Монах рассказал ему все, что узнал от Цзинь-бао.
— Не такой человек Ду Юн, чтобы сотворить подобную подлость, — возразил Храбрец.
— Я давно знаю Цинь Чана, — сказал в свою очередь монах. — Тяжких грехов за ним не водится. И за что только постигла его столь жестокая кара?!
«Что-то тут неладно, — подумал Храбрец с Севера, когда монах удалился. — Надо нынче же разузнать все хорошенько».
Вечером он снарядился, погасил лампу, чтобы думали, будто он спит, незаметно вышел и направился в Циньцзяч-жуан.
В первую стражу добрался до усадьбы, заглянул в кабинет, но учителя там не было.
Тогда Храбрец пробрался в дом, но и там учителя не нашел.
После этого Храбрец проник на внутренний двор и увидел небольшой зал. Оттуда доносились голоса…
— Насилу дождался я удобного случая, — говорил мужчина, — молю тебя, не будем его упускать.
— Да, тебе повезло! — отвечала женщина. — Но смотри не забывай мою доброту!
В ярости Храбрец выхватил меч, ворвался в зал, мгновение — и влюбленные отправились в иной мир. Храбрец и подумать не мог, что убил кого-то другого, а не учителя с хозяйской женой.
Между тем сторож обнаружил убитых и прибежал к учителю.
— Беда, господин! В зале под дверной притолокой висят две головы!
— Веди меня туда! — приказал учитель.
Увидев мертвые головы, учитель задрожал от страха и сказал:
— Оставьте пока все, как есть, разыщите управляющего — надо сообщить властям. Кто нынче дома?
— Только Цзинь-си.
— Позови его. Я буду в кабинете.
Когда Цзинь-си явился, Ду Юн велел ему сообщить о происшествии госпоже. Госпожа как раз управилась с домашними делами и собралась лечь спать. Выслушав слугу, она послала за учителем и стала с ним советоваться, как быть.
— Скандала не миновать, — сказал Ду Юн. — Придется донести властям.
Прибывший на место происшествия начальник уезда Цзинь Би-чжэн нашел записку и спрятал ее в рукав, а под кроватью обнаружил завернутые в окровавленную одежду сандалии.
— Чьи это вещи? — спросил он у слуги.
— Это вещи Цзинь-бао, — ответил тот.
Вернувшись в ямынь, начальник первым делом послал за Цзинь-бао, который в этот день прислуживал в тюрьме своему господину, и велел ему написать прошение о помиловании Цинь Чана. Цзинь-бао написал прошение. Почерк оказался тем же, что и в записке.
— Подлый раб! — вскричал начальник уезда, стукнув деревянным молотком по столу. — Это ты развратничал с Би-чань и убил Цай-фын!
Цзинь-бао побледнел:
— Я… я… ничего… не знаю…
— Десять оплеух ему! — приказал начальник.
— Расскажу, все расскажу! — завопил Цзинь-бао, едва служители взялись за него.
И он рассказал все, как было.
— Сегодня ночью убиты Би-чань и Цзинь-лу, — продолжал начальник уезда. — Что ты скажешь об этом?
— Впервые слышу, господин начальник! — воскликнул Цзинь-бао. — Ночью я дома не был, потому что прислуживал господину.
Если хотите узнать, какой приговор вынес начальник уезда, прочтите следующую главу.
ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ
Верный Ян Фан встречается с женой. Почтительный сын Ни Цзи-цзу встречает в монастыре свою мать
Итак, начальник уезда распорядился отправить Цзинь-бао в тюрьму, а Цинь Чана освободить. Теперь оставалось выяснить, кто же убил прелюбодеев.
Но прежде расскажем о том, как в Ханчжоу сменился правитель.
Весной проходили государственные экзамены, и главным Экзаменатором государь назначил Бао-гуна. Когда Сыну Неба подали списки экзаменующихся, он спросил:
— Отчего в списке не значится племянник первого министра Бао Ши-жун?
— Государь, вы назначили меня главным экзаменатором, — доложил Бао-гун, — и моему племяннику придется отложить экзамен. Ведь могут подумать, будто я покровительствую ему!
— Мы пожелали на экзаменах избрать талантливых людей для служения государству, — возразил Сын Неба и повелел Бао Ши-жуну явиться в экзаменационный зал. Обрадованный юноша не замедлил предстать перед государем. Сын Неба самолично проверил его сочинение и милостиво удостоил звания члена академии Хаиьлинь.
После угощения в честь выдержавших экзамены Бао Ши-жун вместе с Дэн Цзю-жу отправился в деревню, где и был встречен с почетом.
К этому времени правитель округа Ханчжоу ушел в отставку, и государь назначил на его место Ни Цзи-цзу, значившегося вторым в списке выдержавших экзамены. О весьма любопытных обстоятельствах, сопутствующих его назначению, мы сейчас и расскажем.
В уезде Ганьцзюань округа Янчжоу жил некогда ученый человек по имени Ни Жэнь, который в юности женился на дочери своего односельчанина Ли Тай-гуна. Вы спросите, какой свадебный подарок он преподнес невесте? Была у него веточка с двумя цветками лотоса из яшмы, доставшаяся ему в наследство от деда. Ни Жэнь, считавший ее истинным сокровищем, отломил один цветок и подарил невесте.
Как-то он решил навестить родных в Тайчжоу и нанял лодку.
И вот, когда плыли по Янцзы, хозяева лодки Тао Цзун и Хэ Бао сбросили Ни Жэня за борт, и Хэ Бао сразу же попытался овладеть госпожой Ли, но та со слезами его умоляла:
— Пощадите, я должна скоро родить.
