. Но я бы хотела бы рассказать вам, как это случилось…
Джакомо. Не думаю, что вам стоит затруднять себя этим.
Бьянка Мария. Я просто не хочу, чтобы вы думали, что речь идет о банальной измене…
Джакомо. Я бы никогда не позволил себе даже подумать о таком!
Бьянка Мария. Тем более, что я ваша будущая теща.
Джакомо(смиряясь). Рассказывайте. Я не могу вам запретить.
Бьянка Мария. Вы когда-нибудь слышали о Бад-Дойч-Альтенбурге?
Джакомо. Это имя отца?
Бьянка Мария(словно рассказывая сказку). Это маленький уютный городок на Дунае, в Австрии, в нескольких шагах от венгерской границы. На его окраине дом, где родился Иосиф Гайдн. Но мы, я и мой муж, только что справившие свадьбу, находились там не из-за композитора. Шел ноябрь 1956 года, Венгрия восстала против коммунистической тирании, и советские танки топили восстание в крови. Мы, мой муж и я, вместе с собранной архиепископом Турина группой пожилых бойскаутов, профессоров католических университетов, членов мальтийского ордена пытались внести посильный вклад в борьбу против коммунистического проникновения в наш мир. В этом уголке Австрии на границе свободного мира, на последнем его рубеже, куда можно было добраться без особого риска, мы как могли облегчали страдания благородного венгерского народа, помогали патриотам, сумевшим убежать от русских орд и искавшим убежища на западе. Наши мужчины встречали их на границе с бутербродами и горячим питьем, мы, женщины, ждали их чуть подальше, в Бад-Дойч-Альтенбурге, где оказывали беженцам первую медицинскую помощь и расселяли их по небольшим белым палаткам, скромным, но чистым. Мы, в элегантных униформах Красного Креста, улыбались им и раздавали маленькие образки Святого Стефана, патрона Венгрии, а я по вечерам играла им на скрипке «Нинна-нанна» Брамса… В тот день… это была пятница… царило спокойствие. Попрощавшись с мужем, который отправлялся на границу, я уединилась, чтобы почитать книгу о житии святых, подаренную моим духовным отцом. Это были святые, которым молятся и над жизнями которых размышляют. Не знаю, почему, но читая описания экстаза, в который приходили Святая Маргарита Кашская или Святая Тереза Айяльская, проводя долгие часы коленопреклоненно в своих кельях и созерцая обнаженное кровоточащее тело Христа на кресте… не знаю, почему, но я, вместо того, чтобы проникнуться благочестивыми мыслями, испытывала сильное смятение чувств. Я ощущала необычайное возбуждение. Я мечтала, как вернусь к моему мужу, но иначе, не так, как обычно. Без вежливых поцелуев в лоб, без ритуальных вопросов о мигрени, которая тогда изводила меня… без его аккуратного обязательного похода в ванную до… до всего… Нет, мне вдруг представилось возвращение страстное, как показывают в кино или пишут в романах!.. Но когда я попыталась сконцентрироваться на подробностях, я должна была признать, что мужчина, к которому я мечтала вернуться, совсем не походил на моего мужа!.. У него скорее было лицо распятого Христа… со страницы сто восемьдесят второй!.. Белое окровавленное лицо, пронизывающий взгляд горящих глаз, длинные ниспадающие рыжие волосы… Несмотря на то, что день был холодным и холодной – палатка, я кожей чувствовала горячие языки тепла. Я вышла за порог. В небе, одна на другую, наползали огромные черные тучи. Но даже это зрелище, вместо того, чтобы навести меня на естественные размышления о красе мироздания, снова оживило только что прочитанные страницы, где рассказывалось о насилии язычников над мучеником Святым Орсолой и одиннадцатью девственницами. И вновь то же возбуждение овладело мной. В этот момент группа измученных венгерских беженцев добралась до нашего лагеря. Оборванные, усталые, голодные, терзаемые мыслями о потерянной родине… Один из них привлек мое особенное внимание. Бескровное лицо страдальца, вырвавшегося из-под коммунистического ига, горящие глаза гуманиста, сохранившего веру в свободу, рыжие ниспадающие волосы непреклонного рыцаря-путчиста. Он ничем не походил на моего мужа, но я не могла оторвать от него глаз. Он заметил мой взгляд. Со странной улыбкой покинул своих товарищей и направился к моей палатке, товарищи проводили его веселым напутствием. Робея, я отступила в палатку и укрылась внутри. Но полог открылся. Он возник на пороге. Бросив свою суму, он направился прямо ко мне. Я отступала все дальше к кровати. Я протянула ему образок Святого Стефана Венгерского, но он на него даже не посмотрел. Он что-то крикнул по-венгерски. Я не знаю, что это было, может, слова радости от обретения свободы или дружелюбный привет. Это была его первая встреча со свободным миром… И когда он уходил… глубокой ночью… чтобы никогда больше не вернуться, его лицо лучилось новой верой в человека… Это все, Джакомо. В венах Марии Виктории течет кровь гунна.
Длинная пауза. Джакомо подает ей стакан воды.
Спасибо.
Джакомо. А ваш муж? Что он?
Бьянка Мария. Не думаю, что бы он мог это понять. Я предпочла не ставить его в известность.
