Он прошел прямо во внутренние покои и велел служанке доложить о нем жене Бао-гуна госпоже Ли. Та милостиво его приняла и первым делом справилась о здоровье Бао-гуна. Бао Син, в свою очередь, справился о ее здоровье, а затем доложил:
– Господин чувствует себя хорошо. Я привез от него письмо.
В письме говорилось:
«В Чэньчжоу я опознал государыню Ли. Приготовь комнаты в восточном флигеле и встреть ее, как полагается встречать свекровь, чтобы не вызвать подозрений».
– Поезжай господину навстречу и скажи, что все будет сделано, как он велит.
Подкрепившись немного, Бао Син вскочил на коня и тронулся в путь.
Госпожа Ли между тем с нетерпением ждала государыню, когда однажды служанки ей доложили, что паланкин с гостьей приближается к ямыню. Госпожа Ли поспешила навстречу и опустилась на колени.
Служанки помогли государыне выйти из паланкина, провели ее в зал и усадили на почетное место. Жена Бао-гуна отослала служанок, опустилась перед государыней на колени и пожелала ей здравствовать тысячу лет.
– Не надо церемоний, дитя мое, – сказала государыня. – Отныне ты будешь называть меня матерью, а я тебя – дочкой…
Государыня поведала госпоже Ли обо всех своих бедах; от слез она стала слепой.
– Государыня, – сказала госпожа Ли, – у вашей служанки есть «таз прошлого и настоящего». Если вознести молитву, в нем за ночь соберется небесная роса, которая исцеляет слепоту.
– Помолись, мое доброе дитя, помолись, я буду счастлива снова прозреть! – воскликнула растроганная государыня.
Искренняя молитва добродетельной женщины тронула Небо и Землю. Таз увлажнился, словно кто-то подышал на него, и покрылся блестящими, как жемчужины, крупными каплями.
Женщина отнесла таз государыне в спальню. Государыня омочила свои яшмовые пальцы в благодатной росе, промыла глаза и тут же ощутила, как живительная свежесть проникла в самое сердце. Потом на висках выступили капельки пота, перед глазами все завертелось, и государыня прозрела!
– Спасибо, дочь моя, ты вернула мне жизнь!
Утром возвратился Бао Син и доложил:
– Господин прибыл в столицу и остановился в храме Великого министра. Завтра он явится к государю, а потом приедет домой…
Если хотите узнать, что было дальше, прочтите следующую главу.
Глава 17
Дворцовый распорядитель навещает Бао-гуна в кайфынском ямыне. Императрица встречается с государыней Ли во дворце Южной чистоты
Итак, на следующий день Бао-гун явился на прием к императору и доложил о выполнении высочайшего приказа. Сын Неба похвалил его за неподкупность и усердие и в награду подарил халат, расшитый пятипалыми драконами, драгоценный пояс с жемчугом и два кошелька, унизанных кораллами.
Бао-гун поблагодарил за милость и возвратился в ямынь.
На следующее утро слуга доложил:
– Прибыл главный распорядитель дворца Южной чистоты господин Нин, хочет засвидетельствовать вам свое почтение, говорит, что он по весьма важному делу.
– Проводи его ко мне в комнату, угости чаем и скажи, что я сейчас приду.
Нин встретил Бао-гуна стоя.
– Мне следовало еще накануне засвидетельствовать вам свое почтение, но, зная, что вы устали с дороги, я не решился вас беспокоить.
– Помилуйте, господин наставник! Вы так внимательны! Право, мне неловко! Чем я обязан, позвольте узнать, вашему посещению?
– Дело у меня не служебное, – рассмеялся гость. – Но я пришел, чтобы рассказать, как превозносит вас Ван Лю-хэ перед государыней за вашу преданность трону, ваше усердие. Когда государыня узнала, чем закончилось дело Пан Юя, то непременно пожелала сделать вас наставником молодого князя. Скоро у государыни день рождения, вот и случай пожелать ей долголетия, а заодно и представиться.
«Надо сделать так, чтобы на праздник во дворец пригласили государыню Ли», – подумал Бао-гун и обратился к Нину:
– Когда же состоится торжество?
– В ближайшие два дня. Завтра будут принимать подарки, послезавтра – поздравления.
– Благодарю вас, господин наставник. Подношение я завтра же пришлю, а поздравит государыню пусть лучше моя матушка, если это можно. Самому мне как-то неудобно.
– Как?! – воскликнул удивленный Нин. – Ваша матушка приехала? Я незамедлительно доложу об этом государыне!
– Сколько я вам доставляю хлопот! – сокрушенно ответил Бао-гун.
– Ну что вы, что вы! Прошу вас: передайте матушке поклон! Надеюсь, послезавтра во дворце я буду иметь счастье лично выразить ей свое почтение!
– Прошу вас взять матушку под свое покровительство.
Утром служители понесли подарки Бао-гуна во дворец. Там уже собрались во множестве желающие сделать подношение императрице. Узнав, что прибыли с подарками люди Бао-гуна, один из чиновников взял Бао Сина за руку и стал благодарить.
– Давно вас жду, – сказал чиновник и обратился к дворцовому слуге: – Прими подарки от кайфынского правителя!
