— Да, устала. И меня ждет соседка.
— У меня нет соседа, — взгляд Тимура соскальзывает к моей шее, спускается в груди, так же как взгляд Руслана когда-то. Мне отчаянно хочется его с себя сбросить. — Можем поехать ко мне. Выпьем вина, поговорим. Ты кстати, в фитнес ходишь?
Я мотаю головой, чтобы не выдать сухость в горле.
— У меня сеть тренажерных залов, — он отщелкивает подлокотник и достает оттуда конверт. — Держи. Платиновый безлимит.
Я смотрю на серебряный логотип и растерянно моргаю. Я знаю эту сеть. Очень дорогая. Поездку к Тимуру домой я не рассматриваю, но можно обменяться номерами. Он симпатичный, богат, заинтересован, а я так устала каждый день выживать. Может быть, в словах Алины есть резон, и мне нужно попытаться жить так. Содержанкой. Я знаю, как себя вести, и терять мне нечего.
— Чего застыла, котенок? — насмешливо произносит Тимур. — Бери. Люблю делать подарки красивым девочкам.
— Я не хожу в спортзал, — хриплю, знакомым движением нащупывая дверную ручку. — Это не мое. Спасибо, что подвез и за ужин.
Влажный августовский воздух затекает в рот, в ноздри, глазницы, я жадно дышу им, запрокинув голову. Внедорожник Тимура срывается с места, резко, раздраженно. «Я не смогла, не смогла», — звучит в голове каждую секунду, что я поднимаюсь в лифте.
«Я не смогла. Не смогла», — лихорадочно набирают пальцы, отправляя сообщение самому ценному абоненту из всех, что у меня были.
Я скидываю туфли, вваливаюсь в гостиную, ослепнув от катящихся слез. Я не смогла. Алина ошиблась. Я не настолько слабая.
Трель телефонного звонка разрезает темноту гостиной, отдаваясь гудением в каждой нервной клетке. На экране горит тот самый номер, который отличался от моего всего на одну цифру. Из горла вырывается всхлипывание, я зажимаю его ладонью. Он мне перезванивает. Почему? Потому что не знает, что это я? Звонок обрывается, экран гаснет, но через секунду вспыхивает повторно. Я не нахожу в себе сил ответить. Я не знаю, что ему сказать. Не знаю, как объяснить, почему я написала ему ночью. Мне стыдно, потому что я настолько жалкая. Я просто не могу.
Глава 38
— Сзади нормально все? — Лена, соседка, с которой я делю квартиру вот уже две недели, задирает руки вверх и поворачивается ко мне спиной. — Задница прикрыта?
— Платье сидит отлично. Мне оно было немного коротковато, а тебе самое то.
— Супер, — удовлетворенно произносит она, возвращая внимание к зеркалу. — Обещаю его не рвать и не пачкать. Сколько, кстати, оно стоит?
Мне стыдно сказать, что я не помню. Сейчас я до рубля знаю, сколько наличности лежит у меня в кошельке, но тогда, в прошлой жизни, деньги с легкостью утекали из моих рук, и я моментально о них забывала, зная, что будут еще.
— Может быть, долларов пятьсот.
Лена обводит губы блеском и смотрит на меня в отражении.
— Блин, мой ноутбук дешевле, чем это платье. Надеюсь, в наше отсутствие квартиру не ограбят. Будет очень жаль твои сумки.
С появлением Лены моя жизнь стала если не веселой, то как минимум не такой депрессивной. Она приехала в Москву из Ярославля, этим летом закончила учебу, а потому ей пришлось съехать из общежития. Как и я, она не хотела возвращаться домой и стала подыскивать доступную аренду. Лена мне нравится: оптимистичная, деятельная, порой чересчур громкая и всегда прямолинейная. Грустить рядом с ней даже немного стыдно.
Сегодня ее день рождения, для празднования которого был выбран клуб «Шах». Мирон это место никогда не любил, говоря, что его пафосность несоразмерна содержанию, и что музыка от резидентов — полное дерьмо. Причину, по которой его выбрала Лена, стала известна два дня назад: в клубе работает ее знакомый бармен, и он обеспечит нам бесплатные коктейли.
— Красотка, — резюмирует Лена, когда я, обувшись в босоножки, подхожу к зеркалу.
Смотрю в свое отражение и вновь тону в воспоминаниях. Это платье было на мне, когда мы ужинали в любимом ресторане Джорджа Клуни на озере Комо. Я стояла напротив зеркала в гостиничном номере, а Мирон — позади. Застегивал мне молнию, которую сейчас я застегнула сама.
— Предупреждаю, — строго произносит Лена, обличительно тыча в меня пальцем. — Сегодня мой день рождения, а потому ты веселишься и бухаешь.
Именно так и собиралась поступить. Мне очень хочется хотя бы ненадолго почувствовать себя нормальной.
********
— Это моя бывшая одногруппница Карина, — Лена подталкивает ко мне темноволосую кудрявую девушку с красном платье. — Кари, это Тати, моя соседка. Та самая, кто терпит мой храп и волосы в сливе.
Грохот звучащей музыки заглушает любую беспокойную мысль, также как и скопление людей в баре не дает шанса выпасть из атмосферы суеты и возбуждения. Я широко улыбаюсь Карине, и в ответ получаю такую же искреннюю улыбку. У меня начинает получаться. Впервые за полтора месяца я чувствую теплые искрящиеся пузырьки в груди, перебивающие привычную тяжесть. Мне неожиданно становится хорошо.
