– Говорите, какой план, мы сообща подумаем, – предложил Дин Старший.
– Ходил я в Баванчжуан, разузнал кое-что о Ма Цяне, – стал рассказывать Чжи Хуа. – Оказывается, он ведет тайные переговоры с Сянъянским князем и замышляет бунт. Этим следует воспользоваться, чтобы спасти от беды государство, а заодно подрезать крылья Сянъянскому князю. Но для этого, во-первых, необходима какая-нибудь вещь, принадлежащая императорской семье. Это я беру на себя. Во-вторых – нужен старик и юноша или девушка, которые пойдут со мной и доставят вещь на место. В-третьих – кто-нибудь должен спрятать эту вещь в домашней пагоде Ма Цяна. А главное и самое трудное – нужен человек, который все знает про Ма Цяна и согласится пойти в кайфынский ямынь с повинной.
Говоря это, Чжи Хуа не сводил пристального взгляда с Аи Ху, и мальчик сказал:
– В ямынь пойду я.
Дин Младший и Дин Старший захлопали в ладоши:
– Молодец! Кто мог подумать, что он такой смелый!
– Погодите, братья, его хвалить, – сказал Чжи Хуа. Аи Ху не знает, как грозен кайфынский правитель. Невпопад сказанного слова достаточно, чтобы распроститься с жизнью!
Аи Ху нахмурился.
– Напрасно, учитель, вы мною пренебрегаете! Ведь кайфынский правитель – не Владыка ада!
– Ладно! Не будем пока говорить о кайфынском правителе, – сказал Чжи Хуа. – Задам я тебе сейчас один вопрос. Ответишь на него – собирайся в Кайфын!
– Хорошо, наставник, – засмеялся Аи Ху, – я встану на колени, а вы меня допрашивайте!
И мальчик опустился на колени.
– Кто привез запрещенную вещь, ту, что нашли в усадьбе твоего хозяина?
– Ее привез три года назад старший господин, когда приезжал в отпуск, и передал хозяину, а хозяин отдал ее мне и велел спрятать в пагоде.
– Выходит, эта вещь пролежала в доме твоего хозяина три года? Почему же ты только сейчас заявил об этом? – Чжи Хуа грозно хлопнул рукой по столу.
– Я тогда не понимал, что это преступление, мне было всего двенадцать лет. Сейчас же, когда наш господин попал под суд, люди меня надоумили: «Берегись, как бы не всплыло то дело. Ты знал о нем и не донес, и тебя могут наказать как соучастника». Я испугался и поспешил к вам.
– Ну и ответ! – Дин Младший даже вскочил от восхищения.
– Ответ и в самом деле великолепный, – подтвердил Дня Старший. – Так что, брат Чжи Хуа, можете не беспокоиться.
– Пусть так, и тем не менее я дам Аи Ху на всякий случай два письма, – ответил Чжи Хуа. – А теперь слушайте, что я задумал. Задумал я похитить из императорского дворца жемчужную шапку девяти драконов[63], Ма Чао-сянь – смотритель хранилища четырех ценностей и за эту шапку полностью в ответе. Я и старик нарядимся беженцами, которые в столице спасаются от голода. Я выкраду шапку и еще кое-что из одежды, все это мы положим в корзины, накроем одеялами, а сверху посадим мальчика или девочку. Не знаю только, где этих людей найти.
– Старик есть, наш управляющий Пэй Фу, человек смелый и выносливый.
Послали за стариком. Он тотчас же явился и спросил:
– Позвольте узнать, какие последуют распоряжения?
Когда Чжи Хуа все рассказал про бесчинства Ма Цяна, Дин Младший попросил старика поехать в столицу.
– Я сделаю все для спасения благородных людей, это мой долг! – заявил старик.
– В таком случае, – сказал Чжи Хуа, – мы с вами нарядимся беженцами, и я буду выдавать себя за вашего сына. Еще возьмем с собой девочку, будто она ваша внучка. Не возражаете?
– Я и в самом деле возьму с собой внучку Ин-цзе. Ей девять лет, она умная и давно просит свозить ее в столицу.
Дин Старший приготовил все необходимое и погрузил в лодку…
Добравшись до столицы, Чжи Хуа с Пэй Фу переоделись беженцами и стали просить подаяние.
Ин-цзе сидела на тележке, терла глаза кулачком и хныкала:
– Есть хочу.
Когда солнце стало клониться к закату, путники прошли немного на север, увидели желтую беседку и возле нее расположились на ночлег.
– Что будем делать дальше, господин? – тихонько спросил старик.
– Нынче заночуем здесь, а завтра я отправлюсь на разведку.
Едва взошло солнце, как появились люди с лопатами и мотыгами. Они толпами шли на работу, разговаривая и перебрасываясь шутками.
– Люди добрые, помогите! – поспешил им навстречу Чжи Хуа. – Подайте на пропитание!
– Здоровый малый, а побирается! – заметил один. – Видать, лентяй!
– Никакой он не лентяй! – возразил другой. – Не видишь разве, что ему надо прокормить старика да дите малое? Ручаюсь, из него выйдет хороший работник. Сейчас я с ним поговорю!
Вы спросите, что за человек пожалел Чжи Хуа? Об этом вам расскажет следующая глава.
Глава 80
Чжи Хуа нанимается в землекопы и расчищает императорские пруды. Взбирается на дерево, чтобы изловить обезьянку
Итак, Чжи Хуа пожалел человек по имени Ван Да, староста землекопов. Работников не хватало, и он обратился к Чжи Хуа с такими словами:
– Хочешь заработать? В императорском дворце чистят пруды. Пойдешь со мной? Кормить будут три раза в день, да еще шестьдесят монет получишь.