Слуга засуетился:
– Скорее несите подарки господина Бао!
Тем временем чиновник налил Бао Сину чаю, попросил не церемониться и называть его не «господином», а Ваном Лысым.
Едва внесли подарки, как Ван Лысый поспешил во внутренние покои с докладом к своему господину. Вскорости он возвратился и сказал:
– Князь просит вас пожаловать.
В просторном зале на высоком массивном кресле восседал молодой князь. Одет он был в расшитый драконами халат, отделанную золотом шапочку, волосы увязаны в пучок на затылке.
Бао Син склонился до земли в поклоне и услышал голос князя:
– Передай своему господину, что подношения его приняты с благодарностью. Его щедрость поистине достойна удивления.
Возвратившись, Бао Син доложил Бао-гуну обо всем, что видел и слышал во дворце. Тогда Бао-гун отправился во внутренние покои.
– Ты говорила с государыней? – спросил он у жены.
– Да, говорила. Она вначале было растерялась, потом подумала и согласилась.
Когда на следующее утро к залу был подан паланкин, государыня, уже успевшая умыться и причесаться, вдруг заплакала, жена Бао-гуна стала ее утешать и на всякий случай предупредила:
– Будьте осторожны. Не открывайте правды до поры до времени. Жаль, если из-за пустяка столь важное дело завершится несчастливо.
Если вам интересно узнать, чем окончилась встреча государыни Ли с императрицей Ди, обратитесь к следующей главе.
Глава 18
Вдовствующая императрица открывает правду императору. Император тайно издает указ о наказании Го Хуая
И вот паланкин с государыней Ли, сопровождаемый Бао Сином, прибыл ко дворцу Южной чистоты. У ворот его встретил Ван Лысый, который тотчас же кинулся во внутренние покои с докладом. Вскоре он вернулся и объявил собравшимся у дворца людям, что государыня устала и всех принять не сможет.
Когда люди разошлись, носильщики по знаку Бао Сина внесли паланкин в ворота.
Еще издали увидев гостью, императрица вдруг подумала: «Какое знакомое лицо». Когда же гостья приблизилась и приветствовала императрицу со всеми церемониями, императрица, приглядевшись, нашла в ней поразительное сходство с давно умершей императорской наложницей, и в ее душу закралась тревога.
Тем временем служанки принесли чай, и между женщинами завязалась непринужденная беседа. Императрица явила милость, оставила у себя гостью ночевать, а потом нашла предлог, чтобы задержать ее на несколько дней во дворце.
В разговоре императрица не упускала случая воздать должное заслугам Бао-гуна, гостья же, как и надлежало матери, из скромности молчала.
Узнав, что женщине сорок два года, императрица вдруг спросила, сколько лет сыну.
Гостья не знала, что сказать, и сильно покраснела от смущения.
«Чтобы мать не знала, сколько лет сыну, – такого еще не бывало, – в смятении думала императрица. – Что-то здесь неладно».
И императрица до тех пор расспрашивала гостью, пока та не воскликнула:
– Неужели вы меня не помните, моя царственная сестра?!
– Вы – государыня Ли? – в свою очередь воскликнула пораженная императрица.
Государыня залилась слезами и рассказала обо всем, что с ней когда-то приключилось.
Тут уж заплакала императрица и спросила:
– А смогли бы вы чем-нибудь доказать, что это правда?
В ответ государыня Ли протянула императрице золотой шарик.
Императрица задрожала и пала на колени:
– Как я виновна перед вами! Простите, повелительница!
– Встаньте, сестра! – сказала государыня. – Не надо сокрушаться. Лучше подумаем, как открыть правду государю.
– Об этом не тревожьтесь. Я все устрою.
Ночью, следует вам знать, императору приснился феникс с выщипанными перьями, феникс посмотрел на императора и трижды жалобно прокричал. Император пробудился с каким-то недобрым предчувствием. А в пятую стражу ему сообщили о болезни императрицы Лю.
Он тотчас же отправился ее проведать, тихонько, чтобы не потревожить больную, вошел в спальню и, к своему великому удивлению, услышал, как императрица бормочет:
– Ах, Коу-чжу, Коу-чжу, отчего ты такая бессовестная?
Сын Неба послал за лекарем, сказал императрице несколько слов в утешение и удалился. Навстречу ему попался распорядитель из дворца Южной чистоты. Распорядитель опустился на колени и доложил:
– Государь, нынче ночью опасно заболела императрица Ди.
Сообщение показалось императору несколько странным, тем не менее он отправился проведать больную.
Дворец Южной чистоты казался вымершим – нигде ни единой служанки. Парчовый полог над кроватью был поднят, императрица лежала лицом к стене. Жэнь-цзун осведомился о ее здоровье.
Тут императрица неожиданно повернулась и спросила:
– Государь, какое из моральных установлений в Поднебесной вы почитаете как самое великое, самое важное?
– Нет ничего важнее сыновней почтительности! – отвечал Сын Неба.
– В таком случае, – вздохнула императрица, – можно ли считать совершенным человеком того, кто ничего не знает о судьбе своей матери? Тем более если этот человек – государь?