Фокс(с подчеркнутой снисходительностью). Вы, и правда, верите в то, что новый стиль руководства в состоянии положить конец семейственности, махинациям, взяткам… иными словами, могуществу тайных правительств? (Качает головой). Да не будь всего этого, дорогой сенатор Орси, как бы мы тайно управляли страной? Государство, со всеми созданными нами за тридцать лет правительствами, подправительствами, надправительствами, было бы стерто в одночасье, как надпись на классной доске губкой! Но мы писали не мелом на ее поверхности. Мы вырезали, и глубоко! Мы создали нравы, образ жизни, мораль. Из этих цепей не вырвется никто, ни друзья, ни враги, ни те, кто извлекает из них выгоду, ни те, кто страдает от них!.. Коммунисты! Левые! Это давно уже не те оборванцы, кто провел десятилетия в изгнании, страдал от холода в Москве, сидел в тюрьмах Муссолини или Сталина, принимал участие в Сопротивлении, питался один раз в день, чтобы отдавать деньги партии, и знал, куда хочет придти, даже если никогда и не верил, что туда можно добраться. Эти уже давно вымерли, нынешние, в абсолютном большинстве, выросли при нас, формировались в атмосфере, которую навязали стране мы, с нашими привычками и нашими идеями. Эти коммунисты ездят на отличных машинах, проводят уикэнды за границей, носят шикарные костюмы и дорогие часы и ценят комфорт, который дают им деньги. Наша система развратила их, их моральная сила ослабла, и в этом главный итог нашего победного крестового похода.
Общее молчание.
Сенатор Орси. Это самый настоящий политический цинизм!
Адвокат Акуила. Еще какой! Даже коммунисты честнее вас…
Фокс. Успокойтесь, синьоры. Над нашим королевством солнце зайдет еще не скоро.
Сенатор Орси. Это провокация! Это объявление войны!
Падре Гатти. Друзья!.. Братья, я вновь призываю вас к миру, взаимопониманию и терпимости! К чему доводить все до крайности! Доктор Фокс прав. Зачем пытаться искать новых союзников, строить новые схемы политического равновесия, когда нам и так хорошо? И кто знает, к чему могут привести изменения в одном регионе, когда во всей Италии ничего не меняется? Надо договориться между собой. Почва для этого есть – взаимный интерес. Доктор Фокс немного напугал нас… пошутив так жестоко… но как иначе он мог удовлетворить свое законное желание… скажем так, надуть нас!.. Нам ведь прекрасно известно, что доктор Фокс слишком умен, слишком гибок, слишком реалистичен, чтобы, несмотря на удачную шутку, согласиться разделить с нами пирог, в котором есть кусок для каждого из нас, солидный кусок, обильный, словно манна небесная. (Фоксу). Ведь так, дорогой друг?
Фокс. Вы сорвали эти слова у меня с языка, падре Гатти!
На веранду выходит Мария Виттория.
Мария Виттория. Папа! Чай готов.
Фокс. Синьоры, могу я предложить вам чашку чая?
Сенатор Орси и адвокат Акуила обмениваются взглядами, в которых еще сквозит колебание.
Падре Гатти. Чай в доме Фокса славится на всю округу.
Фокс. За чашкой чая легче обсуждать дела, друзья.
Сенатор Орси. Вы очень любезны, доктор Фокс.
Адвокат Акуила. Не хотелось бы беспокоить вас.
Все встают и идут в дом.
Мария Виттория(Джакомо). А ты не хочешь выпить чаю?
Джакомо не отвечает.
Нам надо поговорить.
Джакомо(в замешательстве). Мария Виттория…
Мария Виттория. Это очень короткий разговор. Я уже ничего не понимаю, что происходит в этом доме. Но это неважно. Я знаю одно, что никогда не выйду замуж за беспозвоночного. У тебя есть двадцать четыре часа, чтобы продемонстрировать мне, что ты обладаешь хребтом. Или ты проявишь характер перед моим отцом, попросишь у меня прощения, признаешь, что вел себя как слизняк, и женишься на мне, или я раз и навсегда вычеркиваю тебя из своей жизни.
Джакомо. Мария Виттория…
На веранде появляется Бьянка Мария. Она выглядит слабой, но настроенной решительно.
Бьянка Мария. Мария Виттория, я желаю поговорить с доктором Коломбо. Ты не могла бы оставить нас наедине?
Мария Виттория. Я ухожу, мама. Я сказала все, что должна была сказать.
Уходит в дом. Бьянка Мария спускается в сад.
Бьянка Мария. Мой муж мне все рассказал.
Джакомо. Да что вы!
Бьянка Мария. Прошу вас, никаких комментариев. Если я и собираюсь поговорить с вами, исключительно потому, что меня заботит счастье моей дочери.
Жест отчаяния Джакомо.
Почему вы так поступаете?
Джакомо. Потому что содействовать счастью Марии Виктории я могу только… исчезнув… У меня нет соответствующих аргументов, которые я мог бы привести, чтобы убедить вас… Не заставляйте меня говорить большего, синьора Фокс, прошу вас!
