Оксана неожиданно громко всхлипнула.
– Спасибо вам за все. – Слезы уже ручьем бежали по ее лицу. – Спасибо.
– Да не за что. – Ольга бережно сняла с колен сына и поднялась. – Мы ведь не звери! Ну, мне пора! Итак, только к вечеру доберусь до дома!
Пашка испуганно замер, а потом, шумно всхлипывая, убежал из комнаты.
Оксана неловко потупила глаза, ей было жутко неудобно, что она стала невольной свидетельницей каких-то сугубо личных семейных дел.
– Ну, ничего, ничего, – успокаивая то ли себя, то ли Ольгу, пробормотала Ирина Васильевна. – Он скоро отойдет! Собирайся, дочка!
Ольга подошла к Оксане и протянула ей руку.
– Ну, счастливо! Через неделю свидимся, даст бог! Первая электричка на Москву в четыре сорок пять, завтра на ней и езжай! Пока, мама! – Ольга чмокнула мать в щеку и слишком быстро выбежала из комнаты.
Ирина Васильевна подошла к окну и помахала дочери рукой.
Когда пятнистая шубка Ольги скрылась из виду, женщина тяжело отошла от окна и опустилась на табурет.
– Ненавижу этого негодяя! Совсем Пашку затюкал!
Оксана удивленно подняла на нее глаза, и Ирина Васильевна, радостная от того, что теперь есть с кем разделить свою боль и выплеснуть все так давно копившееся в душе, запричитала:
– Да Ольгин муж, ирод! Сын ему родной, видите ли, мешает! Дочка у меня тихоня. С детства со своим Алексеем знакома, никто, говорит, мне, мама, кроме него, не нужен! А как же сын-то? Это разве можно так? При живых родителях у бабки растет?
Женщина покачала головой и всплеснула руками.
– Ты плачешь-то чего? Оксана?
– Устала я, Ирина Васильевна! Жутко устала! Нет у нас с Ксюшей никого. Отец ее ушел к молоденькой, а мать моя совсем свихнулась на почве мужиков. На работу устроиться не могу, и как дальше жить, не знаю.
Оксана, вытирая рукавом слезы, принялась рассказывать практически незнакомому человеку всю свою жизнь.
Уже давно стемнело, а две женщины продолжали делиться друг с другом своими бедами.
Пашка неслышно вошел в комнату и лег на диванчик. Он с интересом слушал, как баба Ира рассказывает незнакомой тете про папу и про маму, и про него. Он много не понял, но запомнил только одно – почему-то он, Пашка, совершенно не нужен отцу.
«Значит, и ты нам не нужен», – с горечью подумал мальчик.
– Баба!
– Ой! – Ирина Васильевна подпрыгнула на месте. – Ты здесь давно сидишь? Что слушал?
– Баба! – Пашка подошел к ней поближе. – А маме я нужен?
– Что ты, деточка! – Женщина прижала к себе ребенка. – Она тебя очень любит!
– Тогда почему меня с собой не берет?
Напряженную тишину, повисшую после вопроса Паши, разрушил тихий голосок Ксюши:
– Не может, наверное! Мама всегда любит своего ребенка! Правда, мама?
Ксюша стояла в дверях комнаты и щурила припухшие глазки.
– Я проснулась, слышу, вы все здесь!
Оксана подошла к дочери и нежно ее обняла.
– Правда, солнышко! Мама всегда любит свое дитя!
«Господи, как она заблуждается!» – подумала она, вспомнив собственную мать.
– Ты, Паша, даже не сомневайся!
Соня проснулась от резкого телефонного звонка и еле разлепила глаза.
– Денис!
В комнате никого не было, и Соня сунула тяжелую голову под подушку. Трель не прекращалась, кто-то настойчиво набирал их домашний номер телефона.
– Денис!
Соня поднялась на ноги и медленно побрела на кухню, голова раскалывалась.
– Алло! – Она одной рукой прижала телефон к уху, а другой взяла лежащую на столе записку.
«Солнышко! Я ушел за лекарствами и фруктами. Врач будет около трех. Я скоро. Люблю. Денис».
Соня машинально подняла глаза на висевшие на стене «ходики» – полтретьего. В трубке что-то настойчиво повторял писклявый женский голос.
– Алло? Вы поняли?
– Что? – Соня наконец проснулась окончательно. – С кем я разговариваю?
– Я Нина, племянница Натальи Владимировны. Она вам оставила какое-то письмо. Я сейчас только что от нотариуса. Приезжайте немедленно.
– Какая Нина? – Соня совершенно растерялась. – Что за письмо? Объясните наконец по-человечески!
– Господи! – Девушка запищала так пронзительно, что у Сони заложило ухо. – Письмо для вас!!! У нотариуса! Не знаю я, о чем оно! Приезжайте!
– Куда? – спросила Соня только для того, чтобы остановить весь этот словесный поток.
– Записывайте адрес, – обрадовалась Нина.
Соня положила трубку на рычаг и поплелась обратно в спальню.
«Никуда я сегодня не поеду, – подумала она, ложась в постель и закрывая глаза, – я хочу спать».
В прихожей хлопнула дверь, и через пару минут в комнату вошел румяный с мороза Денис.
– Проснулась?
– Разбудили. – Соня недовольно повернулась на бок. – Вон адрес на столе.
– Чей? – Муж подошел к постели. – Возьми апельсинчик.
Рыжий комок полетел в руки Сони.
– Мне от Натальи Владимировны позвонили. Письмо она мне какое-то оставила. Надо срочно за ним ехать.