Тут подбежал Пэй Фу.
– Это кто?
– Мой отец.
– Предупреждаю, стариков там не берут, только молодых.
А теперь надобно еще вам знать, что имени своего Чжи не сказал, а назвался Ван Эром. И когда шли в Запретный город, то один работник, то другой подшучивали над Чжи Хуа:
– Ван Эр!
– Что прикажете?
– Не возьмешь ли мою лопату?
– Можно, – отзывался Чжи Хуа и брал лопату на плечо.
– Ван Эр! – окликал другой.
– Чего?
– Возьми мою мотыгу.
Чжи Хуа никому не отказывал, и скоро на его плечах образовалась целая гора лопат и мотыг. Ван Да случайно обернулся, увидел это и закричал:
– Радовались бы, что посчастливилось нанять человека, так вы же его и обижаете! А если он уйдет от нас, тогда что будем делать?
– Не беспокойтесь, я донесу!
Раздался смех, но лопаты и мотыги люди все же разобрали и дальше понесли их сами.
Весь день трудился Чжи Хуа, а утром снова отправился на работу. После обеда, когда рабочим разрешили отдохнуть немного, неожиданно раздался шум. Чжи Хуа насторожился, потом заметил, что все смотрят вверх и смеются. Он тоже посмотрел и увидел на дереве маленькую обезьянку с цепочкой на шее. Прибежали два евнуха, замахали руками, закричали:
– Что здесь творится? Так расшумелись, что в самом дворце слышно!
Чжи Хуа, как бы между прочим, спросил:
– Может, поймать ее?
– И не думай! – строго сказал староста. – Занимайся своим делом.
– Не мешай ему, – перебил старосту евнух. – Или мало ты от нас видишь поблажек?
– Не сердитесь, господин, – сконфузился староста. – Я боялся, как бы он не вспугнул обезьянку. Ведь тогда она убежит.
– А тебе что? Пусть убегает!
– Слушаюсь, господин. Воля ваша, буду молчать.
– Полезай-ка ты, малый, на дерево и поймай обезьянку, – обратился к Чжи Хуа евнух. – Убежит – не станем тебя винить.
Чжи Хуа проворно залез на дерево, прыгнул на толстую ветку возле самой вершины, но ветка под его тяжестью закачалась. Люди внизу испуганно замерли. Чжи Хуа подождал, пока ветка перестанет качаться, пальцем зажал свисающий конец цепочки, снял шляпу и дернул за цепочку. Обезьянка потеряла равновесие и, взвизгнув, полетела вниз, прямо в подставленную Чжи Хуа шляпу.
Чжи Хуа отдал обезьянку евнуху, а тот расплылся в улыбке и сказал:
– Спасибо! Как тебя зовут?
– Меня зовут Ван Эр.
Евнух вытащил из-за пазухи два слитка серебра:
– Вот, возьми в награду!
Чжи Хуа с притворным удивлением спросил:
– Что это такое?
– Серебряные слитки, – торопливо пояснил староста.
– А что я буду с ними делать?
– На деньги обменяешь!
Когда наутро Чжи Хуа пришел и взялся за работу, староста сказал:
– Бросай лопату.
– Не дозволяешь мне работать? – удивился Чжи Хуа.
– Ты что болтаешь! Кто не дозволяет?! Иди сюда – будешь следить за тем, как работают другие.
– Следить – разве работа? Небось кормить не будут!
– Непременно будут. И деньги получишь.
– Тогда другое дело!
Появился евнух с коробом, обшитым золотой парчой, формой очень напоминавшим персик.
– Ты здесь, Ван Эр? – улыбнулся евнух.
– Здесь, – откликнулся Чжи Хуа.
– Что ты нынче делаешь?
– Мне велено следить за тем, как работают другие.
– Вот и хорошо. А то мой господин боялся, как бы и сегодня тебя не заставили копать. Он прислал тебе угощение.
Чжи Хуа взял короб, повертел в руках:
– Штука твердая. Как же ее есть?
– Ты и впрямь глуп! – засмеялся евнух. – Прежде открой!
Чжи Хуа открыл короб, вынул сдобную лепешку, помял, понюхал, положил на место и закрыл крышку.
– Ты почему не ешь?
– Отнесу отцу.
– Как знаешь, – улыбнулся евнух. – Очень похвально, что ты такой почтительный сын!
В полдень пришел другой евнух, хозяин обезьянки. Староста поспешил ему навстречу.
– Где Ван Эр? – спросил евнух.
Староста велел Чжи Хуа подойти.
– Говорят, ты почтительный сын, – сказал евнух. – Короб освободил?
– Ничего не трогал. Вон он там стоит.
– Возьми его и иди за мной.
Чжи Хуа повиновался. Следуя за евнухом, он то и дело восклицал:
– Какой огромный храм! Да и выстроен неплохо. Вот только подмостков для представлений нет[64].
Евнух, слушая его, хватался за бока от смеха.
– Ох, уморил! Неужто ты в деревне не слыхал, что в императорском дворне есть внутренний двор? Храм! И надо же сказать такое! Если бы храм, не только подмостки, а и шест для флага стоял бы у входа.
– А это разве не шест?
– Шест, но стоит он у кумирни Преданных и доблестных.
– А в той стороне что за место?
– Там – хранилище четырех ценностей.
В этот вечер Чжи Хуа веселый возвратился к желтой беседке, насилу дождался второй стражи, снарядился, обвязал себя веревкой, сложил в мешок все необходимое и поспешил во внутренний дворцовый сад.