Чирков разинул рот и тяжело дышал, дергался, схватил Олега за руку, попытался оторвать ее, вцепился намертво, как краб, и вдруг разжал пальцы. Постоял, покачиваясь, и грохнулся всей тушей сверху, свалился, точно замертво, и не двигался. Олег выбрался из-под него, схватил пистолет, вскочил, глянул на дверь, на мертвую Ольгу, на полуживого Чиркова. «Поспит и проснется, никуда не денется…» А вот это вряд ли, господа, этого не будет. Олег перевернул пистолет, взялся за ствол, примерился и с силой ударил Чиркова рукоятью по затылку. Голова у него дернулась, стукнулась об пол. Олег размахнулся и ударил еще раз, потом еще и еще, бил, пока не выдохся, пока не взмок и растерял остатки сил, пока пистолет не сделался неподъемным, тогда он отбросил его под стол и отошел к стенке.
Чирков лежал ничком, уткнувшись в пол носом, затылок и макушка были в крови, стекавшей на пол. Олег отвернулся, постоял, успокаивая дыхание и прислушиваясь к звукам из коридора. Похоже, там никого, или охрана выдрессирована так, что сбегается только на голос, иначе они давно были бы здесь. А раз так, то ждать нечего, и если Бог существует, то шанс есть, последний и единственный, лишь бы не упустить.
Он подошел к Чирковой, нашел в кармане шубы ключи от машины, прислушался – тихо, как в лесу, – подтащил стол к окну, влез на полированную столешницу, подтянулся и, как уж, вывернулся сквозь узкое отверстие в стене наружу. Полежал на снегу, скрытый от посторонних глаз большим сугробом, огляделся, вытер с лица кровь, поднялся, накинул капюшон и пошел вдоль стены.
«Ауди» так и стояла перед крыльцом, рядом никого, на крыльце тоже пусто. Все, похоже, сбежались в дом, и если так, то у него есть минуты полторы, или того меньше. Олег сел за руль, завел двигатель и неспешно покатил к воротам, остановился в паре метров от будки – к машине вразвалочку топал темноволосый зеленоглазый юноша. Подошел, постучал пальцем по стеклу. Олег чуть опустил его, а сам сидел, не поворачивая головы, глядел в боковое зеркало, в котором отражалась часть крыльца и входная дверь, за стеклом мелькали расплывчатые силуэты – в холле столпились человек пять или шесть.
– Далеко собрался? – сунулся с вопросом охранник.
Олег мельком глянул на него – нет, в комнату с остальной сворой он не заходил, значит, парень пока ничего не знает. Да и спрашивает, скорее, для порядка, ибо помыслить себе не мог, что на его глазах вот так запросто угоняют хозяйскую машину.
– Чиркова приказала, – буркнул Олег, – заправиться надо, она к Марианне на прием собралась. Ворота открой.
Это сработало, створка отошла, и Олег спокойно выехал на улицу, повернул, потом еще раз и оказался в чистом поле. Руки дрожали, в желудке шевелился липкий скользкий комок. Машина вильнула раз-другой, и Олег не выдержал, остановился, открыл дверь, подобрал с обочины горсть свежего снега и вытер лицо. Стало немного легче, в голове прояснилось, и на место осознания того, что совершил, пришло иное – надо убираться отсюда, все рефлексии и муки совести будут потом, для них наступит свое время. Он понимал это, даже знал, что делать дальше, но сил не было даже пальцем шевельнуть. Сидел, бессмысленно глядя в лобовое стекло, вдыхал холодный воздух и все никак не мог надышаться, следил за падавшими на капот редкими снежинками, точно важнее дела сейчас и не было. И долго бы так сидел, если бы не заметил в зеркале заднего вида мчавшуюся через поле темную машину.