Джакомо. А сейчас?
Бьянка Мария. Я готова на все ради счастья дочери, но меньше всего мне хотелось бы рассказывать это мужу.
Джакомо. Но тогда, извините, зачем вы рассказали это мне?
Бьянка Мария. Чтобы вы поискали способ сообщить ему услышанное… А я должна отправиться за покупками.
Джакомо. Я поискал?!
Бьянка Мария. Учитывая ваши с ним отношения, вы, может быть, единственный, кто… И ни о чем не спрашивайте меня больше, Джакомо. Ни о чем.
Появляется Мария Виттория.
Мария Виттория. Мама, ты же собиралась пойти за покупками!
Бьянка Мария. Да, дорогая… но я себя еще неважно чувствую. Пойду полежу немного. Оставляю вас одних. И советую вам… доктор Коломбо!.. (Уходит в дом).
Джакомо. Любовь моя!
Мария Виттория(жестом останавливает его). Что с тобой? Ты сделал то, что я тебе сказала?
Джакомо. То есть?
Мария Виттория. Ты поговорил с моим отцом? Высказал ему свои резоны? Заставил его дать согласие?.. Нет? Тогда причем здесь «любовь моя»?
Джакомо. Любовь моя, я прошу у тебя прощения. За те сомнения, которые, не скрою, владели мной… У тебя могло сложиться впечатление, что я тебя недостаточно люблю, что я отказался от тебя без борьбы… Но теперь все позади. Я готов жениться на тебе, чего бы мне это ни стоило, против воли кого бы то ни было!
Мария Виттория(глядя на него с подозрением). Когда? Давай назначим дату.
Джакомо. Я не знаю… Когда хочешь… Как можно скорее… Но без спешки!..
Мария Виттория. А мой отец?
Джакомо. Мы ему скажем… в свое время…
Мария Виттория. Я все поняла! Я прочитала это в твоих глазах, Джакомо Коломбо!.. Ты говоришь «без спешки», «в свое время». На что ты рассчитываешь? Что после недавнего инфаркта он, глядишь, скоро умрет и все станет на место само собой? Нет! Я просила тебя о такой малости! Чтобы доказал мне, что ты мужчина, а не слизняк. Этого я хочу! Так же, как хочу выйти замуж с благословения моего отца!
Джакомо. Мария Виттория, зачем оно тебе? Да тебе же плевать на него!
Мария Виттория. Ты прав. Но все равно ты должен поговорить с ним, добиться его разрешения, чтобы доказать мне то, что я хочу.
Джакомо. Но это бесполезно. Я знаю.
Мария Виттория. Ты боишься порвать с ним, чтобы не остаться в подвешенном состоянии раньше, чем устаканится твоя карьера? Я угадала?
Джакомо. Мария Виттория, чего я меньше всего боюсь, так это порвать с твоим отцом. Я готов предложить тебе самое радикальное решение: мы убежим, сыграем свадьбу и поставим его перед свершившимся фактом.
Мария Виттория. Ты просто дешевый шут! Ты знаешь, что я на это никогда не соглашусь. А деньги? Я поэтому и хочу благословления моего отца, что его согласие означает квартиру в городе, загородный домик в Червинии, мебель, автомобиль и медовый месяц в Бангкоке!
Джакомо. В этом и заключается твоя любовь ко мне?
Мария Виттория. Ради всех святых, Джакомо, прекрати валять дурака! На деньги моего отца рассчитывали мы оба. Ведь мы же никогда не собирались жить в любви, но нищими. Так что давай, поторапливайся! Иначе все было бессмысленно. Включая траты на фотокопии.
Из дома доносятся веселые голоса. На веранде появляется сенатор Орси. Он спускается в сад, разведя руки и улыбаясь, словно готовый объявить об избрании нового Папы.
Сенатор Орси. Сорок три процента голосов наши! Это уже официально. Доктор Фокс – сенатор!
Из дома выходит Фокс, за ним следуют остальные.
Джакомо спешит им навстречу.
Джакомо. Это конечно чуть меньше того, что я ожидал, но все равно приятно, что наши надежды оправдались. Мои поздравления, сенатор!
Фокс (пожимает протянутую руку). Спасибо, Джакомо.
Мария Виттория(подходит к отцу). Поздравляю, папа.
Фокс. Спасибо, моя девочка. (Целует ее).
Падре Гатти. Примите и вы наши поздравления, доктор Коломбо. На следующей ассамблее вы станете членом административного совета Католического банка. (Переглядывается с сенатором Орси). И владельцем пакета его акций.
Джакомо(с легким поклоном). Благодарю вас и вашего друга!
Адвокат Акуила. А сейчас нам остается подождать результатов голосования в нижнюю палату, и если они окажутся не хуже верхних, мы разопьем шампанского!
Сенатор Орси. Я отправлюсь в Федерацию.
Адвокат Акуила. Я – в редакцию.
Падре Гатти. А я в церковь, прочту «Те Деум».
Сенатор Орси. Увидимся позже. Еще раз мои поздравления, сенатор.
Адвокат Акуила. Спасибо за чай. Он, действительно, великолепен!
Падре Гатти. Наша признательность синьоре.