Кстати, Иркин очередной любовник так и не пришел к ней на помощь.
«Наверное, у него тоже есть стерва-жена, перед которой он не хочет светиться», – с улыбкой подумала Соня, шагая в сторону своей гостиницы.
Завтра она уезжает в Москву, здесь ее уже ничего не держит.
Герасимов пролил ледяное пиво на свой худосочный живот и тихонько выругался.
«Черт бы тебя побрал!» – с ненавистью подумал Юра о жене, осторожно промакивая пиво салфеткой.
Лены не было уже вторые сутки, и раздражение Герасимова только усиливалось час от часу.
«Чертова баба, это надо же так загулять!»
Тогда Герасимов действительно сделал пару телефонных звонков и присутствие Лены ему было абсолютно не нужно. Вечером он вернулся в номер крайне раздраженный и сначала даже порадовался, что не застал там жену. Ему надо было хорошенько подумать в одиночестве.
Первый же сделанный им телефонный звонок буквально выбил Герасимова из колеи. Дело, из-за которого ему пришлось так срочно убегать из города, было провалено, и теперь оставалось только надеяться на чудо.
Второй звонок только усугубил и без того хреновую ситуацию.
И вот теперь еще пропала эта чертова баба!
Юра поднялся с залитой пивом липкой постели и нехотя поплелся в туалет. Из заплеванного зубной пастой зеркала, висящего над раковиной, на него смотрела красная от солнца тощая физиономия, поросшая двухдневной щетиной, под впалыми тусклыми глазами образовались безобразные тени, еще больше подчеркивающие общее уродство.
Герасимов с отвращением умылся и вышел из номера.
У него больше не оставалось времени ждать Лену. Необходимо срочно вернуться домой и попытаться хоть как-то исправить ситуацию.
«На кой черт я вообще в это ввязался?» Герасимова так и подмывало напиться, но нельзя! Пока нельзя!
Администратора гостиницы, несмотря на раннее утро, Юра нашел практически сразу. Высокий худощавый мужчина, чем-то отдаленно напоминающий Герасимова, был очаровательно любезен и согласился передать Лене сразу же после ее появления загранпаспорт и деньги на дорогу. Напоследок он пожелал Юре всего хорошего и попросил не беспокоиться – все будет сделано как надо!
И Герасимов тут же забыл про жену – его теперь волновала куда более важная проблема!
А Лена нагуляется и объявится сама.
Поздно вечером того же дня Юра уже садился в лайнер, который в скором времени поднялся в небо и взял курс на Москву.
В салоне самолета Герасимов не смог больше сдерживаться и чудовищно быстро высосал целую бутылку коньяка. Потом он уснул и ему снилась Соня.
Денисов осторожно вывел джип Юрия Владимировича из гаража и выключил мотор. Нужно было вернуться в палату и собрать необходимые вещи. Жалко, конечно, что у него нет оружия, хотя он – бывший спортсмен и привык обходиться своими силами, а точнее, своими кулаками, но в данной ситуации и перестраховаться не грех.
Кирилл еще раз придирчиво оглядел машину и был удовлетворен ее внешним видом, похоже, главврач заботился о ней на совесть.
Денисов в последний раз мысленно перебрал в уме содержимое большой спортивной сумки, которую он укладывал последние полчаса, и остался доволен.
«Похоже, я ничего не забыл!» Затем присел «на дорожку» и закурил сигарету.
Дверь тихонько толкнули, и Кирилл напрягся: «Кого это нелегкая принесла?»
Он бесшумно поднялся с кресла, подошел к двери и, резко ее распахнул, попал прямо по лицу Светлане Федоровне.
– Ой! – испуганно вскрикнула медсестра, хватаясь за разбитый нос.
Денисов, крепко про себя выматерившись, провел раненую женщину прямо в ванную и терпеливо ждал, глядя, как Салова смывает в раковину сопли вперемешку с кровью.
– Куда вы собираетесь? – наконец прогундосила она, указывая на собранную сумку, валяющуюся посреди комнаты.
– Меня выписали, – нетерпеливо постукивая ребром ладони о косяк, тут же отозвался Кирилл.
– Как? – Светлана Федоровна казалась смертельно напуганной. – Вам ни в коем случае нельзя сейчас отсюда уезжать.
«Черт! Что за ерунда с ней происходит?» Денисов с отвращением разглядывал толстую медсестру с пережженной челкой и опухшим носом.
– Не волнуйтесь, через неделю я обязательно вернусь! – чтобы побыстрее прервать неприятную беседу, пообещал Кирилл, осторожно подпихивая Салову к распахнутой настежь двери.
На его удивление, женщина осталась удовлетворена ответом и, мгновенно успокоившись, быстро покинула палату.
«По ней самой психушка плачет». Денисов проводил взглядом неуклюжую коротенькую фигурку Светланы Федоровны и вернулся в комнату за сумкой.
«Господи, ну почему все бабы такие дуры? – рассуждал он, спускаясь по лестнице на улицу. – Одна – просто шлюха, другая – дура набитая, третья – истеричка! А я постоянно влипаю из-за них в неприятности!»
Кирилл открыл дверцу джипа и бросил сумку на мягкое, обитое красным материалом, кресло. Но следом не полез, а в нерешительности застыл у машины, мучительно над чем-то размышляя.
