Трое и боги — страница 72 из 85

Он поплевал на ладони:

– Начнем?


…Мрак выискивал холмик: забраться бы повыше, оглядеться. Где же Ящер? Или надо искать во главе войска, как ходят военные вожди в Гиперборее, или пойдет в самой середке, как воюют киммерийские каганы?

На них молча и страшно напал отряд мертвецов. Даже бесстрашный Таргитай побелел и сделал движение ухватиться за живот. Они еще носили следы жестоких боев, страшные раны рассекали лица, доспехи погнуты, а еще не остывшая кровь позволяла им двигаться так же быстро, как и невры. Похоже, на этот раз столкнулись с действительно опасными противниками.

В разгар боя двое из мертвецов, самые могучие с виду, закованные в железо, внезапно повернулись, одновременно выставили щиты. Три стрелы с сухим треском разбились с такой силой, что щепка оцарапала Олегу щеку.

Он отпрыгнул от неожиданности. Мертвецы явно защищали спину ничего не подозревающего Мрака. Он рубился, огромный и страшный, как разъяренный медведь, выдерживал натиск сразу пятерых, а эти двое, сомкнув щиты, остановили натиск сзади. Кривые мечи в их руках замелькали часто и умело.

– Ну, Мрак, – пробормотал Олег, судорожно смахивая пот, – ну, змей хитрый! Ну почему, почему мир так несправедлив?!

Когда Мрак опустил секиру в разгар битвы и отсапывался, раздувая ноздри, как Змей на взлете, кровники сомкнули щиты снова и выдерживали натиск до тех пор, пока лохматый варвар не взревел яростно и хрипло, а его секира в поднятой руке снова не заблестела надменно и вызывающе.

Олег посматривал завистливо.

– Что толку от моей мудрости? Ежели дикости живется проще… – Он оглянулся на Таргитая, тот молча и люто сражался сверкающим мечом. – Как и дурости… И мне, что ли, жрать печенку?

Таргитаю, как и Мраку, подумал он сквозь бой и грохот, тоже легче. Чем ему, волхву. Когда молчит, вообще, герой из сказки. Золотые волосы, синие глаза, которые в гневе становятся холодными и серыми, как штормовые волны северного моря, огненный меч в мускулистой руке, добрая улыбка на мужественном лице.

– Печенку? – переспросил Таргитай радостно. Глаза заблестели. – Давай! А то у меня только ломоть хлеба, да и то засох…

Он сунул меч в ножны, потащил из-за спины мешок. Олег плюнул: сказочному герою нельзя открывать рот, сразу видно, из какой сказки.

– Тарх! Ты готов есть и сейчас?

– Я всегда готов, – удивился Таргитай. – Я ж не волхв, мне надо есть часто… Я слабый! А где твоя печенка?

Олег простонал, отступил, сбил наземь какого-то полузверя с дубинами в обеих руках. В зеленых глазах блеснуло бешенство.

– Тарх, молчи! Молчи, а? Молчание – золото!

– Да я чо, – пробормотал Таргитай. – У меня и так от молчания зубы смерзлись.

Он нехотя потащил из ножен Меч. Олег видел, как от небольшого отряда полян отделилась женщина в мужской одежде, пробралась между сражающимися к Таргитаю. Тот отступил, пошушукались, она вытащила из мешка что-то белое, пышное, завернутое в широкие листья. Таргитай с готовностью забросил Меч за спину, одной рукой обнял женщину, будто раненый опирался о ее хрупкие плечи, а другой рукой уже совал пирог, или что там было, в огромный рот.

Олег простонал сквозь зубы. Показалось, что чавканье и плямканье доносится на этот конец поля. Таргитай жрал, женщина вытаскивала из мешка еще и еще, Олег даже уловил запах жареной птицы, аромат лесных ягод, в которых вымачивалась птица.

– Черт бы побрал! – сказал он яростно. – Черт бы…

А позже видел, как из разных отрядов, если только там оказывались женщины, несли Таргитаю баклажки с квасом, брагой, хмельным медом. Желудок Олега сперва взвыл, потом начал грызть ребра.

В руки пришла слабость. Он попятился, чувствуя себя никчемным и несчастным. Мрак завел себе друзей даже в подземном мире. Таргитая кормят и холят все девки. Мрак даже рассказывал, что однажды на берег моря вышла русалка с ребеночком на руках и спрашивала испуганных рыбаков, как отыскать золотоволосого воина с синими как небо глазами. Правда, потом уже три русалки, а с каждым разом по одной прибавлялось, но как ни нелепо, но Олег уже начал рыться в памяти, вспоминая их бегство с острова Буяна на морской черепахе… Вроде бы Таргитай не отлучался. С другой стороны, это ему полгода уговаривать, а у Тарха все иначе…

Хорошо, что Мрак не знает его мыслей, сказал бы что-нибудь ехидное вроде: «Во многих знаниях – много горя, диким да дурным сами боги помогают».


Олег пожелтел, иссох, но упорно воздвигал магические щиты. Ветер, ударяясь о его заслоны, терял ударную мощь, вместо камней с неба сыпался мелкий песок, острый и колючий, а с мертвецов и зверолюдей срывал броню неуязвимости.

Встретили еще отряд зверолюдей, проломились, как сквозь осоку. Мрак поскальзывался в крови и теплых внутренностях, громко жалел, что топчут еще не Ящера.

Олег вскрикнул:

– Не идет! Моя магия, похоже, иссякла!

– С чего бы? – удивился Мрак.

– Вот та туча, полная камней, все равно идет прямо на нас!

