ась далеко за полночь. Купе еще тонуло в серой предрассветной мгле, скрадывающей очертания предметов, и Соня, осторожно ступая, чтобы не разбудить безмятежно спящего Дениса, выскользнула в коридор.
Шатаясь в такт поезда, она быстро прошла темный коридор и очутилась в тамбуре. Здесь оказалось неожиданно холодно, и Соня сразу же сильно замерзла, но не ушла, а прислонилась лбом к ледяному стеклу и громко заплакала. Вся боль, которую она так тщательно скрывала с того ужасного открытия на кладбище, наконец прорвалась наружу, и Соня ревела в голос, судорожно вжимаясь в грязное окно.
Когда через час тщательно умытая Соня вернулась в свое купе, Денис уже не спал, мало того, на столе призывно дымились две чашки горячего кофе.
Он посмотрел на бледную девушку и сразу же отметил красные зареванные глаза.
– Я тебя ждал. – Денис решил проигнорировать свое наблюдение. – Доброе утро, Софьюшка!
Соня напряженно замерла, в глазах снова блеснули свежие слезы, но на этот раз она справилась с собой.
– Спасибо, милый мальчик! – и сделала большущий глоток обжигающего кофе.
До Москвы оставалось меньше часа.
Кирилл открыл дверь своей палаты и без сил повалился на тщательно убранную постель. Голова болела так, словно кто-то облил кипятком мозги, а перед глазами мелькали разноцветные солнечные зайчики. Единственным желанием было зарыться в подушки и спать, спать, спать.
Денисов с усилием стянул тяжелые, пропитанные пылью ботинки и закрыл глаза. Через пятнадцать минут он отрубился, и ему опять приснилась Соня.
Она медленно брела к нему, утопая по колено в рыхлом снегу. Был сильный снегопад, и крупные снежинки, падающие сплошной стеной, не давали Кириллу разглядеть ее лицо. Он бросился к ней навстречу и с ужасом обнаружил, что Соня идет по снегу босая, осторожно переступая красными окоченевшими ногами. Внезапно чудовищной силы порыв ветра отбросил Денисова назад, и, нелепо взмахнув руками, он повалился на спину в глубокий снег. Судорожно барахтаясь в белом месиве, Кирилл из-за всех сил пытался подняться на ноги, но они его почему-то не слушались. Тем временем Соня подошла на расстояние вытянутой руки и остановилась. Денисов замер, стараясь дышать как можно реже, и в это мгновение он почувствовал, как его уже начинающее замерзать тело медленно поползло вниз. Он громко закричал, конвульсивно пытаясь схватиться за окружающий его сплошной стеной снег. Подветренный наст с громким хрустом ломался под его окоченевшими руками, а Кирилл продолжал неумолимо проваливаться вниз.
– Соня! Помоги мне! – стараясь перекричать вой ветра, заорал Денисов и скорее почувствовал, чем услышал, как она двинулась в его сторону.
Женщина склонилась над глубокой снежной ямой, в которой беспомощно барахтался Кирилл, и, когда очередной порыв ветра отбросил ее темные длинные волосы с лица, он в ужасе узнал Лену.
– Давай руку! – прошелестела она и протянула к нему синие узловатые пальцы с ободранными до крови ногтями.
Денисов неуверенно протянул ей мокрую от снега ладонь и тут же заорал от дикой боли, пронзившей запястье. Он изо всех сил вытаращил глаза и в ужасе наблюдал за тем, как Лена откусывает от его руки огромные куски кровоточащей плоти.
В ту же секунду, подобно белому савану, снег сомкнулся над его головой, и лишь горячие ручейки темной крови, бившей из отгрызенной кисти, оставшейся в руках у Лены, уверенно проложили себе дорогу к дико орущему Кириллу. Вязкие кровавые капли уверенно забарабанили по его смертельно бледному лицу, Денисов содрогнулся всем телом и свалился с кровати. Проснувшись, он с ужасом уставился на ненавистную осеннюю картину.
«Господи, какой кошмар мне приснился!» Он тяжело поднялся на ноги и поплелся в ванную, пытаясь как можно скорее отогнать от себя невольные воспоминания о чудовищном сне.
Денисов открыл кран с ледяной водой, вздрогнул, тут же добавил кипятка и с наслаждением умылся.
В это мгновение в нескольких километрах от него, так и не приходя в сознание, умерла Герасимова Лена. Бедуины молча обложили еще теплое тело сухими поленьями и подожгли. Они очень боялись заразиться той странной болезнью, от которой так быстро скончалась их юная пленница.
Кирилл вернулся в комнату.
«Домой! Скорее домой! Я больше не могу оставаться здесь ни минуты».
Внезапно новая вспышка головной боли на минуту ослепила Денисова, и, застонав, он повалился ничком на постель.
Салова раздраженно взглянула на неумолкающий мобильник и, извинившись, осторожно пошла к выходу. В зале недовольно зашушукали, и Светлана Федоровна прибавила шагу. Тяжелая дверь неожиданно громко хлопнула, и, сильно вздрогнув, она прижалась спиной к шершавой стене коридора.
– Алло! – Салова с удовольствием поглощала наступившую тишину и сначала даже невнимательно вслушалась в очередное поручение «молодого любовника».
– Как? Прямо сейчас? Но он только приедет через неделю! Но… Я же не могу его караулить… Да. Да. Поняла.
