. Ваше здоровье, бухгалтер! (Пьет)
Мерони(рассеянно). Да, спасибо…
Собирается выпить, но опускает бокал, заметив, что к нему приближается Сенатор.
Сенатор. Дорогой Мерони… я тут услышал, что ваша супруга собирается поехать в Варезе и, учитывая, что мне тоже скоро надо уезжать, я предложил ее подвезти…
Мерони. К чему такое беспокойство, сенатор!..
Сенатор. Никакого беспокойства, дорогой Мерони… Это само собой разумеется… между коллегами…
Мерони. Вы уж скажете, сенатор, коллеги!
Сенатор. Коллеги, коллеги, Мерони! Мы все необходимы друг другу, каждый из нас просто обязан подставить плечо коллеге, таков девиз нашего банка. И это обязательно и для президента, и для последнего кретина!
Мерони. Вы меня смущаете!..
Сенатор. Итак, договорились. Вы оказали мне большую честь, разрешив сопровождать вашу супругу до Варезе. Если, разумеется, синьора даст на это согласие.
Входит Скотти.
Скотти. Бухгалтер Мерони, можно вас на пару слов! Извините, сенатор.
Мерони ставит бокал на стол рядом с телефоном и выходит вместе со Скотти. На сцене остаются Сенатор и синьора Мерони.
Пауза.
Синьора Мерони. Вам, действительно, так хочется проводить меня до Варезе, сенатор?
Сенатор(оглядывается по сторонам, убеждается, что их никто не слышит, и дает выход долго сдерживаемым эмоциям). Двадцать семь часов, синьора! С половины пятого вчерашнего вечера! Двадцать семь часов я ждал этого момента, жил надеждой на эту встречу, с трудом сдерживая руку, которая тянулась к аппарату, чтобы позвонить вам, услышать ваш голос!.. (Поясняет). Синьора, у меня тяжелая форма прерывистого косоглазия, которое всякий раз непроизвольно нападает на меня во время нагоняющих тоску мероприятий. В правом глазу. Дефект, запущенный с детства, стал хроническим, и с этим ничего нельзя поделать…
Синьора Мерони. Мой соболезнования…
Сенатор. …И вот вчера, на праздновании открытия нового офиса, скучая, как никогда в жизни, при том, что мое лицо было обращено к выступающим, мой правый глаз, неконтролируемый и свободный, блуждал в поисках развлечения. И вдруг… я увидел!..
Синьора Мерони(мелодраматично). Молчите!.. О Боже, и вы тоже! Вы такой же как остальные!..
Сенатор. Нет, синьора, я не такой! Вы неправильно меня поняли!
Синьора Мерони. Да нет, у вас у всех одно на уме!..
Сенатор. О, нет, синьора, я воспитанный человек! Да, я был поражен, признаюсь! Но то, что меня восхитило и мгновенно заставило обожать вас… не только ваши прекрасные формы, открывшиеся взору в результате банального инцидента, хотя они достойны самого крайнего восхищения… но прежде всего… я хотел бы быть … дипломатичным… прежде всего, ваше поведение в тот момент! Какое спокойствие! Ах, синьора, какое хладнокровие! Какая выдержка, какое самообладание, какая элегантность принятого вами решения! Как это было исполнено! Я, который видел послов, бледневших и принимавшихся лепетать извинения из-за ошибки мажордома, рухнувшие правительства, неспособные держать удар, нанесенный распространением компрометирующих фото… Ах, как я восхищался вами, синьора, тем необыкновенным изяществом, с которым вы вышли из затруднительного положения! Легкий шажок в сторону, чтобы освободить лодыжки от упавшего предмета туалета, грациозный наклон к земле, чтобы подобрать безжизненный лоскуток ткани жестом певца, поднимающего розу, брошенную ему с балкона… правая ручка мгновенно скатывает этот предмет в шарик, в то время, как левая открывает сумочку и тотчас ее закрывает!.. Все исчезло! И никакого следа, никакого свидетельства, никакого намека!.. Даже самомалейшего! И хладнокровие, олимпийское, девственное, оно читалось на вашем милом лице к разочарованию злопыхателей и ехидн из толпы присутствующих скотов, ожидавших вашего позора. Словно дама восемнадцатого века, встающая с брачного ложа санкюлота и возвращающая своему фарфоровому личику невозмутимость и изысканность!.. Ах, синьора, если однажды дипломатия пожелает заиметь свою Музу, я знаю, где найти ее!
Синьора Мерони(слегка ошарашено). Благодарю вас… Но… не по этой же причине вы хотите проводить меня до Варезе?..
Сенатор(другим тоном). Нет, у меня была и другая идея. Сразу же за автострадой я знаю одно прелестное убежище… маленькой очаровательный отельчик… Но, простите, сюда идут… продолжим позже!..
Входят остальные с бокалами в руках, усердно изображая удовольствие от вечеринки. Лишь Скотти и Мерони не могут скрыть своего беспокойства.
Синьора Скотти. Дорогой сенатор, вы не выпьете с нами?
Сенатор. С большой охотой.
Замечает на столике бокал Мерони, поднимает его жестом тостующего и подносит к губам.