Темно-зеленый «Паджеро», оказывается, прочно прилип на «хвост» «Ауди» и моментально сожрал крохотную фору, что выиграл Олег при отступлении. «Ауди» пока держалась впереди, а все потому, что колея оказалась слишком узкой, и обгонять пришлось бы по снежной целине, по сугробам метра полтора высотой, и преследователи пока лишь старались не отставать. Вылетели за Олегом на пригорок, погнали вниз, и тут справа показалась еще одна машина, черная, приземистая, она летела под двести, не меньше, да и дорога там была ровнее и шире. Впереди показался перекресток, черная уже влетела на него, повернула блестящую морду влево, дернулась навстречу «Ауди». И успела бы, ей не хватило метров десяти, когда Олег выжал из машины все, на что та была способна, бросил ее вперед и правым крылом зацепил черную «БМВ», столкнув ее с дороги. Едва не заорал от радости, увидев, как машину сносит в сугроб, как она заваливается набок, как мимо пролетает зеленый «Паджеро» и едва успевает вписаться в поворот. Ребятки явно ждали, что «Ауди» поедет в город, но Олег повернул влево, погнал по проселку, с трудом держа скорость и машину в колее. «Ауди» норовила зацепить сугроб, машину мотало, как на голом льду, заносило то кормой, то носом, но все же счет пока был в его пользу.
Закончился пустырь, пошел парк, переходящий в лес, за ним началось поле, на горизонте появились и приближались дома. Не чета монстрам из красного кирпича, и этажей поменьше, и стены из материала попроще, а все ж построенные для себя, основательно, на долгие годы, приспособленные для зимы. Сердце кольнуло, Олег старался смотреть вперед, а не по сторонам, и все же не сдержался, глянул мельком на двухэтажный дом из сосновых бревен под красной крышей. Их дача, которую отец продал несколько лет назад, видно, что обитаема: снег у ворот расчищен, из трубы поднимается дымок, на подоконниках стоят горшки с цветами. Олег отвернулся и стал смотреть на дорогу – воспоминание было не из приятных, да и не за тем он сюда рвался, чтобы на отцовский дом посмотреть. «Паджеро» не отставал, шел следом, приклеившись насмерть, и избавиться от него не было никакой возможности. Из окна на передней дверце высунулась чья-то голова, обтянутая темной шапкой, спряталась, мелькнула рука, и Олег резко заложил руль влево, рискуя «поцеловаться» с необхватной березой, но Бог миловал. И тут же в зеркало на дверце влетело что-то мелкое, будто камешки кто кинул, и оно пошло от центра трещинами, осколки дрожали и сыпались под колеса. «Из «бесшумки» стреляли», – вспомнились слова Морока. Олег крутанул руль вправо, вилял по дороге, насколько позволяла колея, жал на газ, выжимал из машины последнее, да так, что из-под колес летели комья снежной каши.
Из леса уже выползали сумерки, становилось темно, и в некоторых домах зажглись огни. Поселок остался позади, пошел редкий лес, и тут в глаза ударил яркий свет, Олег зажмурился, и едва не вылетел с дороги. «Паджеро» гнал следом, врубив дальний свет фар, отраженные от зеркал «зайчики» били по глазам. Олег, прищурившись, смотрел на освещенную дорогу, что петляла между стволов. Пришлось сбросить скорость, что было весьма неприятно, но и «Паджеро» немного отстал, как показалось Олегу, в запале гонки не разминулся с сосной. Правда, быстро выровнялся, догнал, но Олег уже нашел, что искал.
Речка в двух километрах от поселка, мелкая, несерьезная, зимой она промерзала до дна и становилась проезжей дорогой. Но лишь до конца февраля, а потом по неведомой причине лед превращался в трясину, не пропуская ни пешего, ни лыжника, ни тем более машину. Говорили что-то о грунтовых водах, о родниках, просыпавшихся к весне, но Олег смутно помнил те разговоры, и прибавил скорость, зная, что второго шанса не будет. Или он возьмет этот барьер, или рандеву с ребятами из «Паджеро» неизбежно, а итог предсказуем.
