– Ничего не поделаешь – буря! – ответил Цзян Пин.
Тут раздались удары гонга. Ли Пин-шань испуганно вскочил с места. Это в залив вошли казенные лодки, чтобы укрыться от бури.
В это время на казенной лодке появился человек и приказал гребцам:
– Закрепите якоря, чтобы лодку не раскачивало, господин велел!
При виде его Ли Пин-шань встрепенулся:
– Это вы, господин Цзинь?!
– Учитель Ли?
– Да, да! – торопливо отозвался Ли Пин-шань. – Позвольте спросить, как поживает ваш господин?
– Неужели не знаете? Он получил должность правителя округа Сянъян.
– О, что вы говорите! Передайте ему, пожалуйста, что я прошу меня принять.
– Что ж, передам. – Спустили сходни, и Ли Пин-шань перебрался на казенную лодку.
Новым правителем Сянъянского округа оказался не кто иной, как Цзинь Хуэй. А разговаривал Ли Пин-шань с его управляющим Цзинь Фу-лу.
Пока Цзян Пин размышлял, в лодку опять спустился Ли Пин-шань и, даже не удостоив спутника взглядом, скрылся в каюте.
«Ну и подлец! Откуда у него столько спеси?» – подумал возмущенный Цзян Пин и тоже спустился в каюту.
– У вас на казенной лодке знакомый, брат Ли?
– Да, знакомый!
– А кто он?
– Господин Цзинь Хуэй, новый правитель округа Сянъян. Я еду с ним, теперь в Сянъине мне делать нечего!
– Как же я один расплачусь с лодочниками? – спросил Цзян Пин.
– Меня это не касается.
– Может, вы одолжите мне несколько лян?
Ли Пин-шань презрительно хмыкнул в ответ.
«Подлец! Настоящий подлец!» – думал про себя Цзян Пин.
В это время кто-то стал спускаться по сходням. Ли Пин-шань выскочил из каюты, а Цзян Пин приник к двери и стал слушать.
Если хотите знать, что было дальше, прочтите следующую главу.
Глава 95
Невежественный человек погибает из-за своего невежества. Благородный герой снова проявляет благородство
Итак, Цзян Пин прильнул к двери и прислушался. С казенной лодки сошел мальчик-слуга и отдал Ли Пин-шаню записку.
– Простите, господин, меня послала к вам госпожа.
– Передай госпоже, что я приду ночью, – пряча записку, тихо ответил Ли Пин-шань.
Цзян Пин отпрянул от двери, нырнул под одеяло и притворился спящим. Войдя в каюту, Ли Пин-шань выждал некоторое время, осторожно поднялся и выскользнул за дверь. Тогда Цзян Пин вскочил с кровати, сбросил халат и выбежал из каюты. Перейдя на соседнюю лодку, он потихоньку приподнял сходни, опустил их в воду, а сам перебрался на третью лодку. Приникнув к окошку каюты, он услышал шум и возню, потом все стихло, и раздался женский голос:
– Ох, учитель, как я по вам соскучилась!
– Разбойник! В третьей лодке разбойник! – громко крикнул Цзян Пин и прыгнул в воду.
Поднялся переполох. Прибежал Цзинь Фу-лу с толпой слуг. Ли Пин-шань метался по лодке, не зная, куда деваться. Цзинь Фу-лу заподозрил неладное, приказал схватить его и доложил господину. Цзинь Хуэй велел его привести и сразу заметил, что Ли Пин-шань без сандалий, как ни старался тот скрыть босые ноги под длинным халатом.
Оставив Ли Пин-шаня с управляющим, Цзинь Хуэй решил осмотреть лодки и обнаружил, что в каюте третьей лодки вдруг погас свет.
– Цяо-нян, ты спишь? – окликнул Цзинь Хуэй наложницу.
Ответа не последовало. Он снова позвал. Тогда послышался приглушенный голос женщины, которую только что, казалось, разбудили:
– Это вы, господин?
