Бешено ревущее пламя присмирело. Земля под ногами перестала ходить ходуном. Небо прояснилось. И даже образовавшийся на камнях ледок начал стремительно истаивать.
А вот алтарь так же неожиданно вздрогнул и явственно засветился. Вся пыль и грязь, что была на нем, бесследно исчезла. Мне даже показалось, что он приподнялся над землей. Словно взлетел или же ожил? А затем полыхнул таким ярким светом, что мы дружно зажмурились и инстинктивно вцепились друг в дружку, чтобы больше никогда не потерять.
Свет же тем временем становился все сильнее и сильнее. Он просачивался сквозь плотно сомкнутые веки. Пропитывал все вокруг. Заставлял отворачиваться, прятать лицо. Он почти обжигал, но вместе с тем нес с собой и покой. Умиротворение. Надежду. Так, словно богини и впрямь услышали. Откликнулись на мою неумелую молитву. И словно они, великие и почти всемогущие, отчего-то не захотев спасать целый город, в последний момент все же решили вмешаться.
Или же получили достойную внимания жертву?
Мысль о жертве мелькнула и пропала, вытесненная странным, но на редкость сильным ощущением чужого взора. Так, словно в храм без приглашения заглянул некто могущественный, хотя и отнюдь не враждебный. Меня будто оглядели со стороны, внимательно изучили, оценили. А затем щеки коснулась чья-то мягкая ладошка и кто-то едва слышно прошептал:
– Надо же, какая юная… смелая…
– И слабая, – так же тихо ответил второй голос.
– Не удержит…
– Не выстоит…
– Нужно это исправить…
Мое лицо обдуло прохладным ветерком, после чего из окутавшего меня облака света донесся такой же тихий смешок, и ощущение чужого присутствия так же внезапно исчезло. Оставив после себя лишь светлую радость, чувство соприкосновения с Тайной и целое море мягкого, теплого, убаюкивающе приятного света, в которое я, не испытывая ни страха, ни желания сопротивляться, позволила себе погрузиться с головой.
Мне казалось, я спала и видела сон. Усыпанное звездами небо, легкий ветерок, пушистые облака, лениво плывущие мимо… тишина… красота… можно просто летать и ни о чем не думать, потому что здесь нечего бояться и не с кем воевать.
Я бы, наверное, рискнула остаться в этом сне подольше, но в самый неподходящий момент его грубо нарушило чужое присутствие.
– Ну так и знал, что найду тебя здесь!
– А? Что?
Я удивленно завертела головой. Но вскоре наткнулась на проступившую прямо из пустоты широкоплечую фигуру и сокрушенно вздохнула:
– Норр… и что, позволь спросить, ты тут делаешь?
– Как раз хотел задать тебе тот же вопрос.
– А что не так? – удивилась я. – Это же мой сон. С какого перепугу тебя сюда занесло?
– Сон? – опасно тихо переспросил призрак. – Ты вообще соображаешь, куда попала?
Я озадаченно огляделась.
Ну сон как сон… небо, облака… только моря, пожалуй, и не хватало. Ну ночь кругом. Ну тихо здесь, как в могиле. Так это ведь хорошо, разве нет? За тем, может, исключением, что в этом месте чего-то определенно не хватало.
– Ниэль, что ты помнишь из прежней жизни? – все так же тихо спросила тень, подлетев ближе.
Я честно нахмурила лоб:
– Бабушку помню. Учебу у старика Широ помню. Помню Рино, нэла Торо, его замечательного пса… тебя вот еще помню… почему-то…
– А дальше?
– Дальше? Нет, не помню, – так же честно призналась я, смутно почувствовав, что это не совсем правильно.
Норр тяжело вздохнул:
– Вот ведь бедовые мне попались студенты. Стоило вас всего на мгновение оставить, как вы едва все не испортили! Всего-то проблем, что встретились со своими богинями, ан нет. Одного занесло в неведомые дали. Вторая едва не потеряла душу… смотри, горе, кого я к тебе привел. Узнаешь?!
Рядом с тенью появился еще один силуэт, и я недоверчиво оглядела стоящего напротив парня. Симпатичный. Высокий. С небрежно откинутой со лба длинной челкой, правильными чертами лица и несколько напряженным взглядом орехово-желтых глаз.
Всплывшее из глубин памяти имя как росчерк молнии – яркий и ошеломительный. Знакомое имя. Свое. Родное. Я помню! Смотрю и не верю, что вообще могла это забыть!
– Ник…
– Привет, Ниэль, – с облегчением улыбнулся маг, когда я вздрогнула и уставилась на него во все глаза. – Позволь, я тебе помогу?
Не дожидаясь ответа, он подошел и взял меня за руку, и мне вдруг стало так хорошо, словно я всегда его знала и не сомневалась, что мы так или иначе найдем друг друга. Мне даже страшно не было, когда он наклонился и мы соприкоснулись лбами, как самые близкие и родные люди. А потом перед моим внутренним взором замелькали многочисленные образы, и я начала вспоминать… день за днем… год за годом… все свои встречи, эмоции, долгие сидения в библиотеке… вспоминала до тех пор, пока наконец не увидела свой последний прожитый день и не поняла, где именно оказалась.