Таргитай завертел головой, искал, куда скакнуть от тучи с камнями. Мрак прорычал:

– Какая туча? Какие камни? Как вы с такими глазами еще лбы не поразбивали…

– А что это?

– Старый знакомый. Не встречали?

Земная кора проламывалась под Пурушей, как лед. Он тяжело погружался до колен в бездны, невры со страхом представляли, как топчет медное царство, как в ужасе мечутся тамошние люди, если Ящер вывел не всех, не понимают, почему рушится каменный свод…

Однажды проломилось глубже, Пуруша оказался среди земных разломов по грудь, так и шел, медленно и натужно, расталкивая пласты земли. Вокруг поднимался дым, воздух был жаркий, трещал, как раздираемое полотно. Вокруг Пуруши часто плясали языки подземного огня.

– Это он уже по серебряному, – прошептал Олег потрясенно. – Еще бы на поверх… К Ящеру!

Пуруша, словно услышал, тяжело уперся огромными ладонями в качающиеся плиты. Языки огня взметнулись выше, плиты медленно стали опускаться, но Пуруша вытащил ноги из среднего подземного мира, попробовал вскарабкаться еще, но земля проламывалась, и он пошел так, продавливая целые горы, раздвигая края ущелья. Глаза Первочеловека отыскали на вершине холма пятерых крохотных людей. Странный рот, похожий на ущелье, раздвинулся в жутком оскале еще шире. Глаза вспыхнули жутким огнем, словно подземное пламя вырвалось на волю.

– Ну, эту гору не своротить даже богам, – крикнул Мрак.

Он поднял секиру, пошатнулся, но лишь расставил пошире ноги. Земля тряслась и стонала, треск заглушал слова.

– По крайней мере, – выговорил Олег с трудом, – мы остались… Все бежали…

– Отступили, – поправил Таргитай. Он опирался на Меч, ноги дрожали от слабости, а дыхание все еще грозило разорвать грудь.

– Но мы не отступили.

– Нам вообще цена выше.


На грохочущем коне подскакал огромный всадник. Лик его был страшен, но круглые, как у совы, хищные глаза смеялись. В могучей руке вздымал длинный, залитый по рукоять кровью меч, за спиной виднелся круглый щит. Золотые волосы трепало ветром. Глаза были темно-синие, как небо перед закатом.

– Если с нами Правда, – гаркнул он сильным мужественным голосом, – так кто же против нас?

Конь мчался все быстрее, под копытами проскакивали искры, потом слились в полыхающее пламя. Земля горела, он скакал по колено в пламени, за ним оставался огненный след.

Таргитай вскрикнул:

– Олег, кто это?

– Спроси что-нибудь полегче.

– А еще волхв…

Конь на полном скаку перепрыгивал трещины, расщелины, ущелья. Под ним подрагивали, даже пробовали погружаться в горящую лаву плиты земли, похожие на грязные льдины, но конь и всадник неслись столь стремительно, что едва касались их копытами.

Всадник заставил коня сделать небольшой круг вокруг Пуруши, остановился в сотне шагов. В руке всадника грозно блистал длинный меч.

– Эй! – донесся до невров могучий клич. – Порушить легко, но пробовал ли ты строить?

Пуруша шагнул еще дважды, сократив расстояние до всадника наполовину. Глаза вспыхнули, как озера горящей темной крови земли. Руки медленно потянулись к отважному всаднику.

Сердца невров сжались: всадник был слишком мал в сравнении с Первочеловеком. Таргитай не выдержал:

– Отступи!

Всадник захохотал страшно. Меч блеснул, Пуруша вскрикнул так, что земля закачалась, а невры попадали и закрыли руками уши. Великан ревел и тряс окровавленной ладонью. На землю перед всадником рухнуло залитое кровью бревно, Мрак потрясенно рассматривал отрубленный палец.

– Уходи! – закричал Таргитай снова. – Уходи!

Пуруша замахнулся, с ревом ударил ладонью по земле. Всадник, умело орудуя поводьями, заставил коня попятиться. Раздался страшный грохот, под ногами закачалась земная твердь. Неврам показалось, что они снова на плоту среди моря.

– Что он делает? – вскрикнул Олег.

Всадник словно ждал или в самом деле ждал. Конь с места скакнул на тыльную сторону ладони, понесся по руке вверх. Пуруша взревел, оторвал ладонь от земли. Она пошла вверх, но всадник только ускорил бешеную скачку. Уже не вверх – с каждым мгновением скакать было легче. Еще миг – и он несся стремительно уже по горизонтали.

Невры, затаив дыхание, следили, как отважный безумец на полном скаку повернул коня, едва не сорвавшись на изгибе локтя, понесся по руке.

– Ой! – с болью вскрикнул Таргитай. – На что он надеется?

Окровавленная ладонь Пуруши приблизилась к скачущему всаднику, нависла… Всадник пригнулся, избегая гибели. Так показалось неврам, однако огромная, как гора, ладонь догнала, ухватила, сжала в кулаке. Между стиснутыми пальцами брызнула кровь. Невры слышали, как хрустели кости. Таргитай поспешно отвернулся, Мрак покачал головой и отвел взгляд.

– Слава тебе, отважный, – сказал Таргитай горько. – Кто бы ты ни был.

– Он погиб на полном скаку, – сказал Мрак. – Как хотел бы погибнуть и я.

– Он не только отважный, – сказал Олег.

Что-то в его голосе заставило снова взглянуть на великана. По его плечу бежал с оголенным мечом тот же смельчак! Таргитай хлопал глазами, не сразу сообразил, что всадник не просто пригнулся, а вовремя соскользнул с коня.