Альдо. Никакой терапевтической жестокости.
Розмэри. Точно. Потом я слышала, как они уходили. И помню его слова: от нее уже стонет вся семья… и я их всех понимаю.
Альдо. Он имел в виду отца, мать и братьев?
Розмэри. Братьев нет… К этому времени они все уже умерли.
Альдо. Значит отца и мать.
Розмэри. Нет, маму тоже нет. Ее тоже уже не было.
Альдо. Тогда отца!
Розмэри. Да, моего отца… Знаешь, а ты сущий дьявол! Я же тебе говорила, что не хочу рассказывать о семье, а ты все-таки вынудил меня… Причем рассказывать тебе, человеку, с которым я никогда прежде не виделась и который ничего не знает ни о нас, ни о нашем мире! Что ты можешь понять? Нет, все, больше я тебе не скажу ни слова! Тебе, нет!
Альдо. Да успокойся ты. Согласен, я мало что знаю о вашем мире. Но я все-таки не последний болван, и могу себе представить, как выглядит ваш мир и какие люди его населяют.
Розмэри. Может быть, но вряд ли твои представление о них, и уж, точно, о моем отце соответствуют действительности. Для этого нужно было его понять.
Я его понимала… Не скажу, что до конца, но все-таки. Он был большой, красивый, сильный. Прямая противоположность мне, особенно по характеру. Он бился как лев, если хотел заполучить что-то. Всегда стремился побеждать. Да-да, он был из тех, кто всегда побеждал. В нашем доме все решал он. Он решил, что мои братья должны стать чемпионами, в спорте, в жизни. И он никогда не сомневался в своей правоте! Никогда не выказывал ни малейшей слабости и сомнения. Мой брат должен был стать героем войны, решил он. И брат стал героем войны!
Альдо. Какой из братьев?
Розмэри. Самый старший. Который погиб в Европе. Он был летчик.
Альдо. «Мой брат был летчик. Он желал покорить множество земель и улетел на войну. И завоевал в Испании, близ Гвадалахары кусок земли длиной два метра, глубиной полтора». Это стихи Брехта.
Розмэри(с горькой усмешкой). Все-то ты знаешь. По всякому поводу у тебя есть, что сказать. Ты бы понравился моему отцу.
Альдо. Надо еще посмотреть, понравился ли бы мне твой отец. Я не уверен.
Розмэри. Если бы ты ему понравился, он бы тебя купил.
Альдо. Что?
Розмэри. Это был один из его способов побеждать. Деньги – сильное оружие, говорил он. И он сделал его для себя с нуля. Когда что-то или кто-то ему нравился, он спрашивал: сколько?
Альдо. Не думаю, чтобы это пришлось бы мне по вкусу. А что касается того, что я все знаю, ты не права. Ничего я не знаю. Хотя прочел гору книг. Особенно ребенком. Тогда только этим я и занимался.
Розмэри. Твоим родителям это нравилось?
Альдо. Разумеется. Они же мне их покупали. Отец всем говорил, что я прочел больше книг, чем он. Это он так шутил. (Пауза). Ну а дальше?
Розмэри. Ты о моем отце?.. Да, мой отец был очень целеустремленный… так он был устроен. А я… я нет. У меня ничего не получалось ни в учебе, ни в спорте. Я всегда была последней…
Альдо. Последней в чем?
Розмэри. Во всем: двигалась хуже всех, соображала хуже всех. А вот мои братья были копия отец: статные, красивые блондины… как киногерои. А я…
Альдо. Ты тоже не страшилка.
Розмэри. Я была никакая. Отец, как мне казалось, меня очень любил… но я… я нутром чувствовала, что смущаю его. Может быть, он стыдился меня. Когда кто-нибудь приходил к нам в дом, он всех нас знакомил с гостями… и когда он представлял им меня, на его лице я прямо-таки читала: как было бы хорошо, чтобы тебя не было. Не знаю, может быть, я сама была в этом виновата… должна была стараться добиваться большего, как мои братья… не так разочаровывать его… Я помню, как однажды, я была совсем маленькой, я помогала няне накрывать на стол… Отец вошел…
* * *
«Отец Розмэри»(строго). Что ты делаешь?
«Розмэри»(испугано). Помогаю няне накрывать на стол.
«Отец Розмэри». Почему такой тон? В чем дело? Ты меня боишься? Меня? Ты не должна никого бояться. Никогда. Ты когда-нибудь видела, чтобы я или твои братья кого-то боялись?
«Розмэри» (чуть слышно). Прости…
«Отец Розмэри». И просить прощения тоже ты никогда не должна. Можно только ради дела… чтобы выиграть время, притупить бдительность конкурента…
«Розмэри». Да, папа.
«Отец Розмэри». Положи вилки и подойди ко мне.
Розмэри кладет вилки на стол и походит к отцу.
(стараясь говорить приветливее и радушнее). Видишь ли, Розмэри… ты не должна помогать няне. В доме ты хозяйка, понимаешь? Ты пока еще маленькая девочка, но должна привыкать к этому уже сейчас. Твое дело приказывать. Мы из тех, кто приказывает. Когда я был маленьким и жил в Ирландии, я насмотрелся на тех, кто приказывает, и на тех, кто им подчиняется. И я приехал сюда, в Америку, чтобы стать тем, кто приказывает. Такими должны быть и вы, мои дети. Мы все одной группы крови!