Гуидо из-за косяка видит это и, не зная, как помешать Сенатору выпить шампанское со снотворным, лихорадочно пытается найти выход из положения.
Гуидо (внезапно, громко и заполошно, дрожащим голосом). Да здравствует Италия!
Сенатор подскакивает от неожиданности. Ставит бокал и, как и все, с удивлением оглядывается по сторонам.
Голоса. Кто это был?.. Что случилось?.. Кто кричал?..
Скотти. Это мой сын. Что с тобой, сынок?
Гуидо(выходя из-за косяка). Ничего особенного, папа. Просто в какой-то момент я почувствовал необходимость крикнуть: да здравствует Италия!
Сенатор. Патриотично и достойно похвалы! Несколько неожиданно, правда.
Толпа устремляется в глубину комнаты, оживленно обсуждая случившееся.
Мерони подходит к жене, стоящей отдельно.
Мерони. Я с первой секунды догадывался, что сын Скотти – идиот… Так что, ты решилась ехать с сенатором?
Синьора Мерони. Да.
Мерони. Отлично. Постарайся воспользоваться моментом. Помни, что я тебе сказал о директоре… А где мой бокал? (Ищет глазами бокал, находит его).
Знаешь, меня целый вечер спрашивают, не родственник ли я сенатора Мерони. Следующему я отвечу: да. Хочу посмотреть, отстанут они от меня или нет.
Собирается выпить. Гуидо, прячась за косяком, с надеждой смотрит на него.
Входит Скотти.
Скотти. Мерони, подойдите ко мне!
Мерони ставит бокал, оставляет жену и спешит к Скотти.
Послушайте, сделайте же что-нибудь, чтобы исправить то, что вы натворили. Уже семнадцать сорок пять! Бегите вниз к двери в подъезд и, если увидите, как они входят, остановите их! Быстрее. Ради всего святого!
Мерони. Понял! Мигом!
Убегает. Скотти делает глубокий выдох, снимая напряжение, вытирает пот со лба. Внезапно чувствует жажду. Смотрит по сторонам, видит полный бокал, который только что держал Мерони, берет его, подносит к губам.
Гуидо, с ужасом наблюдая за ним, прибегает к испытанному способу.
Гуидо(громко и заполошно, дрожащим голосом). Да здравствует Италия!
Скотти подскакивает, едва не роняя бокал.
Голоса. Опять?.. Может, он перегрелся!.. Да, мне тоже не кажется это случайным!.. Не понимаю, с ним раньше никогда такого не было!..
Гуидо. Папа, папа!
Скотти. Сынок, ты как-то поаккуратнее с патриотизмом, что ли, меня чуть родимчик не хватил!..
Ставит бокал на место.
Синьора Скотти(сыну). Ты себя хорошо чувствуешь?
Гуидо. Да-да, мама, я чувствую себя превосходно.
Сенатор. Может, это стресс от воинской службы?
Синьора Скотти. Вряд ли, он всю ее просидел в штабе.
Синьора Бестетти. А может, он слегка простудился?
Скотти. Нет, он всегда был таким.
Бестетти. Патриа аманда эст!
Все, за исключением Скотти, выходят. Звонит телефон.
Скотти (снимая трубку). Алло!.. Мерони, вы где?.. Что вы делаете у консьержки?.. Они поднялись?! Что значит они поднялись, Мерони?.. На лифте?!.. А почему вы им не помешали?.. Бухгалтер, немедленно сюда! Обгоните лифт, остановите их на лестничной клетке!.. Ну, смотрите!.. Если не успеете, считайте себя уволенным!.. То есть как это мне их остановить?.. Мы пропали!!. Что?.. Вы возьмете все на себя? Пожертвуете собой ради меня? Что это значит, Мерони? Не говорите глупостей!.. Алло!..Алло!..
Мерони, видимо, положил трубку.
Скотти мечется по комнате, судорожно пытаясь найти выход из положения.
Скотти. ((Он видите ли, возьмет все на себя, этот идиот! Он принесет себя в жертву! Что он хочет этим сказать? Мне-то что сейчас делать? Запереть входную дверь на ключ? Нет, все сразу догадаются! Может, сбежать? Это ничего не даст… все равно все откроется… А у меня семья, банк на плечах… Первая оргия в моей жизни, и та комом!.. Я перехвачу их у выхода из лифта и отправлю назад…
Звонок в дверь.
Слишком поздно!))
Синьора Скотти. Открой!
Скотти. Зачем?
Синьора Скотти. Ты не слышал, звонили.
Скотти. Я… я ничего не слышал.
Вновь звонок в дверь. Скотти показывает жестом, который говорит: видишь, я и на этот раз ничего не слышу.
Синьора Скотти. У тебя что, атеросклероз?
К двери спешит Гуидо.
Скотти(обращаясь скорее к Богу, чем к рабочим сцены). Занавес! Занавес!!
Гуидо открывает дверь и впускает МИМОЗУ И НАТАШУ.
Гуидо. Тут две синьорины…
Синьора Скотти(после некоторого изумления расплывается в приветливой улыбке). Ах, вы мои дорогие… Какой сюрприз!.. Проходите, прошу вас, проходите, славные девочки! Как мне приятно!..