Цзинь Хуэй вошел в каюту и посветил фонарем. Цяо-нян сидела на кровати с растрепанными волосами, щеки ее пылали.
– Почему вы не спите, господин?
– Собрался спать, но тут кто-то закричал, что в лодку забрался разбойник, – ответил Цзинь Хуэй и вдруг увидел возле кровати красные сандалии.
Цзинь Хуэй сделал вид, будто ничего не заметил, и продолжал расспрашивать. Цяо-нян между тем ловко затолкнула сандалии ногой под кровать.
Цзинь Хуэй и это заметил, но опять виду не подал и сказал:
– Придется тебя потревожить. Пойдем к госпоже. Она, наверное, тоже слышала крики и испугалась, надо ее успокоить. А потом вместе вернемся сюда.
Цзинь Хуэй вывел наложницу из каюты, столкнул ее в воду и закричал:
– Беда! Женщина тонет!
Сбежались слуги, гребцы, но было уже поздно. Так Цяо-нян и утонула. А Цзинь Хуэй вернулся к Ли Пин-шаню и велел ему уходить.
Ли Пин-шань чувствовал себя как помилованный преступник. Цзян Пина в каюте он не обнаружил, только его одежда лежала на кровати. В это время снаружи закричали:
– Ты кто такой? Как тебя угораздило свалиться в воду? Забыл, что ты в лодке, а не на постоялом дворе! Сейчас я тебя вытащу, давай руку!
В каюте появился Цзян Пин, весь мокрый, стуча зубами от холода.
– Что с вами, брат Цзян? – спросил Ли Пин-шань.
– Да вот вышел по малой нужде и свалился за борт.
Ли Пин-шань быстро развязал узел, достал штаны, чулки, пару новых сандалий для себя и кое-что из старья – для своего попутчика.
Цзян Пин переоделся. Потом он увидел, что Ли Пин-шань то и дело утирает слезы, и, хотя сразу все понял, с притворным изумлением спросил, что с ним случилось.
– Дело сугубо личное, и мне не хотелось бы о нем рассказывать, – ответил тот уклончиво.
Цзян Пин вскоре лег, а Ли Пин-шань провел бессонную ночь.
Весь следующий день Ли Пин-шань предавался скорби и сидел неподвижно, как изваяние. Когда солнце стало клониться к закату, Вэн Да и его брат загнали лодку в заросли камыша.
На сей раз первым лег Ли Пин-шань, а Цзян Пин неслышно выскользнул из каюты, взобрался иа крышу и случайно заметил выставленную для просушки ватную куртку. Снял ее, сунул за пазуху и поглядел вниз. Вэн Эр с мечом вошел в каюту, Вэн Да, тоже с мечом, встал у входа. Цзян Пин подался всем телом вперед, накинул на голову Вэн Да куртку, спрыгнул вниз и вырвал у злодея меч. В следующий миг Вэн Да, сраженный, упал в воду. Услыхав шум, из каюты выглянул Вэн Эр, но тут в воздухе просвистел меч, Вэн Эр охнул, схватился за горло и рухнул на пол.
В каюте храбрец увидел на кровати убитого Ли Пин-шаня. Теперь Цзян Пину оставалось лишь вывести лодку из зарослей, пристать к берегу и идти пешком.
Цзян Пин быстро шагал по дороге, когда вдруг перед самым рассветом налетел ветер и пыль поднялась столбом. Но поблизости не оказалось ни одного селения, где бы можно было укрыться. Лишь темнела впереди рощица. К ней Цзян Пин и направился. Подойдя ближе, обнаружил могильный холм, окруженный полуразрушенной стеной. За оградой стоял худенький мальчик и пытался перебросить через сук веревку с петлей.
– Ты что это здесь вешаться вздумал? – крикнул Цзян Пин.
– А разве на этом дереве запрещено вешаться? – спросил мальчик. – Тогда поищу другое.
