– Совершенный человек постоянно опасается беды и никогда не спрашивает о счастье, – проговорил Цинь Чан. – Вы произнесли слово «нетрудно» – «жуньи», погадайте же мне на иероглиф «жун».
Цзин-сю записал иероглиф, подумал и сказал:
– Сам по себе иероглиф не представляет ничего особенного, но начертание его выразительно. Основной смысл: «содержать» может быть истолкован так: «Кто содержит Добродетель – станет великим», «кто не поддастся обману – обретет покой». Так что если вы будете действовать открыто, вас не обманут. Почему я об этом говорю? А потому, что иероглиф имеет еще и неблагоприятный смысл.
Цинь Чан поблагодарил за наставление и вдруг случайно развернул лежавший на столе свиток.
– Прекрасно! Это вы, учитель, писали?
– Да разве я смог бы так? Свиток мне только что продал один конфуцианец, – отвечал Цзин-сю.
– Где же он? – нетерпеливо спросил Цинь Чан.
– Наверное, на кухне. Он просил ему помочь.
– Значит, он беден? А я как раз ищу учителя для сына. Не познакомите ли меня с ним?
Цзин-сю охотно согласился и пригласил конфуцианца. Оказалось, что молодого человека зовут Ду Юн, он весьма образован, тверд характером и честен. С Цинь Чаном они быстро сговорились и вскоре отправились в его усадьбу. Как только они туда пришли, хозяин позвал своего одиннадцатилетнего сына Го-би и познакомил его с молодым человеком.
Надобно вам сказать, что жене Цинь Чана, урожденной госпоже Чжэн, было лет тридцать. В доме жила также наложница Би-чань и множество служанок. Жене прислуживала старшая служанка по имени Цай-фын, наложнице – младшая, по имени Цай-ся.
Кроме служанок были еще слуги Цзинь-бао, Цзинь-пай, Цзинь-лу и Цзинь-си и семидесятилетняя кормилица – старуха Бай.
Как человек, почитающий ученых, Цинь Чан считал своим долгом всячески ублажать учителя и, прежде всего, хорошо кормить. И вот однажды, когда Цинь Чан отправился собирать долги, наложница Би-чань, давно мечтавшая взглянуть на учителя, последовала за слугой, который нес ему пищу, и заглянула в окно. Не будь юноша так хорош, все обошлось бы благополучно, но красота его возбудила в женщине страсть.
Она дождалась, пока хозяин вместе с сыном уехали из дому навестить родных, приготовила разные кушанья и велела служанке отнести учителю.
– Что делает господин? – спросила Би-чань, когда служанка вернулась.
– Господин читает.
– Он что-нибудь тебе сказал?
– Сказал, что пищу ему обычно приносит мальчик-слуга, и был недоволен моим приходом.
Би-чань подкралась к кабинету, проделала в оконной бумаге дырку и заглянула внутрь. Увидев, что кушанье стоит нетронутое, она кашлянула. Учитель поднял голову и заметил, что у окна кто-то есть. Это оказалась молодая женщина.
– Кто вы? – строго спросил молодой человек.
– Угадайте! – откликнулась женщина.
– Уходите! Женщинам здесь не место!
– Вы, значит, не догадались, кто я? Я – пониже госпожи и повыше служанки. Не обижайте меня, примите мой скромный подарок.
– Если не уйдете, я подниму шум, – крикнул в негодовании учитель.
Тень за окном исчезла. Би-чань услышала, что вернулся господин, и поспешила к себе.
Когда Цинь Чан пришел в кабинет, от него не укрылось, что учитель чем-то рассержен. Потом он заметил небольшой короб с закусками и вином и валявшееся на полу колечко. Подобрав его так, чтобы не заметил учитель, хозяин вышел и побежал в спальню жены.
– Хорошенькими делами ты здесь занимаешься, – обрушился он на нее. – Зачем ходила в кабинет к учителю?
– Когда это я туда ходила?
– Вот доказательство! – Хозяин показал кольцо.
– Таких колечек у меня было два, – ответила жена. – Одно я отдала Би-чань.
Цинь Чан послал за наложницей. Вскоре она вернулась вместе со служанкой, которая вся была в слезах.
– Цай-фын украла у меня кольцо и подбросила его учителю! – кричала Би-чань.
– Как я могла украсть, когда я к тебе в комнату не захожу? Это ты бегала к учителю, а теперь на меня клевещешь!
Так ничего Цинь Чан и не добился.
Тем временем госпожа с кормилицей придумали, как узнать правду, и сообщили свой план Цинь Чану.
И вот, только завечерело, Цинь Чан с кормилицей направились в кабинет. Там еще горела лампа, но Ду Юн уже лег спать. Кормилица постучалась:
– Учитель, вы не спите?
– Сплю. Что вам угодно?
– Я служанка младшей госпожи. Она велела передать, что хочет потолковать с вами о чем-то.
– Так вот кто чуть не целый день стоит здесь под окном! – вскричал Ду Юн. – А я ломаю себе голову, кто это повыше служанки, пониже госпожи. Передай своей хозяйке, что я откажусь от должности, если она и впредь будет мне докучать.
Цинь Чан с кормилицей вернулись в спальню.
– Теперь мне все ясно, – сказал Цинь Чан. – Прикончить эту распутницу – и дело с концом.
– Убийство противно закону неба, – возразила кормилица.
– Что же делать?
– Запереть ее в пустом доме в саду и уморить голодом.
Если вам интересно знать, что приключилось с Би-чань дальше, прочтите следующую главу.
