Я молча кивнула.
Да, эрт Экради действительно уделил нам гораздо больше времени, чем мы надеялись. Вся эта история с Вилли, с его точки зрения, и впрямь выглядела сомнительно. Наша догадка насчет Вестника вообще могла показаться ему бредовой. Однако эрт не отмахнулся, не посмеялся, не выпроводил нас вон, едва услышал, с какими глупостями мы к нему явились. А напротив, постарался сгладить резкость своих первоначальных слов. Как смог обнадежил. Успокоил. Даже пообещал изъять все бумажки, которые настрочил в порыве дурного рвения его идиот-секретарь. А под конец внезапно поинтересовался нашими успехами в учебе и искренне развеселился, узнав, что свою летнюю практику мы сдавали не кому иному, как эрту Дари эн Ларуну.
– Так вот куда запропал этот упрямец! – с видимым удовольствием протянул городской маг. – Скверна об него зубы обломала, так он теперь, выходит, учителем заделался?
– Вы что, знакомы? – неподдельно удивились мы.
Эрт Экради кивнул:
– Учились когда-то вместе. Да и на практике не раз лбами сталкивались. Один раз, помнится, чуть до исключения дело не дошло. Но потом поумнели, сдружились. Один раз он даже шкуру мне умудрился спасти. Но после диплома жизнь развела нас в разные стороны. Я его с тех пор не видел. Слышал только краем уха про его подвиги. Но раз уж Вихрь жив и все еще учит других уму-разуму, значит, все не так плохо. Кстати, буду благодарен, если передадите ему от меня весточку.
Мы, конечно, пообещали передать. Да и вообще, под конец разговора наше настроение заметно улучшилось. В конце концов, городские стены – это не деревенский плетень, с наскоку даже нежить не преодолеет. Если же городская стража будет находиться в режиме повышенной готовности, то застать ее врасплох будет трудно. Старый ворчун Широ тоже будет вынужден усилить бдительность. А он, несмотря на дурной характер, колдун опытный. Считай, полжизни тут провел. Каждый кустик и каждую ямку как свои пять пальцев знает. Да и в нежити разбирается отменно. И если в ближайшие пару-тройку дней хоть что-то покажется ему подозрительным, то портальная арка – вот она. К экстренному открытию всегда готова. Гонцу из Рино понадобится всего лишь шаг сделать, чтобы нужная информация мгновенно дошла до столицы. Ну а уж оказать приграничью помощь столичные маги сумеют.
– Ну что? Домой? – встряхнулась Ланка, когда мы спустились вниз и придирчиво оглядели холл. Но, к нашему величайшему сожалению, крысомордый Радис как сбежал в прошлый раз, так до сих пор и не вернулся. Или же, что вернее, заслышав голоса на лестнице, решил больше не искушать судьбу и предпочел нас не провожать.
А вот насчет «домой» я откровенно засомневалась. Свой долг перед городом мы, конечно, выполнили, но вряд ли у нас получится вот так запросто отсюда уехать. Как оказалось, за время беседы с эртом Экради народу на улицах значительно прибавилось. Толчея на главной площади стала просто невообразимой. Пытаться ломиться сейчас к воротам было все равно что воевать со стихией. Так что мы хорошенько подумали, все взвесили и в конце концов решили обождать.
Нет, не здесь, конечно. Сидеть несколько часов кряду в старой ратуше никому из нас совершенно не улыбалось. Однако недалеко от нее, насколько я помнила, имелся неплохой постоялый двор. Вот там-то мы и решили отсидеться до вечера, когда весь народ стянется к городскому храму, а по улицам снова можно будет пройти.
Нэл Торо узнал меня сразу, как только мы переступили порог его дома. Заметно поседевший за те несколько лет, что мы не виделись, слегка погрузневший и подрастерявший некогда густую шевелюру, он все равно остался таким же массивным и неповоротливым, как старый бьерн, только-только выбравшийся из берлоги после зимней спячки.
«Берлога» у него тоже была под стать: добротный двухэтажный дом, крепкий забор, такие же добротные лавки в просторном обеденном зале и безупречный порядок, которым хозяин старейшего в Рино постоялого двора заслуженно гордился.
Несмотря на то что из-за праздника и наплыва приезжих все комнаты оказались заняты, в гостеприимстве нэл Торо нам все-таки не отказал. И поскольку в общем зале царила невыносимая толчея, нам было позволено пройти на задний двор, где специально для нас хозяин поставил отдельный стол и где мы могли скоротать время до вечера.
Здесь же, во дворе, пока дед и мать были заняты гостями, играла с лохматым щенком пятилетняя внучка хозяина. Нам, раз уж так вышло, доверили за ней присмотреть, и мы с удовольствием согласились, тем более что Манюшка оказалась вполне самостоятельной девочкой и никаких хлопот не доставляла.
А вот при виде лопоухого щенка и непропорционально большой конуры, притулившейся возле недавно обновленного крыльца, мои губы расползлись в широкой улыбке. Надо же… до сих пор стоит, родимая. И простоит, наверное, еще не один год.