– Куда ты? Постой! Расскажи, зачем вздумал вешаться?
– Жить стало невмоготу, вот и ищу смерти. А если я расскажу вам про свои беды, вы позволите мне повеситься на этом дереве?
– Ладно, – кивнул Цзян Пин.
И мальчик все рассказал без утайки.
Цзян Пин выслушал, дал мальчику два слитка серебра, а сам поспешил в Вохугоу.
Если вы не знаете, кто был этот мальчик, прочтите следующую главу.
Глава 96
На постоялом дворе служители арестовывают студента. Начальник уезда обнаруживает труп убитого в пруду Цуйфантан
Цзян Пин добрался до Вохугоу, встретился с Ша Луном и узнал, что Храбрец с Севера ушел в Сянъян. «Разумнее всего сейчас вернуться в Кайфын, доложить министру Бао, что Храбрец с Севера в Сянъяне, и пусть он решит, как действовать дальше», – подумал Цзян Пин.
Так он и сделал.
Когда Бао-гуну стало известно, что Оуян Чунь в Сянъяне, он доложил об этом государю.
Сын Неба возрадовался и повелел Храбрецу с Юга Чжань Чжао, а также Лу Фану с братьями отправиться в сянъянский ямынь на службу к инспектору Янь Ча-саню.
Вернемся теперь к мальчику, которого Цзян Пин спас от смерти. Это был Цзинь Цзянь, слуга студента Ши Цзюня.
Покинув дом Цзинь Хуэя, юноша не переставал думать о случившемся. Оскорбленный, он три дня не ел, не пил, добрался до какого-то постоялого двора и слег. В довершение ко всему пала любимая лошадь Цзинь Цзяня, на которой он ездил. С горя мальчик захворал. Все деньги, которые им дал Аи Ху, ушли на лекаря и на лекарство. Пришлось даже заложить одежду.
И вот как-то, когда Ши Цзюнь отправился за лекарством, он повстречал на обратном пути торговца зерном Ли Цуня, который с приятелем Чжэн Шэнем распивал возле трактира вино. Ли Цунь знал Ши Цзюня и окликнул его.
– Присаживайтесь к нам. Это мой приятель Чжэн Шэнь. Что-нибудь случилось? Вид у вас какой-то больной.
Узнав, что у студента болен слуга, Ли Цунь дал ему десять лян и обещал принести еще, если не хватит.
Пока они разговаривали, Чжэн Шэнь не переставал пить вино и сильно захмелел.
– Говорили тебе – пей поменьше, – сказал Ли Цунь укоризненно. – Ведь при тебе кошель с деньгами!
– Велика важность – двести лян! – заплетающимся языком ответил Чжэн Шэнь. – Донесу, здесь недалеко!
– Где он живет? – спросил студент.
– В деревне Цуйфантан, в двух ли отсюда.
– В таком случае я провожу его.
– Что вы, господин! – запротестовал Ли Цунь. – Я сам провожу! Смею ли я вас затруднять?!
– Не болтай глупости, брат Ли! – заупрямился Чжэн Шэнь. – Не так уж я пьян! Сейчас увидишь!
Он встал и, шатаясь, побрел по улице.
– Проводите его, господин, – попросил Ли Цунь, глядя приятелю вслед.
Студент догнал Чжэн Шэня, взял под руку, и они пошли дальше.
Когда проходили мимо постоялого двора, из ворот выбежал мальчик:
– Господин, ваш слуга вас спрашивает.
– Вот и хорошо! – сказал Чжэн Шэнь. – Не бойтесь, господин, я сам дойду.
Прошло два дня, а на третий к Ши Цзюню неожиданно явился хозяин постоялого двора с двумя служителями из ямыня.
– Начальник уезда требует вас к себе, господин Ши, – сказали служители.
– Позвольте узнать зачем? – удивился Ши Цзюнь.
– А нам откуда знать?