Глава 70
Цинь Чан признает себя виновным в убийстве служанки. Цзинь Ви-чжэн находит настоящего убийцу
Надобно вам сказать, что Би-чань давно уже питала склонность к слуге Цзинь-бао, и сейчас, когда ее заперли в пустом доме, они сговорились, что Цзинь-бао ночью убьет хозяина, затем пустит слух, будто его из ревности убила жена, они пожалуются в суд, хозяйку казнят, а имущество перейдет к ним.
Цинь Чан между тем, чувствуя себя перед женой виноватым в том, что возвел на нее напраслину, пришел вечером извиниться. Служанка Цай-фын, не желая мешать супругам, выскользнула за дверь, пошла в комнату хозяйки и легла на ее постель. В это время пришел Цзинь-бао и, уверенный в том, что на постели лежит хозяин, полоснул его ножом по шее.
Радуясь, что план его удался, злодей вернулся к себе, снял забрызганную кровью одежду и не успел еще переодеться, как услышал, что его зовет хозяин. Тут Цзинь-бао понял, что убил кого-то другого, и в страхе поспешил на зов.
А хозяин позвал слугу для того, чтобы сообщить ему об убийстве Цай-фын.
Пришла на место происшествия и жена Цинь Чана, узнала, как обстоит дело, и сказала:
– Раз уж так случилось, надо позвать мать Цай-фын, дать ей побольше денег, чтобы не поднимала шума, а девушку похоронить как подобает.
Цзинь-бао, которого послали за матерью Цай-фын, решил воспользоваться случаем, наговорил старухе, будто хозяин хотел поразвлечься с ее дочерью, та сопротивлялась, и он в припадке ярости ее убил. При этом он посоветовал старухе обратиться в суд.
Начальник уезда Цзинь Би-чжэн учинил расследование и распорядился отправить Цинь Чана в ямынь на допрос.
Первым делом начальник допросил мать убитой, а затем велел привести Цинь Чана и спросил, за что он убил девушку.
– Хотел с ней поразвлечься, а она сопротивлялась, – не раздумывая, ответил Цинь Чан.
Чересчур быстрое признание навело начальника на подозрение, и он спросил:
– Куда же ты девал нож, которым убил девушку?
– Не помню. Бросил куда-то.
Подозрения начальника усилились.
Пока шел суд, Цинь Чан решил во всем довериться Ду Юну – человеку честному и прямому, поскольку никого из родных в доме не было, а на слуг положиться было нельзя. Он написал учителю письмо, просил принять на себя дела и заботы вне дома, а дела внутри дома оставил жене.
Но вот однажды в усадьбу явился монах Цзин-сю. Навстречу ему вышел Цзинь-бао.
– Господин дома? – осведомился монах. – Как поживает учитель Ду Юн?
– Лучше не вспоминайте этого подлеца! – с напускным возмущением ответил Цзинь-бао. – Подумать только – вздумал соблазнить мою госпожу! Господин об этом узнал и разгневался. Тогда учитель сговорился с госпожой, они убили служанку Цай-фын, а вину решили свалить на господина.
Возвратившись в храм, Цзин-сю сказал Храбрецу с Севера:
– Бывают же в мире люди с обликом праведника и с нутром зверя!
– Вы это о ком? – не без удивления спросил Храбрец с Севера.
Монах рассказал ему все, что узнал от Цзинь-бао.
– Не такой человек Ду Юн, чтобы сотворить подобную подлость, – возразил Храбрец.
– Я давно знаю Цинь Чана, – сказал в свою очередь монах. – Тяжких грехов за ним не водится. И за что только постигла его столь жестокая кара?!
«Что-то тут неладно, – подумал Храбрец с Севера, когда монах удалился. – Надо нынче же разузнать все хорошенько».
Вечером он снарядился, погасил лампу, чтобы думали, будто он спит, незаметно вышел и направился в Циньцзяч-жуан.
В первую стражу добрался до усадьбы, заглянул в кабинет, но учителя там не было.
Тогда Храбрец пробрался в дом, но и там учителя не нашел.
После этого Храбрец проник на внутренний двор и увидел небольшой зал. Оттуда доносились голоса…
– Насилу дождался я удобного случая, – говорил мужчина, – молю тебя, не будем его упускать.
– Да, тебе повезло! – отвечала женщина. – Но смотри не забывай мою доброту!
В ярости Храбрец выхватил меч, ворвался в зал, мгновение – и влюбленные отправились в иной мир. Храбрец и подумать не мог, что убил кого-то другого, а не учителя с хозяйской женой.
Между тем сторож обнаружил убитых и прибежал к учителю.
– Беда, господин! В зале под дверной притолокой висят две головы!
– Веди меня туда! – приказал учитель.
Увидев мертвые головы, учитель задрожал от страха и сказал:
– Оставьте пока все, как есть, разыщите управляющего – надо сообщить властям. Кто нынче дома?
– Только Цзинь-си.
– Позови его. Я буду в кабинете.
Когда Цзинь-си явился, Ду Юн велел ему сообщить о происшествии госпоже. Госпожа как раз управилась с домашними делами и собралась лечь спать. Выслушав слугу, она послала за учителем и стала с ним советоваться, как быть.
– Скандала не миновать, – сказал Ду Юн. – Придется донести властям.
Прибывший на место происшествия начальник уезда Цзинь Би-чжэн нашел записку и спрятал ее в рукав, а под кроватью обнаружил завернутые в окровавленную одежду сандалии.