— Ты ведь знаешь, что не нравишься им? — это вопрос заставляет меня вздрогнуть и с силой сжать бокал. Сейчас Алина смотрит мне в глаза, наблюдает за реакцией.
У меня занимает около пары секунд, чтобы взять себя в руки: не нагрубить, или, наоборот, не уйти.
— Для чего ты спрашиваешь? Пытаешься испортить мне настроение?
— Вовсе нет. Я знаю, что у Мирона проволочки в делах, которых он бы мог избежать, стоило его отцу щелкнуть пальцами. Угадай, почему этого щелчка до сих пор нет?
Не в силах удерживать ее взгляд, я отвожу глаза. Растерянность, раздражение, беспомощность сплетаются в единый узел, мешая мне во второй раз среагировать должным образом. У Мирона проблемы на работе, о которых знает Алина, но не знаю я. И, кажется, она винит в этом меня. Как и всегда считает, что будь она рядом с ним вместо меня, его жизнь была куда лучше.
— Мирон со всем разберется сам. Я пойду его разыщу. Хорошего тебе вечера.
Я разворачиваюсь на каблуках так резко, что начинает тянуть лодыжку, и быстро шагаю в полумрак зала, ища среди гостей Мирона. Празднование проходит в караоке-баре, который предложила я — для выступления Сати была необходима хорошая акустика и сцена. Я планировала быть рядом с Мироном, когда она начнет петь, а сейчас это желание усилилось вдвойне — его близость позволит мне отряхнуться от слов Алины. Даже если она и права, и у Мирона действительно конфликт с отцом, я в этом не виновата. Я просто люблю их сына — разве это преступление?
Я нахожу Мирона, стоящим с Данилом и Марьяном, который на днях вернулся из Таиланда специально ко дню рождения после почти двухмесячного отсутствия. Мирон смеется какой-то его шутке и отпивает виски. Он выглядит красивым, уверенным в себе и расслабленным — не возникает ни малейшего сомнения в том, что он находится на своем месте. Ему всегда удается органично вписаться в любую компанию, при этом на сто процентов оставаться собой — этой чертой я всегда восхищалась, а сейчас пожалуй, впервые немного завидую. Он успешен, уверен в себе и его любят окружающие. У не могу похвастаться и половиной.
— Выпьешь с нами, малыш? — Мирон обнимает меня за плечи и слегка раскачивает в такт звучащей музыке. У него действительно хорошее настроение, отчего споры вины, посеянные Алиной, приостанавливают свой рост. Возможно, она намеренно преувеличила его проблемы в бизнесе.
Я забираю бокал у официанта и озабоченно смотрю в телефон. Сати должна выйти на сцену через пять минут.
— Марик рассказывает про свой так называемый ретрит, — с улыбкой произносит Мирон, включая меня в разговор. — Хорошо, что ты пропустила ту часть, где он нюхал кокаин с тайскими шлюхами.
— Это было всего один раз, бро. Ты портишь историю моего просветления. Вкратце: я научился медитировать и месяц не жрал мяса. Каждое утро смотрелся в зеркало и думал, что увижу нимб над головой. Короче, а Тае хорошо, а в Москве лучше, — Марьян поднимает бокал. — За тебя, друг.
Воспользовавшись тем, что после очередной порции выпивки Данил стал спрашивать Марьяна об каком-то знакомом чиновнике, я утягиваю Мирона ближе к сцене.
— Это вторая часть моего подарка, — говорю ему на ухо, когда луч прожектора падает на стоящий микрофон. — Обещай не судить строго. Это от всего сердца.
На сцене в длинном струящемся плате появляется Сати — невысокая армянка, с роскошной копной волос. У нее удивительный тембр, теплый и грудной, который никого не способен оставить равнодушным. В моей голове признание в любви к Мирону звучит именно ее голосом.
Я оглядываюсь по сторонам, чтобы убедиться, что остальные гости тоже смотрят на сцену, и вздрагиваю, когда встречаюсь взглядом с Русланом. Судя по тому, как он здоровается с остальными, он только вошел. Мирон сказал, что он прибудет с опозданием, но я все равно оказалась не готова увидеть его. В животе начинают бурлить волнение и адреналин, и, как по команде вспыхивают оставленные им отметины. Мне требуется усилие, чтобы отвернуться. Сати начинает петь.
Если хмурый день наступает,
От дождя поникли цветы,
Но я вижу, солнце
Тучи прогоняет,
Это значит, рядом ты.
Если всю неделю ненастье
И с ума сошел шар земной,
Но в глазах твоих я
Вижу только счастье,
Это значит, ты со мной.
Если сердце вдруг замирает,
Из-под ног уходит земля.
Если каждый вечер
Не дождусь я встречи,
Значит, ты любовь моя.
Когда она заканчивает выступление, мое тело походит на электризованный нерв: сердце часто колотится, к глазам подкатили слезы, словно это я, а не Сати пропела со сцены каждую строчку. Искусство часто делает меня сентиментальной.
— Твои стихи? — Мирон проводит подушечкой большого пальца по моей щеке, в его взгляде сквозят нежность напополам с удивлением. — Не знал, что ты пишешь.
— Я и не пишу. Хотелось сделать для тебя что-то особенное.
Я бы наверняка успела дать волю чувствам, если бы в этот момент Мирон меня не поцеловал. И пусть мои глаза закрыты, в эти мгновения я остро ощущаю взгляды гостей, особенно двух: Алины и Руслана.