«Розмэри». Но я…
«Отец Розмэри». «Но я» что? Ты такая же, как все в нашей семье. И должна многому учиться! Тянуться за своими братьями. Ты единственная, кто не умеет ни плавать, ни играть в теннис…
«Розмэри». У меня не получается…
«Отец Розмэри». Никогда не говори так! Если этого не скажешь ты, рожденная приказывать, этого не скажет никто. Посмотри, как поступают все в нашей семье, как ведут себя наши друзья! Если ты будешь вести себя, как сейчас, добьешься того, что будешь все время в тени, тебя перестанут замечать. Ты этого хочешь, да? Хочешь выпасть из нашего круга? Хорошенько подумай над тем, что тебе говорит твой отец. Я и твоя мать, мы тебя очень любим, думаю, нет необходимости, убеждать тебя в этом. Ты наша дочь. Но если ты не будешь такой, как все мы, если не хочешь быть похожей на нас… меня это очень расстроит. Я не могу рисковать из-за тебя всем тем, что я построил в жизни, и тем, что намерен еще построить. Для тебя, для твоих братьев. Твой брат делает первые шаги в политике, его ждет великое будущее, и ничто не должно помешать ему на этом пути. Ясно? Поверь, я поставил на карту всю свою жизнь. И не должно быть ни малейшей тени, ни одного препятствия, которые помешали бы нам добиться высокой цели. Ты меня понимаешь?
«Розмэри». Да, папа…
«Отец Розмэри». Все мы должны быть на высоте положения. Ну, а если ты не хочешь быть такой, как все мы, скажи мне это прямо сейчас.
* * *
Розмэри вновь принимается накрывать на стол.
Розмэри. Как-то раз он сказал мне: если ты не хочешь быть такой, как все мы, скажи мне это прямо сейчас… Я хотела. Я пыталась. Но это давалось мне с огромным трудом. Больше всего я желала бы походить на мою мать, которая вообще ничем не занималась. Все время находилась в тени моего отца, то и дело сбегая в Париж… Она, наверное, была единственным человеком, которой он позволял такое. Однажды я услышала, как он сказал ей: по-моему, наша девочка отстала в развитии.
Альдо. И что ответила мать?
Розмэри. Не помню. Скорее всего, что-то неопределенное.
Альдо. Что-нибудь типа: может быть… или же: ты не прав. Причем одним и тем же тоном.
Розмэри. Я этого не помню.
Долгая пауза.
Альдо. А как с тобой произошло… ЭТО, помнишь?
Розмэри. Да. Это случилось в один из вечеров, после очередного визита врача. Я не спала. Просто лежала с закрытыми глазами, ожидая, что что-то должно случится… И случилось. Сначала послышался один голос, потом к нему добавился другой, затем по облакам принялась скакать зеленая лошадь, и какой-то крестьянин в смешной мятой шляпе-цилиндре разлегся в небе и начал играть на скрипке. Он играл плохо, будто лягушка квакала, но мне нравилось, я даже рассмеялась. Потом появилось много других животных… коза, которая объедала виноградную гроздь, запряженный в груженную сеном телегу бык… Затем на переднем плане оказались жених и невеста… он в черном, она в белом, словно в старом черно-белом фильме. У нее в руках был букетик ландышей, и когда она меня увидела, она мне его бросила, а я его поймала и… все… Голоса звали меня по имени… В какой-то момент я подумала, что это голоса моих братьев, которые ушли раньше меня, но нет, это были не они… И не мама… и конечно же, не отец!.. Но я не знала никого другого, после стольких лет в клинике… Кто это мог быть?.. Тем не менее, я чувствовала, что могу доверится им… больше того, что я уже давно, очень давно их ждала. Голоса были торжественные, звучавшие словно большой орган с серебряными трубами, и они произносили простые слова… «Давай, ну же, чего ты ждешь? Иди к нам? Мы уходим, пойдем с нами! Решайся!»
Альдо. Это все, что ты подумала?
Розмэри. Да. Причем в один миг.
Альдо. А потом?
Розмэри. Хватит, я устала. Не заставляй меня говорить так много.
Альдо. А ты понемногу.
Розмэри. Не настаивай! Тем более, что это всё.
Альдо молча смотрит на нее.
Эй! Конец рассказа.
Альдо(после паузы). Рассказ можно начать и с конца. (Другим тоном). Давай что-нибудь съедим.
Розмэри. А что у нас есть?
Альдо. У нас есть все. Мясные консервы, спагетти в пачке, горошек в жестянке, фруктовый салат…
Розмэри. …в стеклянной банке.
Альдо. Смотри, как много всего я выставил на стол. Кстати, я привык есть, глядя телевизор.
Розмэри(с недоумением оглядывая комнату). А где он?
Альдо. Его нет. Это я смотрел когда-то. И знал, что здесь его не будет. Так даже лучше. Так мы можем поговорить.
Розмэри. Ну, говори. Мне больше нечего рассказывать.
Альдо. Скажи мне только одну вещь. Тебе стало всё ясно, когда… когда ты внимала этим голосам?