Ничего похожего на оружие он не нашёл и почувствовал себя совсем плохо.
– Он извиняется, – пояснила тётушка Гирошима. – И говорит, что был не прав. И просит прощения. Да, господин Главный Повар?
– Да, – выдавил красный, как ошпаренный рак, Главный Повар и сбежал из лазарета.
– Это он при вас говорит, госпожа Гирошима, – капризно сказал Главный Мажордом. – А выйди я только из лазарета – затопчет меня в коридоре или скалкой по стене раскатает. Я лучше у вас поживу. Тут тихо. Да и сосед спокойный, молчаливый, – хихикнул он.
– Как знаете, – сухо сказала тётушка Гирошима, поменяла кувшин с касторкой на кувшин с микстурой и пошла к объевшимся.
А Бублик просидел весь второй тур под столом, прикрытый складками роскошных голубых и белых скатертей.
И просидел не по собственному желанию.
Когда стол Акватики был готов, Бублик улучил свободную минутку и пошёл взглянуть на столы других команд-участниц.
Там было на что посмотреть – водопады прозрачных конфет и барханы песочных печений не умещались на столешницах. Трепетно дрожали в хрустальных вазах нежные десерты. Облачками застыли белопенные меренги.
Бублик обошёл кругом весь зал и почти добрался до своей команды, когда увидел, что на громадном столе Ньямагола, покрытом алой, украшенной вышивкой скатертью, сидят посреди россыпи хрустящих печеньиц окончательно обнаглевшие Скряг и Солонка.
И уплетают печенье за обе щеки, причем Скряг молотит всё подряд, а Солонка выбирает самые красивые. Под прикрытием золотых ваз и розовых салфеток хвостатых грабителей пока не видно.
При мысли, что крыс вот-вот заметят и вполне заслуженно разорвут на мелкие клочки, Бублик похолодел, и шагнул к столу.
Скряг и Солонка увидели его, бросили печенье, быстро съехали по жёстким складкам парчовой скатерти на пол. И спрятались под стол.
Молча ругаясь всеми плохими словами, которые знал, Бублик бросился за ними.
Скряг и Солонка отнюдь не чувствовали себя виновными, – они дождались, пока Бублик заберется в укрытие, а потом, не спеша, перетащили хвосты из-под стола Ньямагола под стол Акватики.
Бублик, на четвереньках, переполз за ними.
Тут начался второй тур.
Крысы легко выскользнули из-под стола и исчезли.
А Бублику пришлось затаиться и тихонько сидеть, ожидая, пока народ схлынет и можно будет сбежать.
Он утешал себя тем, что думал:
“Зато вытирать вымытые вилки сегодня не придется!”
И, сидя под столом, слышал, как ходил по залу Император, пробуя блюда, как спорили его советники, а особенно злобствовал Канцлер.
Про пирожные Акватики Канцлер сказал так:
– Ну и гадость! Липкие, приторные и куча крошек после них. Фу! Мое мнение – выставить команду вон!
Счастье Канцлера, что Главный Повар никогда не узнал об этих словах: иначе не миновать бы Канцлеру знакомства с поварской скалкой.
Но другим пробователям пирожные понравились и большинством голосов они согласились пропустить Акватику в третий тур.
На том и порешили.
Бублик облегчённо вздохнул.
И тут кто-то завопил не своим голосом:
– Крыса!
Бублик сжался в комочек.
– Крыса!! Крыса!!!
Оказывается, Скряг не наелся и снова пошёл навестить полные еды столы.
Началась охота: слуги окружили стол, по которому заметался туда-сюда Скряг.
– Хватайте его! – слышал Бублик.
Он нашел место, где сходились две голубых скатерти, и раздвинул их, образовав щёлку. В эту щель, если смотреть одним глазом, было видно, что делается в зале.
Крыс вертелся на столе так, что печенья летели во все стороны. С концов стола тянулись к нему руки, но Скряг решил не сдаваться.
Он укусил за палец ближайшую руку и лихо спрыгнул на пол.
Помчался со всех ног к стене, где, наверняка, была какая-то потайная крысиная дырка.
Но у него на пути, откуда ни возьмись, встал повар Оранжевый Платок. Он, как заправский кот, бросился на крысу.
– Поймал! – гортанно крикнул Оранжевый Платок, поднимая Скряга за хвост, и гордо понёс добычу Императору.
“Вот и конец солонкиному другу!” – ужаснулся Бублик и выставил ногу из-под скатерти на пути повара.
Оранжевый Платок споткнулся, растянулся – этого хватило, чтобы Скряг освободил хвост и убежал.
А Бублика тут же извлекли на белый свет…
Он зажмурился, не зная, как ещё уберечься от предстоящей грозы: дать сбежать крысе на глазах у Императора! Крысе – врагу кухни! Это даже не преступление, а святотатство!
С каждой стороны поварёнка держали по два человека, одетые в форму слуг дворца.
Но повели его не к Императору, а прямо в противоположную сторону, к дверям.
“Сразу в темницу бросят!” – понял Бублик. – “Как сообщника государственного преступника…”
– А ну стойте! – раздался бас Главного Повара, загородившего выход. – Куда вы его? Это мой поварёнок! Пойдем к Императору разбираться!
Бублик предпочел бы, чтобы его тихо посадили в тюрьму.
“Теперь пожизненный срок обеспечен”, – обречёно подумал он. – “Полжизни от Императора и полжизни от Главного Повара…”
Но восемь рук, державших его, нехотя разжались и, к удивлению Бублика, лакеи быстро исчезли.
А Главный Повар схватил поварёнка за шиворот и сам потащил к Императору, шипя на ходу:
– Вот ты где, стервец этакой! На столе гора вилок мокрых, а ты вон что творишь! Делать мне больше нечего, как поварят искать! Вернёмся домой, – получишь десять штрафных смен на помои. Нет, двадцать! Нет, тридцать!
Когда они, наконец, добрались до Императора, срок штрафных работ Бублика по выносу помоев достиг трёх месяцев и ещё пару недель он должен был в одиночку резать лук для нужд Замковой Кухни.
Император стоял у стола Акватики и с аппетитом ел одно пирожное за другим.
– Великолепно, божественно, чудно! – восхищался он, вытирая крошки платком.
– А, это ты! – сказал он, увидев Главного Повара. – Поздравляю тебя, старый ты мошенник! Научился неплохо делать сладости.
Главный Повар сразу позабыл и про Бублика, и вообще про всё, не относящееся к кулинарии.
– Да, – важно сказал он. – Немножко умею.
– Неплохо, неплохо, – заметил Император, беря очередное пирожное. – Не знаю, правда, что скажут два моих друга, которые слегка надорвались, пытаясь определить лучших, но шансы у тебя есть. Да-да.
– Это радует, – буркнул успокоившийся Главный Повар. – Но прошу разрешить мне наказывать своих поварят самому.
– Наказывай, кто ж тебе не даёт? – отправил пирожное в рот Император. – А если ты стесняешься без разрешения, то разрешаю.
– Но твои люди хотели увести моего поварёнка, – немного растерялся от сговорчивости Император Главный Повар.
Он искал взглядом лакеев, что тащили Бублика к выходу, и не мог найти.
– Мои люди? – удивился Император. – Не знаю. Тут началась беготня, народу было много, а что всему виной – я так и не разобрал. Все столпились вокруг стола вон там и кричали не то “криво”, не то “кисло”. Я, признаться, был занят: пробовал печенье синтайской команды. Найди мне этих лакеев, и мы разберемся, что там кисло. Но лучше потом, после, – и он взял ещё одно пирожное.
– А вы ступайте! – заявил он строго. – Участникам команд нельзя здесь находится, ведь мы пока не решили, кто победил, а кто проиграл. Так и быть, в нарушение всех правил я закрою глаза на то, что видел вас здесь. Всего хорошего!
Волоча Бублика за собой, Главный Повар поспешил покинуть круглый зал.
И Оранжевого Платка не было. Зачем он был в зале, раз всем участникам запрещено, Бублик так и не понял.
– Сначала тётушка Гирошима со своей дурацкой касторкой! – отводил по пути душу Главный Повар. – Потом ты в круглом зале. Великий Торакатум меня подери, что тебе там понадобилось?
Бублик от души порадовался, что ничего не может ответить Главному Повару, даже если бы хотел.
Похоже, представление с крысой Главный Повар пропустил и не знает, из-за кого всё началось. Если только Оранжевый Платок не наябедничает, что Бублик подставил ему ножку из-под стола.
Но когда они вошли в кухню, повар в оранжевом платке безмятежно резал капусту на ужин и даже словом не обмолвился о том, что был в круглом зале. На Бублика он смотрел, как обычно, – словно ничего и не было.
И Бублик засомневался: может быть, тот человек только был похож на Оранжевого Платка? Может быть, во дворце есть двойник?
Долго сомневаться не пришлось: Главный Повар сразу приставил Бублика к резке лука, не дожидаясь возвращения в родную Акватику.
Часа через два вернулась от объевшихся тётушка Гирошима.
Она тоже заметила дневное отсутствие Бублика и не на шутку разволновалась.
Но, увидев его плачущим над луком, успокоилась:
– Вот и хорошо, вот и славно…
– Да жив ваш пациент, что с ним сделается, – раздражённо сказал Главный Повар. – Чуть с Императором меня не поссорил. Нашли о ком волноваться, о поварёнке! Вы лучше скажите, что там? Поправились советники после вашего слабительного?
– Да что же им, бедным, оставалось? – пробурчала тётушка Гирошима и передразнила Главного Повара:
– Нашли о ком волноваться! Сидят ваши сановники на горшках, как младенцы, и только улыбаются счастливо. Второй тур мы выиграли, – это я вам по секрету говорю.
– Ура!!! – завопили хором повара, поварята и посудомойки.
Глава четырнадцатаяВойна продолжается
После второго тура такого праздничного гуляния, как после первого, не было: команды отмечали победы и поражения по своим башням-свечкам.
Поскольку команд стало в два раза меньше, результаты Император объявил не следующим утром, а сегодня же, поздно вечером.
Из двадцати четырех команд осталось двенадцать. У них был впереди день отдыха, а затем наступал третий тур.
Счастливые акватиканцы сидели в кухне за накрытым столом, а тётушка Гирошима рассказывала всё, что она узнала про Архипелаг от своих важных больных.
– Круглый зал недаром так разделён, как на ломтики нарезан! Сколько в Архипелаге обитаемых островов, столько и частей в зале. Самые маленькие островки необитаемы, но на остальных живут с давних пор. У каждого острова свой правитель. А чтобы решать дела всего Архипелага, сюда, на самый большой и богатый остров, остальные направляют представителей, которые и становятся советниками Императора. На островах растут пряности, орехи, тростник, из которого делают сахар, и, конечно, какао-бобы. Поэтому они все здесь сладкоежки и знают толк в печеньях и тортах. А объелись до беспамятства два советника с самых маленьких островов: у них нет возможности часто устраивать кулинарные безумства, вот они сил и не рассчитали.