Она отключила телефон и машинально поправила праздничную прическу, сегодня весь коллектив отмечал день рождения главврача, и по этому поводу было решено устроить посиделки в конференц-зале.
«Черт бы тебя побрал!» Салова недовольно поморщилась, ей так хотелось провести этот вечер в кругу коллег и гостей, а вот теперь придется всю ночь дежурить около ненавистной двадцать пятой палаты.
Хозяин приказал глаз с палаты не спускать и по прибытии Денисова сразу же начать с ним работу.
«Сразу же! Ты меня поняла?» В голове все еще звучал приятный голос «босса».
– Да, поняла, поняла. Отвяжись только! – вслух пробормотала Светлана Федоровна и спустилась на второй этаж.
Поздоровавшись с дежурившей ночной сестрой, она безразлично поинтересовалась:
– Слушай, Нина! А кого в двадцать пятую палату поместили? Новенького?
– Почему новенького? – Нина зевнула во весь рот и недовольно процедила: – Денисов несколько часов назад вернулся. Спит, наверное, сейчас.
Салова возбужденно потерла ладони и мягко предложила:
– Знаешь что, Ниночка! Ты иди отдохни, сходи на юбилей. Там сейчас будет банкет и танцы. Чего тебе здесь кваситься? А я за тебя отдежурю! Все равно я там сидеть не могу, там музыка орет, а у меня голова раскалывается!
Нина радостно воскликнула:
– Правда? Ой, спасибо! Я так хотела сегодня повеселиться! – и резво вскочила с кресла. – Спасительница моя!
Легко чмокнув Светлану в щеку, она унеслась вдаль по коридору.
«Дура набитая!» Салова проводила взглядом осчастливленную дежурную и поспешила к себе в комнату за шприцем и препаратом с буковками «PH», который прекрасно «помог вылечиться» уже нескольким нервным больным.
Когда она легко приоткрыла дверь двадцать пятой палаты, в надежде, что Денисов действительно уже спит, ее ждало разочарование.
Кирилл сидел на растерзанной постели и, обхватив голову руками, раскачивался из стороны в сторону.
– Что с вами? – Салова метнулась к Денисову, раздавив по дороге валяющиеся под ногами солнцезащитные очки.
Хруст сломанного стекла, казалось, вывел из оцепенения мужчину, он поднял на Светлану Федоровну воспаленные красные глаза и внезапно попросил:
– Дайте мне что-нибудь от головной боли, пожалуйста.
Салова и не надеялась на такое быстрое решение проблемы, тотчас приказала ему ложиться:
– Сейчас я вколю обезболивающее, и вам сразу же станет легче.
Денисов покорно откинулся на подушку, и в этот момент зазвонил его сотовый телефон.
Он удивленно приподнялся на локте и попытался вспомнить, от кого сегодня можно ожидать звонка.
«Василий! – озарение пронзило голову очередной болевой вспышкой. – Я же вчера ему не позвонил, вот, дурак! Как я мог забыть? Как?»
Салова, услышав мелодичную трель, метнулась к столику с красным телефонным аппаратом.
– Он боле… – закричала она в трубку и тут же осеклась, наблюдая за тем, как Кирилл вынимает из кармана джинсов мобильник.
– Да. Да. Я забыл. Ну, так получилось. – Денисов явно экономил слова, с неудовольствием поглядывая на прислушивающуюся медсестру. – Как дела? Это точно? Исполнитель не мог ошибиться? Нет?
По мере поступления информации Кирилл напрягался все сильнее:
– А где она находится, не знаешь? Нет? Ну все. – И он отключил телефон.
Только что полученная информация прямо-таки огорошила Денисова. Когда он то ли в шутку, то ли всерьез предложил Василию, сотруднику службы охраны его фирмы, тихонечко «прощупать» Игоря, пока он «прохлаждается» в Египте, конечно, таких результатов не предвидел. Кирилл, разумеется, полностью доверял брату, но после той «новогодней истории» с Сонькой черная кошка между ними все же пробежала. Даже не кошка, а так, котенок. Но черного цвета. И тогда он решил подстраховаться.
В последние перед клиникой месяцы московской жизни Игорь точно опекал Кирилла, он буквально умолял его начать лечиться, и даже сам где-то раздобыл адрес этой клиники. Конечно, после автомобильной аварии и так постоянно гнетущие головные боли стали донимать Кирилла чуть ли не ежедневно. Но он держался, справедливо полагая, что врачи ему вряд ли помогут, а диагнозов наставят кучу. И как ему потом, молодому симпатичному мужчине жить дальше? Ведь после этого не сделаешь вид, что все нормально!
Итак, он держался до тех пор, пока не начались обмороки. Тогда он решил сходить к местным врачам, и ничего нового, как и ожидал, они ему не сказали.
Не пить, не курить, не волноваться и отдыхать – вообще, бред сумасшедшего.
Кирилл отдал бы полжизни, чтобы только одним глазком взглянуть на человека, который строго придерживается этого совета. Наверное, тот, который уже умер или еще не родился.
Через пару месяцев Денисова начали донимать кошмары, и он сдался. Уступил настойчивым просьбам брата и поехал сюда лечиться. Ненадолго, так он думал вначале. А пробыл здесь почти год.
Василий все это время за хорошую, естественно, плату вел за Игорем пристальное наблюдение и ничего крамольного не находил. Кирилл уже заметно расслабился и даже начал стыдить себя за недоверие к кровному брату, когда раздался первый тревожный звоночек.