– Ну так давай я и съезжу, – предложил Денис. – А ты пока подожди врача.
– Тебе, наверное, не дадут, – неуверенно протянула Соня. – Там лично для меня.
– Ну, тогда я договорюсь на другой день. Ты ведь сегодня все равно не в состоянии ехать.
– Хорошо. – Соня снова закрыла глаза. – Я так хочу спать.
Денис чмокнул Соню в макушку и, схватив клочок газеты, на котором был записан адрес, выбежал из квартиры.
Он, перепрыгивая через две ступеньки, спустился вниз и подбежал к своей машине. Через секунду серая «Хонда» скрылась из виду.
Кирилл вылез из своего автомобиля, припаркованного в нескольких метрах от подъезда, где жила Соня, и удовлетворенно потер руки.
«Этот сосунок уехал, значит, Сонька дома одна. Как раз то, что мне и нужно».
Он взял с переднего сиденья тяжелый пакет и захлопнул дверцу.
Когда сегодня утром Кирилл позвонил ей на работу и секретарша ему сообщила, что Софья Евгеньевна заболела и лежит дома, он тотчас принялся за осуществление своего плана.
Как выманить из дома Дениса, Кирилл придумал быстро. Он попросил первую встречную девушку позвонить Соньке и наплести эту чушь про письмо и нотариуса. Затем девица за бутылку коньяка продиктовала несуществующий адрес в другом районе Москвы, и дело сделано. Ясное дело, что сама Сонька сегодня не поедет, а значит, разыскивать мифическую нотариальную контору отправится ее муж. Часа на три-четыре, не меньше.
Кирилл поднялся на нужный этаж и решительно позвонил в дверь. Еще раз, затем еще. Наконец в коридоре послышались тихие шаги.
– Кто? – Сонька говорила в нос.
– Врач, – догадался Кирилл.
Она распахнула дверь и уставилась на него непонимающим взглядом. По мере того как Соня его узнавала, ее лицо бледнело все больше. И без того огромные глаза, казалось, вылезут из орбит.
Соня пошатнулась и, схватившись рукой за горло, попыталась что-то сказать, но из ее рта вылетали только несвязные обрывки.
Наконец она выдохнула.
– Кирилл? – и повалилась на пол.
Кирилл подхватил Соньку под мышки и затащил в комнату. Затем он вернулся в коридор и захлопнул входную дверь.
Денис плохо соображая, что делает, вырулил на встречную полосу и под оглушительный рев клаксонов развернулся на сто восемьдесят градусов. Тормоза угрожающе заскрипели на обледенелой дороге, и он, отчаянно пытаясь справиться с управлением, съехал на обочину. Автомобиль сделал еще пару кругов вокруг своей оси и наконец уперся «мордой» в придорожный сугроб.
Денис выключил мотор и вывалился из салона. Свитер и даже дубленка были насквозь пропитаны холодным потом. Дрожащими руками он вытащил из кармана сотовый и со второго раза набрал нужный номер.
– Ты? У меня, точнее у нас, проблемы. Да. Серьезные. Наталья успела оставить какое-то письмо Соне. Не знаю. Мне не удалось до него добраться. Да. Соне продиктовали несуществующий адрес. Где?
Денис огляделся вокруг и с раздражением добавил:
– Где-то в районе новостроек. На шоссе. Нет, да нет же! Я увяз в сугробе. Не знаю. Попробую сам. Хорошо. Жду.
Он машинально отряхнул липкий снег с брюк и снова залез в машину – на улице было довольно морозно, несмотря на яркое солнце. Денис даже не попытался вылезти из сугроба самостоятельно, и так было ясно, что без помощи ему не справиться. Но это обстоятельство волновало его меньше всего в данный момент.
Через четверть часа вдалеке показался огромный черный джип, который стремительно приближался к Денису. Он предусмотрительно вылез из «Хонды» и помахал ему рукой. Высокий широкоплечий мужчина с короткой стрижкой, тот, которого Соня заметила тогда в «Яре», резко затормозил и вылез из машины. На этот раз он был один, без юной спутницы с обалденными ногами.
– Ну и как тебе это удалось? – пожимая Денису руку, поинтересовался Сергей, разглядывая завязшую в снегу «Хонду». – Ты сугроб не заметил? Или дорогу?
– Не выпендривайся! – Денис был мрачнее тучи. – Наталья что-то разнюхала! Ты представляешь, что будет, если Соня все узнает?
– Конечно. – На этот раз на лице Сергея не было и тени улыбки. – Это будет конец ваших отношений. Точно?
Денис молча кивнул.
– Она решила бросить фирму. Вовремя, потому что, если она, не дай бог, передумает, я уже не смогу ничего для нее сделать!
Сергей залез в сугроб по колено и освободил от снега одно колесо «Хонды».
– Да тут работы на полчаса, – облегченно выдохнул он. – Что ты сказал?
– Ничего! – Денис подошел к нему вплотную. – Когда шеф вернется?
– Все нормально! Не волнуйся. – Сергей поднял мокрое от снега лицо. – Он привезет эту идиотку уже сегодня вечером.
– Никаких проблем с ней не возникло?
– Нет! Но шеф говорит, что она нимфоманка. Представляешь?
– И чем он недоволен? – буркнул Денис.
– Он недоволен ее возрастом и внешним видом. – Сергей рассмеялся от души. – Что было между ними общего? Между твоей женой и Тютневой? Ты же говоришь, что они были близкими подругами?
– Понятия не имею. – Денис пожал плечами. – Я ее никогда не видел.