Надо сказать, когда я впервые попала в Рино, то вела себя как настоящая дикарка. Со стариком Широ сразу же поругалась. Его ученику, вздумавшего меня за это наказать, расцарапала щеку и вдобавок пребольно укусила. На второй день и вовсе сбежала от вознамерившегося меня подстричь[7] слуги через дыру в заборе. А спряталась от противного старика именно здесь. В этой вот самой конуре, хозяином которой был тогда лохматый клыкастый здоровяк по кличке Горт.
Пес, конечно, был цепным, свирепым, как водится, да и хлеб свой даром не ел. Но мне, к счастью, всегда удавалось ладить с животными, поэтому с лохматым сторожем мы договорились. Он меня приютил, обогрел, защитил. Проникшись к маленькой беглянке необъяснимой заботой, чуть не набросился на явившегося за мной служку. А я в ответ частенько его навещала, утаскивая с кухни то котлету, то колбасу, тогда как большая и теплая конура стала для меня чуть ли не вторым домом, куда я с удовольствием возвращалась.
Нэл Торо именно здесь меня однажды и нашел, когда я в очередной раз сбежала из опостылевшей башни. Тогда же, собственно, и зародилась наша дружба. Добряк Горт за эти годы, конечно, состарился и, к моему величайшему огорчению, умер, но его потомство по-прежнему верой и правдой служило хозяину. Включая пока еще маленького, неуклюжего и неопасного малыша Гонти, от которого обожающая собак Ланка мгновенно пришла в восторг.
Вскоре после обеда Манюшку у нас забрали и отправили спать, поэтому на протяжении нескольких часов мы были предоставлены сами себе. Ник с Ланкой тут же устроили тренировочный поединок, ну а я, забравшись в уголок, достала бумаги и принялась доделывать схему своего щита, в которой, благодаря Норру, почти не осталось белых пятен.
Вскоре, правда, магу с ведьмачкой заниматься надоело, и они принялись откровенно дурачиться. А вернее, играть «в ладошки», награждая друг друга за каждый проигрыш звучным щелбаном.
Проигрывала, разумеется, Ланка. Потому что катастрофически не поспевала за шустрым магом и не могла быстро хлопнуть по его выставленным ладоням. Но когда он в сотый, наверное, раз подряд ее опередил и в качестве наказания с чувством зарядил в лоб сразу с двух рук, она не выдержала и взвыла:
– Раа милосердная… как?! Ну как ты это делаешь?!
– Все просто, барашек, – посмеиваясь, отозвался маг и примерился для нового щелбана. – Просто я много лет соревновался с уличными мальчишками и был в свое время абсолютным чемпионом по «ладошкам», так что у тебя попросту нет шансов.
– Ах ты ж…
Ланка притворно замахнулась, но парень со смехом увернулся, там самым наглядно доказав, что зачастую в поединке решает не сила, а скорость. После чего они снова принялись возиться, то отчаянно споря, то снова приходя к согласию. И только ближе к вечеру наконец-то угомонились.
Маленький Гонти к тому времени устал от беготни, поэтому забрался в конуру и надолго исчез из виду. Мы его не трогали. Но потом неугомонная Ланка решила, что напоследок стоит еще разок потискать это мохнатое чудо, и попыталась его позвать. Когда малыш не отреагировал, подумала, что это из вредности, и захотела его приманить. А положив возле будки большущую котлету и вместо радостно чавканья услышав изнутри недовольное ворчание, не на шутку удивилась:
– Эй, мелкий, ты чего? Я ж тебе поесть принесла.
«Р-р!» – уже вполне окрепшим голоском рыкнул из конуры малыш.
Ланка с растерянным видом отошла, но в итоге сочла, что будущего сторожа уже успели чему-то обучить, поэтому в отсутствие маленькой хозяйки он начал относиться к нам как к чужакам.
Я только плечами пожала, когда неподдельно огорчившаяся подруга вернулась к столу. Ник, поглядев на быстро темнеющее небо, которое к вечеру затянули плотные тучи, и прислушавшись к доносящемуся с улицы шуму, дал команду готовиться к отъезду. Но прежде чем мы успели куда-то отправиться, в доме послышался грохот. А следом сгустившийся в преддверии дождя воздух разорвал пронзительный женский крик.
Мы на мгновение замерли там, где стояли, а потом сорвались с места и опрометью кинулись на звук. Но когда, чуть не снеся заднюю дверь, ворвались в обеденный зал, то оказалось, что в наших услугах никто не нуждался – в заведении господина Торо никто не собирался буянить, среди посетителей не случилась отчаянная драка. Просто возле дверей, окруженный плотным кольцом очевидцев, лежал незнакомый молодой мужчина. А поднявшийся с колен хозяин постоялого двора, только что пытавшийся нащупать живчик у того на шее, как-то растерянно огляделся и тихо проговорил:
– Он мертв.
Протиснувшись между людьми, я быстро глянула на труп, подключила «прозрение» и, отметив пустоту на том месте, где должна была быть аура, озадаченно помолчала.
Действительно труп. Однако следов повреждений на теле нет, крови на полу тоже. Одежда и обувь целы. Висящий на поясе кожаный мешочек тоже оказался нетронутым. Мужчину не избили, не ограбили. В помещении даже следов потасовки не было. Поэтому Ник, как командир тройки, вышел вперед и, пока люди недоверчиво переглядывались, строго осведомился: