге лекарств купить, если надо.
– Не надо, все есть. Просто приходите. – И Вика продиктовала адрес.
Олег вошел во двор. Посмотрел на приткнувшуюся в сторонке «Тойоту» и поднялся к себе.
В квартире было пусто: Морок еще не вернулся, а прошло уже больше трех часов. Он взял деньги, перед уходом на всякий случай заглянул в комнату приятеля: никого, разумеется, и, выйдя из дома, направился к остановке маршруток: ехать предстояло на другой конец города. Идти было всего ничего, полминуты быстрым шагом, но не в этот раз – Олег не мог отделаться от мысли, что кто-то смотрит ему в спину. Чувство было отвратительное и гнетущее, но, как он ни крутил головой, как ни вглядывался в снежную муть, так никого и не заметил. Нет, мелькали невдалеке темные тени припозднившихся соседей, вышли на прогулку два собачника, и псы, радостно повизгивая, рванули навстречу друг другу, проехала машина, потом еще одна. Все как обычно, мирно, тихо, спокойно, но в этом спокойствии чудилась опасность, хотя где она притаилась и откуда могла свалиться, Олег не видел. Постоял еще немного, оглядываясь, посмотрел на свои темные окна и побежал к «Газели», что уже отъезжала от остановки.
Вика жила в старом кирпичном доме, фасадом смотревшем на дорогу, а торцом – на парк. Вернее, до невозможности загаженный клочок леса, откуда даже в поздний час доносились пьяные вопли, а меж стволов виднелся рыжий отблеск костра. «Отдыхала» там молодежь из окрестных, таких же старых, мрачного вида, домов, или собрались на посиделки городские бомжи – черт знает, но грязи хватало от тех и других, а их веселые матюки разносил по окрестностям поднявшийся ветер. Олег поблуждал между одинаковых домов, искал номера на стенах. Повезло два раза – на одном нашлась мятая табличка с цифрой «два», Вика жила в четвертом, и оставалось угадать, какой это из двух – справа или слева.
Для начала Олег направился вправо, добрался через лужи и снежную кашу к соседнему дому, задрал голову, вглядываясь в надпись на стене. «Вроде этот». Но не успел он подойти поближе, как сбоку мелькнуло что-то темное и быстрое, рванулось к нему. Инстинкт сделал свое дело, засек опасность раньше, чем она могла нанести вред, спас в последний момент. Вернее, выдернул из-под колес темной машины, что до этого спокойно стояла в сторонке и вдруг резко дернула с места, пронеслась мимо, да еще и зеркалом зацепила напоследок.
Олег успел отпрыгнуть на тротуар, поскользнулся на выбоине и рухнул в кусты, машина – темно-зеленый «Паджеро», как показалось в темноте, – пронеслась мимо и исчезла в соседнем дворе. Мелькнули колеса, задний бампер и фрагмент номерного знака – «51ОР», больше Олег ничего не видел. Он откатился к погнутой низенькой ограде, вскочил, глядя машине вслед, но та будто в черную дыру канула, оставила после себя лишь выхлопы, и их уже разносило ветром. И зверскую боль в левом плече заодно – Олег почувствовал ее только что. Вывернул руку, оглядел себя – рукав был разорван от локтя до манжеты, из дыры вылезла подкладка и утеплитель, но крови не видно. Он оглядел себя: весь в грязи, с ног до головы почти, вымок, пока тротуар «полировал», ботинки и джинсы еще поживут, а вот куртку можно смело выкидывать.
– Черт! – Кое-как перчаткой оттер грязь и огляделся по сторонам. Никого, разумеется, его полет из-под колес остался незамеченным. И вообще, что это было: какой-то псих газанул и погнал, не глядя по сторонам или что-то другое? Вспомнилось свое недавнее чувство, когда возле дома почудилась слежка, но Олег тут же отогнал эту мысль. Ерунда, хотели бы убить – давно бы прикончили, у людей Чиркова, или кто это мог быть, подходящих моментов было завались. Или не убить собирались, а предупредить, напугать, намекнуть, что Покровскому желательно убраться из города?
«Непоняток» стало как-то очень много, но Олег решил разобраться с ними позже. Пока проверил деньги и телефон – все оказалось на месте. Прошел немного по тротуару, встал в световое пятно – отсвет из окон ближайшей квартиры – и еще раз оглядел себя. Если не задерживаться, то Вика ничего не заметит: в темноте грязь на штанах не видна, а левым боком можно не поворачиваться. Он отдаст ей деньги и сразу уйдет, чтобы второй раз сюда не возвращаться.
Подъезд, где жила девушка, был, к счастью, такой же темный, как и его. Олег позвонил в сороковую квартиру на четвертом этаже и на всякий случай отошел подальше от двери. Вика открыла почти сразу, будто за дверью стояла, она была закутана в теплую кофту поверх джинсов и футболки и без очков. Прищурилась смешно и трогательно, улыбнулась, вытянула голову и сразу изменилась в лице.
– Здравствуйте, – как ни в чем не бывало сказал Олег и потянулся к карману за деньгами. Он старательно делал вид, что все в порядке.
– Добрый вечер, – проговорила Вика, – ничего себе…