Работник Ян Фан, который тоже был в лодке, пожалел молодую женщину и решил спасти. Он так усердно стал потчевать обоих злодеев вином, что те скоро захмелели. Тогда Ян Фан сказал госпоже Ли:
— Сойдете на берег и идите на восток — за лесом будет монастырь Белых одежд.[55] Там настоятельницей — моя тетка, она приютит вас.
Госпожа Ли сошла на берег и побежала. Но вскоре почувствовала боли в животе, с трудом добралась до леса и тут разрешилась от бремени. Родился мальчик. Она завернула младенца, сверху положила цветок лотоса, чтобы ребенка можно было опознать, оставила его под деревом и поспешила в монастырь.
Ян Фан между тем, отпустив госпожу Ли, стал размышлять: «Злодеи проснутся, увидят, что женщина исчезла, и сразу поймут, что это я ее отпустил. Уж лучше я сбегу». Он соскочил на берег и пустился бежать.
Прибежал к воротам монастыря и постучался. На стук вышла сама настоятельница.
— Это я, тетушка, ваш племянник Ян Фай.
Монахиня впустила Ян Фана, и, как только провела его в зал, он спросил:
— Тетушка, к вам приходила женщина?
— А тебе откуда это известно? — удивилась монахиня.
Пришлось Ян Фану рассказать обо всем, что с ним приключилось. Монахиня помянула Будду:
— Спасти человеку жизнь — такое же благодеяние, как построить пагоду в семь этажей! Жаль только, что не довел ты дело до конца! Она ведь оставила дитя на дороге, и, если с ним случится беда, некому будет в их роду приносить жертвы предкам!
— В таком случае, — заявил Яи Фан, — я сейчас же отправлюсь на поиски.
— Ищи по примете, — наказывала монахиня, — у ребенка на груди лежит яшмовый лотос.
Лишь на третий день Ян Фану удалось напасть на след.
В нескольких ли от монастыря Белых одежд находилась усадьба, принадлежавшая человеку по имени Ни Тай-гун. В тот день он верхом на осле отправился на рынок и, когда ехал лесом, услыхал детский плач, сошел с осла и увидел под деревом младенца. От радости старик забыл, что едет на рынок, схватил ребенка и помчался домой. Жена тоже обрадовалась — своих детей у них не было. Супруги оставили мальчика у себя и нарекли его Ни Цзи-цзу.
Узнав об этом от людей, Ян Фан посоветовался с теткой и решил наняться к Ни Тай-гуну слугой. Старик его принял и дал ему имя — Ни Чжун.
За усердие и честность старик вскоре доверил новому слуге все домашние дела. Время пролетело незаметно, мальчику уже исполнилось семь лет, и вот однажды Ни Чжун сказал хозяину:
— Мальчик смышленый, не пора ли ему учиться?
— Я уже об этом думал, — ответил старик. — В восточной деревне живет учитель, очень ученый человек. Выбери счастливый день, и я отведу мальчика к нему.
Так Ни Цзи-цзу начал учиться. Шли годы. Не успели оглянуться, как Ни Цзи-цзу исполнилось шестнадцать. Учитель позаботился о том, чтобы Ни Цзи-цзу включили в списки экзаменующихся, и он стал студентом.
Однажды, когда учитель отлучился по делам, у Ни Цзи-Цзу выдалось свободное время, и он решил прогуляться. Старик дал ему в провожатые Ни Чжуна. Гуляя, они очутились в окрестностях монастыря Белых одежд, и слуга сказал:
— Здесь настоятельницей — моя тетка. Давайте навестим ее.
— Охотно, — согласился Ни Цзи-цзу.
Ни Чжун постучался. Вышла старая монахиня, проводила гостей в зал, напоила чаем.
Вам следует знать, что госпожа Ли, получившая в монастыре приют, признала старую монахиню наставницей, вела святой образ жизни и постоянно молилась. В тот день, возвращаясь с молитвы, она случайно оставила открытой калитку, и Ни Цзи-цзу забрел в маленький дворик, где жила госпожа Ли. Когда женщина увидела юношу, она не могла сдержать слез, так живо он напомнил ей погибшего мужа. Юноша, сам не зная почему, тоже заплакал. В это время появились настоятельница с племянником.
— Вы плачете, господин? — удивился слуга.
— Да нет, это тебе показалось, — дрожащим голосом возразил Ни Цзи-цзу, не в силах одолеть печаль.
Тут старая монахиня воскликнула:
— Такова воля неба! Эта встреча была предопределена свыше!
— О какой встрече вы говорите? — недоумевал Ни Цзи-цзу.
Ни Чжун упал перед юношей на колени.
— Простите меня, старого раба, господин! До сих пор я вас обманывал, но сейчас скажу правду.
И слуга рассказал о том, что произошло много лет назад. Ни Цзи-цзу вытащил из-под халата яшмовый лотос и почтительно протянул матери. При виде цветка госпожа Ли охнула и зарыдала…
О том, что случилось после, вам расскажет следующая глава.
ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ВТОРАЯ
Черный Оборотень Чжи Хуа обучает юного героя военному искусству. Новый правитель, скрыв свое имя, пытается проникнуть в усадьбу Баванчжуан
Итак, госпожа Ли при виде яшмового цветка разрыдалась. Ни Цзи-цзу и Ни Чжун потолковали между собой и решили вместе с госпожой Ли отправиться в усадьбу. Но госпожа Ли вскричала: