– Ничего такого ты нам про недомогание желудочное не говорил, – злобно прохрипел один из соплеменников и попытался вцепиться острыми зубами пророку в сандалию.
Но верный Аарон был начеку, вовремя стукнув мерзавца деревянной ручкой плётки по макушке.
– А всё эта ваша природная жадность, впитанная с материнским молоком, – продолжал жутким голосом разоблачать пороки собратьев Моисей. – Вот вам наука отныне: это ниспосланное мудростью Яхве наказание. Будьте в будущем милосердны, помогайте братьям своим, даже если и не принадлежат они к тому же что и вы племени и народу.
– Так что же нам даже египтян любить? – недовольно прохрипел кто-то.
– А почему бы и нет? – хитро прищурился пророк.
– Вот до чего он договорился. Люди, нас ведёт по пустыне мишуге.
Крепкая деревянная ручка в очередной раз съездила по злобно щёлкнувшим зубам.
– Вижу я, ничто не в силах заставить вас избавиться от пороков постыдных, – Моисей трагично сложил руки на своей груди. – Так знайте же, неблагодарные, что не покинет вас внезапная болячка, пока не попросите вы у меня прощения за слова свои жестокие. А я ещё подумаю, прощать вас или нет…
И сказав сие, Моисей гордо удалился в сопровождении верного Аарона за ближайший бархан.
Угроза возымела действие и ближе к вечеру приковыляли соплеменники, возжелав прощения, осознав ошибки слов своих и поступков. Моисей всё это время отдыхавший в небольшом оазисе в благостной тени пальм простил скитальцев, дав испить каждому целебную воду из фляги, куда предварительно бросил несколько мелких цветков редкого пустынного репейника.
Страждущие тут же излечились, правда наутро оказалось что компактный отряд лишился четверых «овец», которые предпочли поиску земли обетованной постыдное бегство. Причём «овцы» сбежали не с пустыми руками, хорошенько пошарив в заплечных мешках своих собратьев. У одного столетнего дедушки даже сняли во сне золотые коронки с коренных зубов.
– Ну, всё ещё могу понять, – сокрушался гневно размахивающий плёткой Аарон. – Но как ты, почтенный Урия Кацовер, ухитрился при этом не проснуться?
Старик в ответ противно зашамкал губами, после чего гнусаво прокаркал:
– Знали бы вы, шикеры, какой сон мне снился, сами бы не захотели просыпаться.
– Так у тебя же золотые коронки с зубов увели!
– Что коронки… – махнул сухонькой рукой весёлый дедушка. – Меня ночью развлекали такие блудницы… вам, шлимазлам, и не снилось.
– Ты, дедушка, небось живя в Египте вовсю налегал на чеснок? – предположил догадливый Аарон.
– Налегал, ещё как налегал… – прошамкала старая образина, – а как ты узнал?
– Так ты же внешне вылитый обольститель. Правда, Моисей?
– Что правда, то правда, – чисто машинально изрёк Моисей не слыша вопроса и думая в тот момент о чём угодно, но только не о любовных победах старого слегка сбрендившего иудея.
– М-да, – Аарон недовольно рассматривал поредевшие ряды убогих скитальцев. – Этак мы в землю обетованную лишь вдвоём и дойдем, ты, Моисей, да я.
– Ничего, – усмехнулся неунывающий пророк. – Как дойдем, так и другие подтянутся. Ведь свято место пусто не бывает!
Если кто-то вдруг наивно решил, что фараон взял да забыл о своих вероломно сбежавших подданных, то этот кто-то сильно заблуждался по этому поводу. Владыка Египта снова шёл по пятам беглецов во главе своего неутомимого боевого отряда, заметно разросшегося и прибавившего в числе после блистательных завоеваний пары деревень на три дома и одного полупустого местного города. Любившие повоевать бедуины были поспешно завербованы в армию египтян и теперь шли пешком следом за колесницами, двигаясь в едином ритме с основным войском фараона, хотя и находились слегка в арьергарде. Разумеется, и Назир Абд аль-Хаммам был тут как тут, так сказать, в самой гуще исторических событий.
Следы иудеев умело находили «братья горячих ветров», чувствующие себя в пустыне как в доме родном. Опытные следопыты безошибочно указывали армии фараона путь и владыка Египта с каждым часом приободрялся, всё больше и больше думая о той сладкой минуте, когда он, наконец, сумеет как следует поквитаться со своими бывшим рабами.
Так уж получилось, что сбежавшие ночью четверо иудеев попали точнёхонько в руки опытным разведчикам фараона. Беглецы были схвачены, скручены и насильно приведены к отдыхающему в небольшом оазисе фараону в том самом, где совсем недавно прохлаждался великий пророк.
– Ага! – весело воскликнул знаменитый сыщик, видя плутоватые рожи отловленных ренегатов. – Ряды иудейские неумолимо редеют. Что заставило именно вас искать судьбы иной?
– Да достало всё по самое ой мамочки, – ответил один из пленных. – Тудой ходи, сюдой ходи, то делай, а это не делай. А последней каплей стали проклятые жареные перепела, чтоб им пусто было…
Услышав о жареных перепелах фараон удивленно приподнял брови.
– Ну-ну… – Абд аль-Хаммам заинтересованно прошелся вдоль стреноженных пленников. – О последнем, пожалуйста, подробней.
– Поначалу мы решили, что свершилось чудо… – начали перебивая друг дружку рассказывать иудеи, – как уже не раз бывало. Но потом мы таки поняли, что жестоко ошибались ибо, отведав упавшей с неба птицы, стали мучиться от необъяснимой желудочной болезни. Наши животы сводила страшная судорога… вздулись мы и опухли… а некоторые даже пошли красной болезненной сыпью…
– Но вы, кажется, утверждали, что перепела были жаренными?
– Ну да, они зажаривались прямо на песке, упав с неба.
– Так-так… – Назир удовлетворённо потирал руки. – А что ваш предводитель этот… Моисей, как он там? Наверное, держится молодцом?
– Совершенно невменяем, – дружно хором ответили беглецы и эта их категоричность глубоко поразила фараона.
– Увидите их вон с глаз моих, – так распорядился владыка Египта, терзая кончик заплетённой в косичку бороды. – Развяжите их и отпустите на все четыре стороны, но сперва обыщите и отберите всё ценное, ибо уж больно у них лица вороватые.
Иудеи, понятное дело, тут же взвыли на разные голоса и принялись кататься по песку, недобрым словом поминая египетскую тиранию и лично фараона. Так их воющих и стенающих солдаты и погнали пинками подальше от расположившегося станом военного лагеря.
– Феноменально добр ты к ним, – решил поставить на вид фараону знаменитый сыщик. – Уверяю тебя, эти не оценят твой щедрый жест, чем больше ты будешь так поступать, тем больше они станут презирать тебя.
– Не стоит тебе учить меня как нужно поступать, – спокойно ответил фараон, даже и не думая гневаться.
– Да, но… – Абд аль-Хаммам замялся. – Я ведь желаю только добра. Я ни в коем случае не стану утверждать, что у этого гордого народа рабская натура. Нет, ведь они пребывая в плену египетском всё равно ничего не делали и никакая сила не могла заставить их на тебя работать. Истинный раб больше скучает по кнуту, нежели по свободе, но вот о чём скучает простой иудей? Пожалуй, я затрудняюсь с точным ответом. Заполучить их расположение невозможно, ибо они и друг к другу относятся как волк к волку.
– Закон выживания, – парировал фараон.
– Может быть, – согласился сыщик. – Возможно, что даже самый идеальный из всех. У этого храброго народа есть ещё одна интересная особенность – у них нет своего государства. И чем позже оно появится, тем лучше, ибо принесут они много горя любым соседям своим.
Владыка Египта коротко кивнул.
– Чем позже у израильтян появится своё государство… – продолжил свою глубокую мысль Назир, – тем позже случится его рассвет и закат. И уж поверь мне, это произойдёт очень и очень не скоро.
– А что ты думаешь о перепелах? – неожиданно спросил фараон. – Неужели всё таки очередное чудо?
– Ты же знаешь, я не верю в чудеса, – усмехнулся знаменитый сыщик. – Как не верю я и в магические способности человека. Любая магия суть игра изощрённого ума. Просто надо уметь заставить других поверить в чудо только и всего. Ведь наши египетские жрецы давно поднаторели в этом искусстве. Так вот перепела… на Синайском полуострове действительно иногда появляются птицы, чьё мясо ядовито. Это те птицы, которые перед отлётом в дальние страны задерживаются в особой местности… это тут недалеко, где кормятся зёрнами с отравляющими свойствами. Мясо таких птиц вредно и даже опасно для человека. Уверен, что Моисей и это происшествие сумел ловко обернуть себе на пользу, как некое наказание божье, скажем… кара за чрезмерную жадность.
– Знаешь… – через некоторое время проговорил владыка Египта, разглядывая бегущий между пальмами тонкий ручей. – Этот Моисей начинает мне нравиться всё больше и больше… Пожалуй, я дарую ему жизнь, как ты считаешь?
– Его ждёт кара за совершённое преступление… – сухо отрезал Абд аль-Хаммам, – правда он убил не знатного египтянина, а всего лишь надсмотрщика. Моисей будет заключён под стражу и отправлен в столицу, дабы там предстать перед судом. Полагаю, ему придётся заплатить немалый штраф золотом, ну и отсидеть несколько лет на каторге, если судьи окажутся милостивыми…
– А что у тебя уже появились неопровержимые улики?
– Появились, – знаменитый сыщик весь аж сиял. – Это отпечатки колёс колесницы преступника. Мои люди провели тщательный анализ. Они в точности совпадают с теми отпечатками, которые остались у дома бывшего жреца, откуда он в последний раз уезжал на своей колеснице. Кроме того эти отпечатки идеально схожи со следами, оставленными на трупе жертвы. Вот.
Назир потряс над головой большим свёртком папируса.
– Тут приговор хитрому злодею.
– Ловко, – согласился фараон. – Но для начала его нужно ещё поймать.
– Ну, это… – знаменитый сыщик расплылся в довольной ухмылке, – всего лишь вопрос времени…
Такая вот выходила в очередной раз не очень лицеприятная и весьма горькая петрушка.
– Нас снова преследуют эти проклятые египтяне, – так во время очередного привала дрожащим от напряжения голосом сообщил Аарон Моисею.