– Кто бы мог подумать, что ты с такой легкостью согласишься вернуться в царство теней, – проворчал Норр, когда я охнула и отшатнулась. – Да еще и сумеешь отгородить эту его часть исключительно для своих нужд, не пуская сюда незнакомцев. Ты хоть знаешь, сколько здесь охотится народу, чудо? Сколько потерянных душ жаждет прикоснуться к чужой душе и пожрать ее, чтобы хоть на мгновение почувствовать себя живой?
Я неловко опустила глаза.
– Так что вообще произошло? – хмуро спросил Ник, не торопясь отпускать мою руку. – Почему нас опять сюда закинуло?
– Да потому, что вы – два любопытных носа, которые так сильно хотели понять происходящее, что клещами прилепились к навестившим вас божественным сущностям и чуть не улетели непонятно в какие дали вместо того, чтобы просто спокойно сесть и дождаться помощи! Хорошо еще, вас по дороге стряхнуло именно сюда. А могли ведь и вовсе не вернуться!
Мы с Ником переглянулись.
– К кому, к кому мы там прицепились? – перепросил он. – Мы что, умерли?
– Напортачили с магией?! – резко обеспокоилась и я.
– Нет, – устало выдохнула тень. – С магией все как раз вышло прекрасно. Вы сделали именно то, что должны были. И только в самом конце, как ты выражаешься, напортачили.
Я смерила его мрачным взглядом:
– То есть ты с самого начала знал, что ключ к управлению стихиями напрямую связан с алтарем?
– Для вас это был единственный шанс. Да и Вестник согласился, что так будет лучше. Чем-то вы ему, похоже, приглянулись, раз он все-таки расщедрился на совет.
– Почему же ты не сказал об этом нам? – следом за мной нахмурился и Линнель.
Норр скривился:
– Потому, что некоторые вещи нельзя говорить прямо. И потому, что вы должны были сами прийти к пониманию, что такое силы стихий, а также к тому, как и зачем их нужно объединить. Это, кстати, одна из самых охраняемых тайн империи. И та самая загадка, прикоснуться к которой способны лишь жрецы, получившие прямое благословение богинь. Ну, и вы, универсалы, которые своим умом дошли до сути. Молитва, она ведь должна идти от самого сердца, – с чувством продолжил Норр, видя, что мы перестали его понимать окончательно. – Только тогда от нее есть какой-то прок. Жрецы в Рино забыли об этом, направо и налево раздавая благословения. Во время искренней молитвы алтарь не может угаснуть. От искренних чувств он только набирает силу. Но в храме, вы же видели, божественной силы почти не осталось – жрецы исчерпали ее всю. Поэтому богини и не откликнулись раньше. Поэтому же они услышали вас и помогли… ну как посчитали нужным.
Я недоверчиво огляделась:
– А что конкретно они сделали?
– Смотрите, – снова вздохнул призрак и махнул рукой, отчего облака под нашими ногами беспрекословно разошлись и открыли вид на наполовину разрушенный город, посреди которого зияла огромная дымящаяся воронка. А там, среди беспорядочного нагромождения камней, торчащих в небеса ледяных пик и горящих луж, сверкала и переливалась ослепительно белая сфера, внутри которой прятались четыре человеческие фигурки.
Я тихо ойкнула, заметив, что двое из них так и стояли спина к спине, плотно закрыв глаза, запрокинув голову и ни на что больше не реагируя. Третья находилась рядом, крепко обняв пару за плечи и что-то настойчиво говоря обоим. Четвертая же просто лежала на земле, не замечая, как ее лицо обнюхивает обычная серая кошка. Однако все четверо были живы, и, что самое важное, им больше ничто не угрожало.
Сфера, которую нам удалось создать, выглядела на редкость красиво. Словно огромная светящаяся жемчужина, она освещала собой сгустившуюся тьму, заставляя ее отступать, прятаться по подвалам и забиваться в самые дальние углы, лишь бы больше не прикасаться к ее больно жалящему свету.
Тьме это, правда, помогало плохо, потому что свет постепенно усиливался. Источаемое сферой сияние становилось все ярче и распространялось все дальше. Тьма, которой оно касалось, мгновенно развеивалась. Темные споры, которых и на земле, и под ней оставалось немало, тут же сгорали. От этого света не было спасения ни одной твари, что была порождена больной фантазией скверны. Зомби, измы – все, кто не успевал убежать, лишались своей псевдожизни в мгновение ока.
Из-за этого казалось, что улицы города усыпаны белеющими в ночи костями. И если бы не воцарившийся на улицах божественный свет, это жутковатое зрелище могло бы напугать кого угодно.
А еще я заметила, что он не просто так распространяется по городу. Его сияние часто скапливалось в подвалах. Подсвечивало скрючившиеся в углах тела. Легонько касаясь их, он обращал их в прах, а затем спокойно устремлялся дальше, время от времени освобождая порабощенные скверной тела и позволяя душам обрести долгожданный покой.
Особенно много света оказалось возле главной площади и, как следовало ожидать, вокруг старой-престарой башни. Когда-то ее облюбовал старик Широ для своих экспериментов. А до него ею владели целые поколения колдунов, которые, само собой, заранее озаботились наличием глубоких подвалов.
Именно там, на глубине, под толщей камня и земли, на самом дне рукотворной пещеры, яростно пульсировало бесформенное красно-черное нечто, похожее на громадного осьминога, запустившего под город длинные щупальца. Сердце скверны… самая важная и уязвимая ее часть. Правда, сейчас его стук был почти не слышен. Сводящая с ума пульсация тоже ощущалась едва-едва.