— Держи, — Лена протягивает мне бокал с бело-голубым коктейлем, подмигивает бармену, кажется, Грише, берет второй и передает его Карине. — Ну что, кисоньки? За мои двадцать четыре?
Мы чокаемся. Да, сейчас мне определенно хорошо.
Спустя час к нам присоединяются Ленины знакомые, Кирилл и Илья. Внешне они напоминают мне Сашу: интеллигентные и безопасные, а потому я не испытываю дискомфорта, когда Илья присаживается на соседний стул и пытается завести беседу. Пожалуй, только такому типу мужчин я готова позволить к себе приблизиться. Которые не будут вызывать смешанных чувств, и которые всегда будут рассматриваться не более, чем друзья. Интересно, буду ли я когда-то готова к большему.
— МГИМО, значит, — Илья отпивает свой виски с колой, возвращает бокал на стойку. — А специальность какая?
— Социология массовых коммуникаций.
— Гуманитарий, значит. А я физик. Правда, сейчас диплом мне мало пригождается. Руковожу продажами.
Я киваю и кручу в руках второй по счету коктейль. Разговор перестает быть интересным и не обязывающим. Я не слишком хочу знать, чем зарабатывает Илья на жизнь, в противном случае бы сама спросила.
Я оглядываюсь в поисках остальных. Лена, свесившаяся через барную стойку, вовсю кокетничает с Гришей, Карина, эмоционально жестикулируя, что-то объясняет Кириллу. Тепло постепенно утекает из груди, замещаясь неуютным дуновением холода. Мне больше не хорошо.
— Я отойду в туалет, — стянув сумку с барной стойки, я встаю. — Скажи Лене, чтобы меня не теряла.
Стараясь никого не задеть, я лавирую между посетителями и пытаюсь вспомнить, где находится туалет. Я помню, что нужно попасть в коридор, но их здесь два, а один ведет на малый танцпол. Спрашивать и заговаривать с людьми не хочется.
Я огибаю обнимающуюся парочки и отшатываюсь, когда перед моим лицом слишком близко возникает чужое:
— Привет… — я чувствую крепкий аромат парфюма, утяжеленный запахом сигарет, вижу обнаженные в улыбке зубы.
Уворачиваюсь и иду дальше. Здесь полно охраны и со мной ничего не случится.
Неожиданно все вокруг начинает меня напрягать: толпы людей, громко звучащая музыка, ткань платья, трущаяся о бедра. Я испытываю потребность очутиться в кровати и зарыться в одеяло. Оно шерстяное, под ним мне привычно и не так холодно.
И я снова оказываюсь совершенно не готова. Мой поломанный зонт все такой же поломанный, как и месяц назад. Всего в пяти метрах от меня, за перилами ВИП-зоны, я вижу его. Мирон не один, вокруг него, как и всегда толпятся друзья, которых сейчас я не желаю замечать. Из-за занятости разговором он меня не видит, а потому я могу на него смотреть. Знает ли он, что тогда, ночью ему звонила я? Он перезванивал мне из любопытства?
Его волосы немного отросли, кажутся темнее. Он в идеально отглаженной рубашке и брюках, возможно, приехал с работы. Кто о нем заботится вместо меня? Другая девушка, домработница? Горько признавать, что половину из того, что я для него делала, с легкостью заменит наемный труд.
Шум голосов и грохот музыки вновь проникают мне в уши — первый шок от встречи прошел, и теперь я могу видеть больше. Например, то, что почти всех людей в ВИП-зоне я знаю, и среди них есть Алина. Она не рядом с ним, но вряд ли это можно считать стопроцентным опровержением. А еще среди гостей нет Руслана.
Для чего я стою?
Мирон знакомым движением приподнимает брови, очевидно, реагируя на услышанное, его взгляд смещается на плечо собеседника, а потом вдруг находит меня. Ударная волна, размозжившая грудную клетку, сейчас воспринимается как данность. Возможно, так будет происходить всегда.
Я смотрю, и он смотрит. Черная решетка ограждения, разделяющая нас, символична. Он в своем ВИП-мире, а я в своем, мире, где приятель соседки по квартире втихую наливает нам бесплатные коктейли, потому что они слишком дорогие. И этот мир, по большому счету, не настолько и плох, если бы не одно чудовищное «но». В нем совсем нет его.
Я ему улыбаюсь. Старательно, так насколько мне позволяют одеревеневшие мышцы и удушающая тахикардия. Не хочу выглядеть жалкой. Мирон не возвращает мне любезность, продолжает смотреть без улыбки. Возможно, тоже задумался о непересечении наших миров, а возможно, ждет, когда я уйду.
Мне нужно в туалет. Я бы могла простоять вечность в ожидании чуда, но в моем нынешнем мире они редко случаются. Отдираю взгляд вместе с сердцем и заставляю себя идти. Левый коридор или правый? Проверю оба.
Глава 39
— Тот мэн слева на тебя глазеет, — выкрикивает Лена, обжигая сливочно-алкогольным дыханием мою ушную раковину. — Выпей еще и улыбнись ему. Хватит киснуть.
Я поворачиваюсь лишь потому, что она именинница, а я обещала веселиться. Мужчина, стоящий через два стула от нас, действительно на меня смотрит. Поблескивающее серебро запонок, массивные часы, стильная небритость и цепкий взгляд потребителя. Я отворачиваюсь. Во времена моей прошлой жизни я часто замечала таких мужчин в клубах: их не интересует веселье, музыка и алкоголь. Это именно тот тип людей, которых я всячески хочу избегать. Циничные охотники, имеющие целую комнату с чучелами своих жертв и сошедшие в толпу, чтобы пополнить коллекцию.