– Дорогой брат, вы, кажется, едете в столицу навестить родственников? А подумали вы о том, как они вас примут, если вы появитесь перед ними в таком виде и без денег?
– Ох, не по своей воле я еду в столицу, матушка велела! – вздохнул студент.
В это время в трактир вошел человек высокого роста в коротком черном халате с плетью в руке. Он поклонился Цзинь Мао-шу и сказал:
– Мой господин велел передать вам четыреста лян серебра на дорогу…
Цзинь Мао-шу покачал головой:
– Зачем так много? Оставь двести лян, а остальные отвези господину и поблагодари его.
Человек вытащил из-за пазухи объемистый кошель, извлек из него один за другим четыре свертка и положил на стол. Один сверток Цзинь Мао-шу развернул, взял из него два небольших слитка и протянул ему со словами:
– Вот возьми за труды. Чаю не выпьешь?
Человек поклонился и уже хотел уходить, но Цзинь Мао-шу его остановил:
– Погоди. Ты верхом?
– Верхом.
– Дорогой брат, где закладная? – обратился Цзинь Мао-шу к студенту.
«Откуда он знает, что я заложил вещи?» – про себя удивился студент.
Цзинь Мао-шу между тем взял у Юй-мо закладную, отдал еще два серебряных слитка и сказал:
– Поезжай в Синлунчжэнь, выкупи вещи. Все, что останется, возьмешь себе. Кошель оставь здесь – заберешь на обратном пути.
Затем Цзинь Мао-шу дал Юй-мо два слитка и сказал:
– Вот, возьми! Ты хорошо потрудился! И помни – я не мошенник!
Юй-мо слова не мог вымолвить, только кланялся и благодарил. Цзинь Мао-шу подарил студенту лошадь, новую одежду и деньги. И вот в один прекрасный день студент со слугой добрались до уезда Сянфусянь и разыскали переулок Двух Звезд. Им указали, где живет семья Лю.
По большим резным воротам сразу можно было определить, что в доме живут богатые люди.
Дядю студента звали Лю Хуном. Он отличался крутым нравом и вдобавок был скуп сверх меры. Когда старика Яня назначили на должность начальника уезда, Лю Хун решил, что он сможет возвыситься по службе, и просватал свою дочь за его сына, студента Яня. Но вскоре старик Янь умер. Лю Хун уже раскаивался, что слишком поспешно просватал дочь, и свою злобу вымещал на жене – урожденной Янь. После ее смерти Лю Хун женился на урожденной Фын, женщине злой и коварной. Она все делала, чтобы расторгнуть брачный договор дочери и Янь Ча-саня, потому что хотела выдать девушку за своего племянника. Лю Хун не возражал, но до поры до времени решил не раскрывать своих намерений – очень уж неказист был этот племянник, да и происхождения неблагородного.
И вот однажды, когда Лю Хун, сидя у себя в кабинете, размышлял о судьбе дочери, появился слуга и доложил:
– Пожаловал ваш племянник господин Янь.
Увидев красивого, нарядного племянника и мальчика-слугу, который на поводу вел холеного белого коня, Лю Хуи подумал, что племянник разбогател.
Он пригласил его в гостиную. Поговорили о погоде, затем студент сказал, что семья их обеднела, что матушка послала его навестить родных, у которых он хотел бы пожить до будущего года и подготовиться к экзаменам.
Радость Лю Хуна мгновенно угасла, и он приказал слуге:
– Отведи господина в тихий кабинет в саду, он там будет жить.
Студент попросил разрешения засвидетельствовать свое почтение тетушке, но Лю Хун сказал:
– В последние дни ей что-то нездоровится, в другой раз повидаетесь!
Молодой человек не стал возражать и последовал за слугой.
Если хотите знать, что замыслил Лю Хун, прочтите следующую главу.
Глава 35
Лю Хун решает расторгнуть брачный договор дочери. В садовом павильоне Фын Цзюнь-хэн слагает стихи
Итак, Лю Хун удалился во внутренние покои. Жена, заметив, что он хмурится, спросила:
– Вы чем-то огорчены?
Тогда Лю Хун сообщил ей о приезде Яня. Жена притворилась, будто новость ее обрадовала, и сказала:
– Вот и прекрасно! Значит, скоро свадьба!
– Прекрасно? – рассердился муж. – Зря я считал тебя умной женщиной! Ведь он собирается жить у нас до самых экзаменов, то есть до будущего года. А сколько расходов это потребует? К тому же неизвестно, выдержит ли он экзамены. Если не выдержит, придется дочке ехать с ним в Уцзиньсянь.
– Что же делать? – спросила жена.
– Пока не знаю. Но думаю, что надо будет расторгнуть брачный договор.
– В таком случае, – сказала жена, – пусть студент поживет у нас в тихом павильоне. Ручаюсь, дней через десять сам сбежит.
Этот разговор услышала старуха Тянь, кормилица барышни, случайно проходившая мимо окна. Она тотчас же пошла к девушке, передала ей все, что слышала, и сказала:
– Дело серьезное, барышня, действуйте без промедления!
– Мне и пожаловаться некому, – ответила девушка. – Матушки в живых нет.
– Тогда слушайте, что я вам скажу. Отправьте господину Яню записку, о супружестве не упоминайте, называйте господина братом. Потом встретитесь с ним ночью, отдадите ему все свои деньги и скажете, чтобы он пока пожил в другом месте, а как выдержит экзамены, возвращался сюда.