Наконец, приняв решение, Денисов бережно захлопнул дверцу и пошел по направлению ко второму корпусу, где жила охрана.
– Леха! Проснись! – Кирилл осторожно постучал в окно на первом этаже.
Алекс Перов был тем самым охранником, у которого Денисов несколько раз одалживал машину для своих ночных вылазок. Теперь парень крепко спал, отдыхая после суточного дежурства.
– Леха!!! – Кирилл продолжал настойчиво тарабанить по стеклу.
– Чего тебе? – наконец в окне появилась злая заспанная физиономия.
– Хочешь триста баксов заработать?
– Что надо делать? – по-деловому спросил Алекс, мгновенно преображаясь в собранного секьюрити.
Через час джип Юрия Владимировича уже выехал за ворота клиники и, петляя по пустынной раскаленной дороге, уносил с собой двоих мужчин в сторону «Ritz Carlton».
На привокзальной площади народу почти не было, и Соня удивленно вертела головой из стороны в сторону. По ее мнению, вокзал должен представлять собой нечто среднее между вертепом и ярмаркой, по крайней мере, именно таким она его запомнила после последней своей поездки несколько лет назад. Но, видимо, все меняется, изменилось и это. На площади больше не околачивались пьяные мужики и рыхлые кавказцы на каблуках, бойкие старушки не торговали семечками и бормотухой, проституток тоже не было.
«Либо еще слишком рано, либо полиция начала хорошо работать», – рассуждала про себя Соня, стоя перед окошечком кассы.
Она без проблем купила билет до Москвы и теперь лениво зачитывала расписание движения поездов. До ее «скорого» оставалось три с лишним часа, и Соня никак не могла придумать, как их убить.
«Ну, не сидеть же на вокзале, в самом деле!» Она спустилась к камерам хранения и засунула в свободную ячейку свой багаж. Потом немного помедлив, все же решила зайти в привокзальный туалет и вымыть руки.
Соня склонилась над раковиной и мокрыми руками раздраженно откинула лезущие в глаза длинные волосы. Затем подняла глаза и уставилась в зеркало. За последние дни она сильно похудела, к тому же сказалась перенесенная на ногах болезнь, и выглядела Соня, честно говоря, не лучшим образом: растрепанные волосы выбивались то тут, то там, из неряшливой «фиговинки», сооруженной на голове, джинсы и грязная перепачканная куртка висели мешком, а так и не просохшие на ногах ботинки откровенно «просили каши».
«Ужас! На кого я похожа! В такой одежде меня в Москве остановит первый же мент!»
Соня решительным шагом вышла из здания вокзала и, поймав попутку, отправилась в центр города. Первым делом она посетила недорогой бутик, где довольно быстро приобрела ярко-синий пуховик и черные джинсы, аж на два размера меньше предыдущих. Затем галопом добежала до «Обувного» и прикупила отличные ботинки из натуральной кожи. До поезда оставалось полтора часа, и Соня, наконец, добралась до первого попавшегося салона красоты.
– Подстригите меня как можно короче, – попросила она, распуская длинные тяжелые волосы, которые мягкой волной опустились до лопаток. – И покрасьте в черный цвет.
– А вам не жалко такие волосы остригать? – поразилась молоденькая парикмахерша, которая с интересом наблюдала за Сониными нервными манипуляциями. – Когда еще такие снова отрастут!
– Ни капельки! Я хочу уйти от вас совершенно другим человеком, ничего общего со мной нынешней!!!
Мастер молча пожала плечами и принялась за работу.
Через час на Соню из зеркала глядела молодая остриженная «под мальчика» жгучая брюнетка.
– А вам, оказывается, очень идет такой образ, – удивленно рассматривая Соню, произнесла парикмахер.
Новая стрижка действительно чрезвычайно шла Соне. Огромные серые глаза потрясающе смотрелись на фоне блестящих черных волос. Худенькая, тонкая шейка трогательно выглядывала из ворота шерстяной водолазки, и, казалось, что ее обладательнице не больше двадцати лет.
«Что же я, дура, раньше так не стриглась! – Соня никак не могла оторваться от зеркала. – Все чего-то боялась… Господи, как глупо!»
Наконец расплатившись за работу, она взглянула на часы и поняла, что опаздывает. Несмотря на то что до вокзала Соня добралась за десять минут, в свой вагон она уже вскочила под громкоголосое объявление: «Внимание! 34-й скорый отправляется с третьего пути!» – и уже в тамбуре поняла, что забыла купить что-нибудь пожевать.
Соня терпеть не могла вагоны-рестораны и никогда туда не ходила.
«Что ж, придется полтора суток попоститься. – Она легко обходилась без еды и перспектива внезапной голодовки ее только развеселила. – Хоть деньги сэкономлю!»
Легко открыв дверь своего купе, Соня удивленно уставилась на его обитателей – обе нижние полки были заняты полными женщинами, которые уже успели переодеться в китайские спортивные костюмы с иероглифами и тщательно раскладывали остро пахнущую чесноком курицу на столе. По их громкой беседе Соня поняла, что они едут вместе.
– Здравствуйте. – Соня протиснулась в купе. – Мне кажется, что это мое место, – вежливо обратилась она к одной из толстых теток, сидевшей на ее полке.