Он влетел в горку, вильнул влево, огибая старую с расколотым стволом березу, выжал газ до максимума и влетел на коварный лед, наддал еще и на одном дыхании проскочил участок меж двух берегов. Тут и езды-то было всего ничего, метров пятьдесят, однако сердце замерло, когда почувствовал, как задние колеса «Ауди» начинают пробуксовывать. Но вывезла, родимая, вырвалась на покрытый снегом песок и с разбега рванула в горку, елозя по льду, как по маслу. Олег обернулся на ходу – «Паджеро» засел точнехонько посреди брода, засел крепко, диски уже ушли под воду, а она все поднималась. Из машины выскочили пятеро, провалились, кто по колено, кто выше, и Олегу показалось, что он слышит вопли преследователей.
– Жрите, суки, не обляпайтесь! – проорал он, глядя в лобовое стекло, удачно объехал группу осин и в полной темноте вылетел на лесную дорогу. Все, ушел, слава тебе, Господи, теперь пусть ищут, сколько душе угодно, до цели осталось километров пять. Дорога, вернее, колея в снегу, скоро выведет его на шоссе, дальше будет поворот, потом эстакада над промзоной, и дальше отстойник для вагонов, которых там тьма тьмущая, в этом отстойнике его сам черт не сыщет. Бросит машину там, а дальше дело техники – на попутке или электричке добраться до соседнего города, где ждет Вика. Хотя кто поручится, что она, проверив содержимое сумки, не сбежала с деньгами и сейчас уж далеко? Правильно, никто, но у него просто не было другого выхода, и если все произошло именно так, значит, он снова ошибся. А выяснить это можно немедленно, надо просто позвонить Вике, спросить, все ли она сделала, как он сказал. Если не ответит, то сам виноват, что поверил ей, если ответит, то…
Олег нашел в кармане мобильник, включил его, поглядел на себя в зеркало заднего вида. Хорош – физиономия разбита, под левым глазом наливается чудный «фонарь», нижняя губа распухла, от подбородка до уха тянется длинная ссадина. Плевать! Он перестроился в левый ряд, обогнал неповоротливую фуру и помчался дальше, влетел на эстакаду, глянул по сторонам. Здесь за пять лет ничего не изменилось, промзона, снискавшая себе в девяностых дурную славу, простиралась от горизонта до горизонта. Рельсы, ангары, вагоны, непонятного назначения трубы, провода, снова вагоны – время было не властно над ней, будто обходило стороной. Он и сам бывал тут раз или два, и давно, еще пацаном, когда тайком от отца приезжал сюда с приятелями на велосипедах. Чего они тут, дураки, искали – уже никто и не вспомнит, а все ж тянуло, как магнитом.
Справа показался знак аварийной остановки, а за ним стояла машина, мигала красными габаритками, весело блестевшими в темноте. Олег взял левее, чуть прибавил скорость, чтобы обойти ее поскорее, нашел в мобильнике номер Вики, и вдруг под колеса метнулось что-то темное и косматое, а следом из-за машины выскочила женщина, которую это косматое тащило за собой. Пес, огромный, лохматый, трехцветный, мчался навстречу «Ауди», Олег видел и белую проточину на башке зверя, и рыжие пятна над глазами, и развевавшиеся на ветру уши. Женщину он толком не разглядел, заметил только, что она была то ли в белом пальто, то ли в дубленке. Она попыталась остановиться, закрылась рукой от света, отвернулась. Пес резко сдал назад, и женщина упала. Олег рефлекторно вывернул руль влево, машину занесло, она пошла боком, вылетела на встречку, развернулась, и в свете фар Олег увидел морду «Мана» – он волок за собой многотонный прицеп и при всем желании не мог остановиться сразу. Резкий рвущий нервы гудок оглушил, Олег выронил мобильник, крутанул руль и в последний момент ушел от столкновения, отделался касательным ударом, а фуру швырнуло к ограждению. Она завалилась на бок, рухнула на ограду, зависла так на несколько невыносимо долгих мгновений и, точно дав пару секунд водиле выползти из кабины, рухнула вниз. Кабина исчезла из виду, потерялась в темноте, по глазам бил свет, гудки машин раздавались сразу со всех сторон, и Олег плохо соображал, что происходит. Луч фар выхватывал из темноты то передний бампер какой-то машины, то бегущего прочь от дороги человека, то пса, что волочил за собой женщину.