Девушка согласилась сделать все, как ей советовала кормилица, и на этом мы их пока оставим.
Между тем Фын Цзюнь-хэн, как только узнал, что тетка собирается выдать за него Цзинь-чань, стал чуть ли не каждый день бывать у них в доме.
И вот однажды он вдруг увидел во дворе белого коня.
– Чей это конь? – спросил он слуг.
– Господина Яня. Он приехал из уезда Уцзиньсянь.
Фын Цзюнь-хэн встревожился и побежал искать Лю Хуна. Он нашел его в кабинете и заявил, что хочет познакомиться со студентом, втайне намереваясь поиздеваться над соперником. Но когда Фын Цзюнь-хэн увидел красивого молодого человека, одетого во все новенькое, с изысканными манерами, он от смущения не мог вымолвить и слова. А Лю Хун еще больше расстроился, глядя на юношей – одного сутулого и узкоплечего, другого – стройного красавца. Он брезгливо поморщился и сказал:
– Вы побеседуйте, а я пойду по делам.
Следом за Лю Хуном поспешил ретироваться и Фынь Цзюнь-хэн. Однако на следующее утро он снова отправился в павильон. Студент вежливо его принял, пригласил сесть и спросил:
– Позвольте узнать, какие книги вы изучаете?
– Да вот учитель мой учит меня стихи писать, – ответил невпопад Фын Цзюнь-хэн. – Четверостишиями называются, в каждой строке по пять слов[41]. Толковал еще о каких-то там рифмах, но я так ничего и не понял. А один раз говорит: «Вот тебе слова: „стая гусей“. Сочини четверостишие». Я насилу придумал две строчки.
– Вы их запомнили?
– Как же, запомнил! «Стая гусей летела высоко, опустилась в реку при виде людей».
– Хотите, я допишу конец? – предложил студент и, не задумываясь, написал:
Белый пух расплескал бирюзовую воду,
Туфли красные вспенили синие волны.
Фын Цзюнь-хэн понял, что в искусстве стихосложения ему не тягаться со студентом, и перевел разговор на другую тему. Вдруг он заметил, что на веере, которым обмахивался студент, сделана какая-то надпись.
– Можно мне посмотреть ваш веер, брат Янь?
Он взял у студента веер и, рассматривая его, то и дело восклицал:
– Как красиво! Какая великолепная надпись! Сделайте такую и на моем веере. А я пока возьму ваш.
На этом молодые люди расстались.
Всю ночь Фын Цзюнь-хэн не спал, придумывая, как бы погубить студента, а утром опять отправился в сад.
О том, что произошло дальше, вы узнаете из следующей главы.
Глава 36
Верная служанка жертвует жизнью ради госпожи. Неблагодарный слуга тайком пробирается в сад
Итак, Фын Цзюнь-хэн отправился в сад и вдруг увидел идущую ему навстречу служанку Сю-хун. В душу ему сразу закралось подозрение.
– Ты что здесь делала? – спросил он девушку.
– Ходила за цветами, барышня послала.
– Где же цветы?
– Еще не распустились… А вы с какой стати меня допрашиваете? Сад не ваш, и нечего соваться в чужие дела!
Девушка пошла дальше, а Фын Цзюнь-хэн, почуяв неладное, поспешил в павильон. Когда он вошел, студент как раз собирался прочесть записку, но, увидев непрошеного гостя, сунул ее в какую-то книгу и пригласил Фын Цзюнь-хэна сесть.
Поговорили о том о сем, и вдруг Фын Цзюнь-хэн спросил:
– Не дадите ли мне, брат Янь, почитать какие-нибудь стишки полегче?
Пока студент рылся на полке, Фын Цзюнь-хэн успел вытащить записку, спрятал ее в рукав, взял у студента книгу и распрощался.
Из записки он узнал, что нынче вечером барышня с кормилицей встретятся со студентом у боковой калитки сада и отдадут ему деньги.
«Если это случится, прощай мое счастье», – подумал Фын Цзюнь-хэн, но тут же решил воспользоваться случаем, нарядиться как студент и пойти вместо него.
Между тем барышня собрала серебро, кое-что из платья и велела служанке передать все это студенту.
Как ни уговаривала кормилица девушку не посылать служанку, а пойти самой, девушка не соглашалась, говоря:
– Я и так перешла все границы дозволенного.
Волей-неволей пришлось идти служанке Сю-хун. Почти у самой калитки она увидела приближавшегося к ней человека, но не признала в нем студента.
– Кто ты? – спросила служанка.
– Студент Янь.
«Нет, и голос не тот!»
Не успела служанка опомниться, как человек бросился к ней.
– Караул! Разбойник! – закричала служанка.
Но злодей зажал ей рукой рот, повалил на землю и стал душить. Когда он поднялся, Сю-хун была мертва. Рядом, на земле, валялись деньги и узел с одеждой. Злодей быстро подобрал их, бросил записку и веер студента, а сам скрылся.
Между тем ночные сторожа доложили Лю Хуну, что у калитки лежит убитая служанка. Хозяин и вся челядь с фонарями в руках устремились к месту происшествия.
Увидев рядом с убитой веер студента, старик рассердился, когда же он прочел записку, гнев его поднялся до небес. Ни слова не говоря, он направился в покои дочери и, швырнув ей записку, закричал: