Я ошарашенно выслушала эту историю… При упоминании кровавой расправы внутри что-то больно кольнуло и сердце затрепыхалось, словно пойманное в мешок… Это всё правда было?
– Я… я не знаю, – покачала головой, глядя на страдающего седого мужчину. – Я ничего не помню. Знаю, что жила в приюте, и меня звали Аринель…
– Да, – кивнул он. – Ваш ректор мне сообщил. Знаешь, я горжусь тобой! Ты истинное дитя рода Леруатель! Выжила, выросла, стала лучшей из лучших! Ты гордость нашего рода! Остался только один момент…
Он порылся во внутреннем кармане камзола и извлёк наружу красивую друзу кристаллов, мягко переливающихся всеми цветами от нежно сиреневого до розового. И вот эту красоту он протянул мне на ладони.
– Что это? – поинтересовалась я, не торопясь принимать подношение.
– Это родовой кристалл, – ответил он. – Я и так вижу, что ты моя дочь, но все формальности должны быть улажены.
Угу, доверяй но проверяй. Ну, в общем, чего я ещё ожидала?
Я осторожно положила кристалл на ладонь. Надеюсь, эта штука меня не убьёт, если я окажусь не той, кем они тут все меня считают? Вот хоть убейте, не верила я в своё высокое происхождение. С другой стороны, вероятность того, что принц решил обручиться с дочкой какого-нибудь конюха, была крайне мала…
Кристалл вдруг вспыхнул на моей ладони мучительно алым светом так, что мне на миг показалось, что я держу в руках пламя… А потом я почему-то вспомнила шёпот Идриса, что нужно направлять и преобразовывать… И пламя в моих руках свернулось спиралью, огненными змеиными кольцами опутывая моё тело… чтобы неожиданно застыть небольшим пульсирующим медальоном у меня на груди.
– Прекрасно! – зааплодировал этот коварный тип, называющий себя моим отцом. – Просто великолепно! Ты сделала то, что должна была сделать на празднике своего совершеннолетия (как я сожалею, что мы не могли достойно отпраздновать этот великий день!) Теперь ты окончательно вернулась в семью, вернулась ко мне! У тебя будет всё и даже больше, я позабочусь о тебе. Мы немедленно вернемся домой. Та наконец вступишь во свое владение, я смогу со спокойной душой передать тебе и фамильный замок, и фамильные богатства. После стольких лет отсутствия ты наконец ступишь в ворота, на которых блещет герб, самый гордый в нашей империи.
Интересно, а император в курсе, что у нас герб покруче, чем у него? Я задумчиво крутила рубиново-красный медальон.
– Я бы с радостью, но у меня тут немножко учебный год в разгаре, – разочаровала я своего отца-благодетеля. – Давай отложим это мероприятие на некоторое время. Мне тут надо диплом получить, отбор выиграть… столько дел, столько дел!
– Отбор? – непонимающе переспросил отец.
– Отбор для принца, – пояснила я, но, не увидев просветления, пустилась в более подробные разъяснения: – Его высочеству нужен телохранитель, я претендую на эту должность. Ты же должен быть в курсе про Жемчужину Империи? Ну вот её-то мы и отправимся искать.
– Жемчужина? – встревожился отец. – Но это же невероятно опасно! Зачем тебе это? По праву своего происхождения ты обеспечена всем и даже больше. Ты рождена не для этого!
Прелесть какая, мой любящий родитель еще и сноб. Я, стало быть, звезда его очей, а все остальные пыль под нашими ногами. Зато меня любит и готов холить и лелеять.
– Да, мы собирались отправить тебя учиться в академию, но, как я понимаю, академию первой ступени ты уже закончила. Зачем тебе ещё один диплом? Зачем это всё? – продолжал он. – Теперь, когда ты нашлась, я с тебя глаз не спущу. Ты отправишься домой и будешь в безопасности в нашем фамильном замке.
– Дело вовсе не в дипломе, – всплеснула руками я и добавила запоздало: – Отец, я приняла решение доучиться и попробовать себя в качестве телохранителя принца.
Не могу же я допустить, чтобы он шатался за этой своей Жемчужиной Империи без меня. Я только-только обзавелась хорошим другом (и даже неплохим, судя по всему, женихом), и терять его так рано только потому что участники пачками мрут на этих турнирах по поиску жемчуга, я бы не хотела.
– Принц, – понимающе протянул отец покачав головой. – Откровенно говоря, я был потрясён, узнав что вы с ним провернули двадцать лет назад. Не ожида, не ожидал… Конечно, я не встану между вами. Крепкие связи с первой семьей империи это то, что поддерживает род Леруателей на протяжении тысячелетий. Люди на троне менялись, но мы, Леруатели, всегда оставались у трона. Я одобряю твои планы, – кивнул он. – Конечно, этот путь требует немалой доли самопожертвования. Всегда легче отсидеться в замке, подальше от политических игр, но самый легкий путь не всегда самый правильный.
– Рада, что ты понимаешь, – пробормотала я. – А домой я непременно приеду. Когда закончу с делами.
– Не беспокойся, фамильные владения будут ждать тебя. Бревайн, ты наследница Леруателей, ты принесешь гордость и почет семье. Однажды ты станешь императрицей, большего счастья я и представить не могу.
– Как давно ты знаешь о помолвке? – нахмурилась я. – Мне казалось, эта информация не афишировалась.
Ужас же какой-то! Все всё знают, поделили места у трона, небось уже свадебное платье прикупили (и оно там пылится в моём фамильном замке уже лет десять), и только я узнаю обо всём последняя. “Твой “суп” вовсе не суп, а древняя руна верности”. Гм.
– Только со вчерашней ночи, – усмехнулся отец. – Поверь, вестник от его высочества привёл к тому, что мне пришлось пережить одну из самых бурных ночей в жизни. Узнать, что моя дочь не только нашлась, но и с детства является невестой принца… Это была новость, достойная сердечного приступа!
Глава 32. Встречи желательные и совсем нежелательные
– Это всё ещё не значит, что я стану императрицей, – недовольно буркнула я. – У вас тут, как я понимаю, кто Жемчужину найдёт, тот и в дамках. Вернее, в императорах.
– Унастут, – акцентировал отец. – Унас, дочь. Я понимаю, что это всё сложно и неожиданно… Но привыкай, что это твой дом и твоя ответственность. Да, я не в восторге, что ты ввязалась в эту авантюру и надеялся тебя отговорить. Но чем больше я наблюдаю за тобой, тем больше вижу, что ты вся в своего деда. Ростом ты в него пошла , да и родовой медальон почти такой же себе сотворила. А уж деда переупрямить было невозможно. Он даже умудрился на спор не умирать двадцать лет.
Я преисполнилась и поняла, что хочу побольше узнать о столь неординарной личности, а отец продолжал:
– Я успел поговорить с его величеством. Оказывается, он знал об этом обручении. Идрис не особенно хранил это в тайне. Насколько я понимаю, император тоже не собирается препятствовать сыну. Десять лет назад ходили слухи о возможном обручении принца с принцессой королевства Триорад, но, насколько я помню, дальше переговоров дело не зашло. Увы, все знают, что положение императора нынче довольно шатко. Сам он уже не может искать Жемчужину, а его сын пока никак не зарекомендовал себя на международной арене. Смотри сама. Это твой выбор. Даже если он проиграет, за тобой всё ещё стоит могущество нашей фамилии. Только пожалуйста, – он поднял на меня умоляющий взгляд. – Пожалуйста, останься в живых! И знай, что я поддержу тебя всегда и во всём.
Он поднялся с места.
– Твой медальон даёт тебе доступ к финансам нашей семьи, отныне ты ни в чём не будешь нуждаться. Вот, держи, – он поставил передо мной небольшую плоскую шкатулку резного дерева. – Это артефакт связи со мной. Кроме тебя и меня никто не сможет этим воспользоваться. Пиши. Вопросы, проблемы, советы… просто поддержать. Пиши, я помогу. За тобой весь наш род. Я счастлив, что ты нашлась…
Он сделал шаг вперёд и обнял меня.
– Не буду тебя задерживать, знаю, что у вас тут дисциплина, я и так злоупотребил своим положением.
И он вышел из комнаты.
Ого! Ого-го! Что творится-то!
– Вася, ты это слышал? – обратилась я к джинну.
– Я всё слышал, – джинн вылетел из бутылки и начал виться над нетронутыми блюдами с фруктами и пирожными. – А ещё я слышал, что сейчас у вас будет общий сбор, так что поторопись… Нет, не прямо сейчас торопись! Дай я сначала съем это восхитительное пирожное, раз ты не хочешь… Ммм… И вот это! И это! Ректор так старался, а вы совершенно не оценили результаты его усилий! Дай хоть я оценю! А то вас в вашей столовой кормят, как в какой-то третьесортной казарме!
– А какие проблемы? – удивилась я. – Ты спокойно можешь откуда угодно натырить себе пирожных, сам говорил!
– Не могу, – поник Вася, и даже мохавк его печально обвис. – Я теперь существо подневольное, и тырить только по приказу могу. Вот ты, к примеру, приказала мне кофе принести или там пирожное…
– О! – изумилась я. – Я думала ты сам кофе готовил!
– С ума сошла? – искренне удивился Вася. – Я могучий джинн, а не какой-то там бариста! Ты мне приказываешь, я тебе это приношу. Откуда-нибудь. Из ничего нельзя сотворить что-то! Чему тебя только в школе учили!
Я открыла было рот, чтобы высказать Васе всё, что я думаю по поводу такого поведения, как пространство заполнил усиленный голос ректора:
– Все студенты последнего года обучения приглашаются на полигон немедленно! Повторяю, немедленно!
– Хорошо, пошли на полигон, – хмыкнула я. – Бери себе пирожных, сколько хочешь, и показывай дорогу. Иначе я тут до скончания века плутать буду.
Не успела я опустить в карман выданную мне отцом шкатулочку и прихватить на дорожку одну очень аппетитную слойку (не будем забывать, что меня утащили прямо с завтрака, который тоже превратился в допрос с пристрастием), как все пирожные волшебным образом исчезли.
– Вася! – возмутилась я. – У тебя харя треснет!
– Ничего у меня не треснет, – донёсся из бутылки приглушённый голос жующего Васи. – От тебя ничего вкусненького не дождёшься. Питаетесь, как… как… как арестанты, вот!
Я проигнорировала Васю и, захватив с блюда ещё и сочный на вид персик, вышла из комнаты, жуя его на ходу. Интересно, с чего у нас общий сбор для всего курса? Может подруги объяснят?