— Тати, песня супер! — Алиса проводит ладонью по моему плечу в подтверждение своей искренности. — Дашь мне потом ее контакт? Может, я Корнееву на тридцатилетие тоже закажу. Слова и музыку она сама пишет?
Я не хочу афишировать, что там, на сцене, за меня говорила Сати, поэтому аккуратно уклоняюсь от ответа:
— Договоритесь лично, — и спохватившись, добавляю: — Но лучше заранее ей набрать — у нее много выступлений.
Выслав Алисе контакт Сати, я допиваю вино и оглядываю зал. Пусть организации празднования занимались другие люди, сейчас я чувствую ответственность за комфорт гостей на правах девушки именинника. Мирона поздравляет Родион: положив руку на плечо, что-то ему говорит, отчего он насмешливо улыбается. Алина и Инесса оккупировали Марьяна — тайских баек в его запасе хватит еще на месяц разговоров. Я очерчиваю периметр зала и дальше, по второму разу исследуя лица гостей. Не нахожу лишь одного, а потому ищу снова. Я не вижу Руслана.
Я снова ловлю официанта, подхватываю с подноса бокал вина и, осушив его в два глотка, иду в сторону туалетных комнат. Едва Руслан появился на вечере, внутри меня вновь ожил тот самый комплект эмоций, который я всю неделю старательно в себе подавляла: покалывание адреналина, смущение, трепет с примесью паники. Я застываю в вестибюле, не дойдя до нужного поворота каких-то пары метров, потому что в этот момент его замечаю. Руслан выходит из-за угла, держа телефон в руке, его взгляд неумолимо падает на меня. Даже несмотря на выпитое вино, я каменею.
— Привет, — улыбка выходит неловкой, я не к месту заламываю руки за спину. — Ты тут по телефону разговаривал?
Руслан останавливается в метре от меня, оглядывает снизу вверх. Одной этой короткой паузы хватает, чтобы та ночь в ускоренной перемотке пронеслась перед глазами, и я начала краснеть.
— Рабочий звонок. Решила сбежать от гостей?
Я неловко киваю себе за спину, указывая на дверь туалета, и говорю первое, что приходит в голову:
— Хотела освежить лицо. Как тебе, кстати, праздник?
Спросив это, я до боли сжимаю пальцы в туфлях: я правда пытаюсь его задержать?
— Нормальный, — Руслан чуть передергивает плечами и шагает ближе, беззастенчиво вторгаясь в мою зону комфорта. Ноздри обжигает мускусный аромат его парфюма, и кажется если он придвинется еще хотя бы на сантиметр, я почувствую тепло его кожи. Я машинально отшатываюсь назад, и чтобы сгладить столь явный маневр, задаю очередной вопрос, в котором совсем нет нужды:
— Ты видел выступление Сати? Как тебе?
— Я не ценитель пения, — взгляд Руслана опускается на мою шею, падает в ложбинку груди, подобранную бандажным платьем. По коже разносится покалывание озноба, и я затаиваю дыхание. Мне нельзя так стоять. Не тогда, когда мы наедине, а он смотрит так. Туалеты. Мне нужно уйти в туалетную комнату.
— Тати. — Голос Мирона заставляет дернуться так, что меня едва не заносит с сторону. Он стоит у входа в вестибюль, руки заложены в карманы брюк. Смотрит на нас. Давление пульса выламывает мне запястья, во рту пересыхает, и я виновато отступаю в сторону.
— Я шла в туалет, — хриплю, облизав губы.
Мирон медленно идет к нам навстречу, его взгляд перетекает с меня на Руслана, который тоже к нему развернулся.
— Тебя искала Алиса. Что-то срочное.
Я быстро киваю, и обрадованная возможностью уйти, шагаю ему навстречу.
— А ты? — растерянно спрашиваю, заметив, что Мирон остановился.
— Иди, малыш, — его тон давит, не терпит пререкательств, даже несмотря на ласковое обращение. — Сейчас подойду.
Не зная, как поступить правильно, я бросаю за спину последний взгляд и скрываюсь за дверью вестибюля.
Глава 26
Жар, которым меньше минуты назад было объято мое тело, стремительно покидает меня, сменяясь неуютным ознобом. Я останавливаюсь посреди караоке-зала и невидящим взглядом смотрю на присутствующих, тщетно пытаясь обуздать поднимающуюся дрожь. Отступаю назад и оглядываюсь на дверь. Может быть, мне стоит вернуться? И что я скажу, когда увижу их мирно разговаривающими? Я и впрямь думаю, что они подерутся? Из-за чего? Мы ведь просто стояли друг напротив друга.
Я жмурюсь оттого, что в очередной раз лгу сама себе. Я ведь видела, как Руслан смотрит, электризовалась под его взглядом. Мирон тоже мог это заметить. Опустив глаза, смотрю на лакированные носы своих туфлей. Почему так вообще происходит? Я ведь люблю Мирона и у нас все хорошо.
Я гипнотизирую пол еще несколько секунд, после чего решительно разворачиваюсь. Мирон сказал, что обо мне спрашивала Алиса — мне нужно успокоиться и ее найти. Может быть, я снова себя накрутила и у него действительно возникла необходимость что-то срочно обсудить с Русланом?