Бьянка Мария. Хорошо, хорошо, дорогой. Я вас понимаю. (Вздыхает, качает головой, садится, меняет тон, улыбается, словно сбросив тяжесть с души.) Чего я не могу понять – это почему вы, молодые такие принципиальные! Скажите откровенно, ситуация, на самом деле, непоправима?
Джакомо. Непоправима.
Бьянка Мария. Почему вы так уверены?
Джакомо. Но, синьора… извините, что точно сказал вам ваш муж?
Бьянка Мария. Все.
Джакомо. Вряд ли. Иначе вы бы не затеяли весь этот разговор.
Бьянка Мария. Он сказал мне… что вы его..
Джакомо. Что я брат Марии Виктории по отцу?
Бьянка Мария(с улыбкой). Именно это! Но, как говорит пословица, сердце не видит, глаз не страдает.
Джакомо. Я удивлен!
Бьянка Мария. Нет, правда, самом деле, Бог знает, сколько людей создают семьи, не ведая, чьи они дети.
Джакомо. Это не мой случай. Я прекрасно знаю, чей я сын.
Бьянка Мария. Конечно. И все же я повторяю свой вопрос: это так непоправимо?.. А если… не обращать на это внимания?..
Джакомо(возмущенно). Инцест, синьора! Инцест! Этим грязным словом называется то, на что вы осмелились намекнуть. Даже у самых диких и примитивных племен Папуасии существует табу на такие вещи, потому что они знают, Бог накажет их рождением безобразных монстров…
Бьянка Мария. Прекратите, ради Бога! Я подумала… что в двадцать первом веке…
Джакомо. В двадцать первом веке природные и божеские законы те же самые…
Бьянка Мария. Ну да, ну да, я это знаю… Однако фараоны древнего Египта не только позволяли себе такое, но даже предписывали…
Джакомо. И тем самым передавали из поколения в поколение серьезные наследственные болезни…
Бьянка Мария. А как же Зигфрид? Он был сыном брата и сестры…
Джакомо. Это театр, синьора, лирическая опера!
Бьянка Мария(вновь меняя тон на решительный). Джакомо!
Джакомо(удивленный переменой тона). Да, синьора?
Мария Бьянка. Выслушайте меня! Я вижу, что должна испить горькую чашу до дна. И прошу вас, не перебивайте меня. (Пауза). Представьте себе… некую персону, которая… которая кажется вам более чем достойной… Эта персона, как никакая другая, как вы считаете, неспособна на вульгарные поступки, уступки плоти, соблазны греха. И вот эта персона… вы себе ее представляете?
Джакомо. Да.
Бьянка Мария. И вот эта персона, такая безупречная, такая возвышенная, такая честная… согрешил. Однажды в жизни. Преступила границы дозволенного…
Джакомо(побледнев). Моя мать?!
Бьянка Мария. Ваша мать?!
Джакомо. Но… вы же сами сказали о достойнейшей персоне!
Бьянка Мария. Это я, Джакомо!! Я!!!..
Джакомо(вежливо). Вы? Пардон, я не понял…
Бьянка Мария. Это я, я, я! Я, как и мой муж, которого я тоже считала честнейшим и достойнейшим, совершила… всего однажды!..
Джакомо(продолжая не понимать). Однажды… что?
Бьянка Мария. Ну, однажды… (Вздыхает). Боже, как трудно общаться с людьми в этом мире! Ах, Джакомо! Господь сказал: кто имеет уши, чтобы слышать, да услышит!
Джакомо. Хорошо. Я понял, что вы, однажды, совершили… что вы совершили?
Бьянка Мария. А вы не понимаете?… Речь идет о рождении Марии Виттории!..
Джакомо(пораженно). Не может быть!!! Мария Виттория не…?
Бьянка Мария. Да. Она не его дочь.
Джакомо. А чья?!
Бьянка Мария. Сейчас расскажу.
Джакомо(в ужасе). Нет! Нет, ради всего святого! Простите, но я не имею никакого права это знать… я не хочу знать! Мне это… неинтересно! (Понимает бестактность сказанного).. То есть интересно… но… (Видит, что это еще хуже). Просто меня это не касается… Я просто не верю вашим словам!
Бьянка Мария. Вы не верите мне?! Вы что, думаете, я решилась на такое признание от нечего делать? Когда мой муж сказал мне, что вы его сын, я остолбенела. Но не потому, о чем все подумали. Не из потрясения или разочарования. А потому что сразу поняла: лишь открыв свою тайну, я смогу помочь счастью моей дочери. Вы в чем-то еще сомневаетесь?..
Джакомо. Ради Бога, синьора… В конце концов, как говорит пословица, мать всегда уверена, что она мать, неуверен отец. То есть отцом может быть не только законный супруг, но и законный супруг тоже… (Утирает пот со лба). Иными словами…
Бьянка Мария. Иными словами, как я могу быть уверена, что отцом был не мой муж? Это вы хотите сказать? Но мой муж был в самом начале своей политической карьеры и был в это время очень занят. И у меня есть доказательства… я имею в виду даты… (Пауза). Вы так и не хотите узнать, кто отец Марии Виттории?
Джакомо. Нет. Мне даже неловко все это слушать…
Бьянка Мария