На протяжении примерно четверти часа после этого ловушек на нашем пути не попадалось вовсе, и Ник тоже вскоре расслабился, кажется, поверив, что мы действительно идем верной дорогой. Однако по мере того, как мы продвигались, лабиринт постепенно менялся, ловушки появились вновь, а вскоре на нашем пути стали попадаться не просто развилки, а целые сплетения коридоров, из которых только один, я так полагаю, вел на поверхность.
Каждый раз возле таких развилок я притормаживала и внимательно изучала каждое направление. С виду они казались одинаковыми, но мы выбирали лишь те, на входе в которые не было следов магии. Иногда они, правда, заканчивались тупиками или же, закруглившись, возвращали нас в предыдущий зал или тоннель. Но тогда мы просто выбирали другое направление и вот так, постепенно, уходили все дальше, искренне надеясь, что движемся по нужному пути.
При этом чувство направления упорно отказывалось мне помогать. Обычно у меня не было с этим проблем. Я спокойно ориентировалась даже на незнакомой местности, по крайней мере в том, что касалось сторон света. Но в замке Нол-Рохх эта способность уже во второй раз давала сбой, и я довольно долго пребывала в недоумении, пока Ник не дал некоторые пояснения.
– Это потому, что на самом деле подземелье гораздо больше, чем кажется. Искривленное пространство, – тихонько подсказал маг, когда об этом зашел разговор, – где не работает ни один прибор. Поэтому и артефакты сюда брать бесполезно. Да и некоторые виды заклинаний срабатывают через раз.
– Сколько же здесь уровней? – пробормотала Ланка, беспокойно оглядывая покрытый густой сетью трещин потолок.
– Никто не знает. Но считается, что для каждого курса он свой. Первый – для новичков. Второй – для более опытных троек. Третий и четвертый – для уже притертых боевых команд. А ниже седьмого, говорят, даже кураторы не спускаются.
– Откуда ты знаешь?
– Искал когда-то информацию на эту тему. Хотел понять, что это за место такое и по какому принципу оно работает.
Ланка заинтересованно обернулась:
– И как? Понял?
– Нет, – скривился, словно от зубной боли, Ник. – На самом деле никто толком не знает, что это за штука такая – лабиринт. Но некоторые считают, что долина Нол-Рохх была создана искусственно. И вовсе не тысячу лет назад, а намного раньше. В такие древние времена, когда люди только-только столкнулись с нежитью и не понимали, как с ней бороться. Тогда не было ни боевых троек, ни артефактов, ни специальных заклинаний… даже магов, если не врут, еще не существовало. Поэтому каждый сражался сам по себе, и люди постепенно проигрывали эту битву.
– А потом богини-близнецы создали одаренных, и тогда дела у человечества пошли на лад, – кивнула Ланка, не оборачиваясь. – Да, мне тоже в детстве рассказывали эту сказку.
– Сказка не сказка, но первых магов и колдунов кто-то должен был обучить, – возразил Ник. – Говорят, что именно для этого были созданы долина и замок, внутрь которого первые маги поместили могущественный артефакт, и только с его помощью стала возможна передача знаний новым поколениям одаренных.
– То есть замок, по-твоему, создали боги? Что-то я сомневаюсь, что они стали бы заниматься такими мелочами.
– Согласен. Но нельзя отрицать и того, что многое в этом артефакте остается непонятным. Мы до сих пор не знаем, как он работает. Скажем, ты никогда не задумывалась, кто именно настраивает его на нас?
– Как кто? Кураторы, конечно! – без тени сомнений выдала Ланка.
Ник криво улыбнулся:
– А как насчет взрослых магов?
– Ну… не знаю, – неожиданно смешалась рыжая. – Кураторы им, наверное, не нужны. Но возможно, бывшие наставники? Друзья? Или они каким-то образом сами это делают? Может, тут есть специальный человек, который ходит по коридорам и заодно следит, как все работает?
– Живых людей в лабиринте не бывает. Ну, кроме испытуемых, конечно. Никто и никогда не видел здесь чужаков. Долина хорошо защищена. Попасть в нее можно только порталом, да и то не всяким. К тому же мои учителя утверждали, что здесь даже смотрителя никакого нет. И вообще, существует предположение, что кураторы только активируют артефакт, тогда как все остальное он делает сам. Отбирает нас по каким-то непонятным параметрам. Так что, возможно, он в определенной степени разумен.
– Вот уж это точно враки! Разумных артефактов не существует, – пробормотала ведьмачка, зябко поежившись. – Проще поверить, что за замком и впрямь сами богини присматривают. А то и испытывают нас на прочность.
– А меня всегда смущал в этой легенде другой момент, – вмешалась я, когда Ланка умолкла, а Ник не стал продолжать бесполезный спор. – Отчего богини создали нас такими разными? Маги, колдуны, ведьмаки… по отдельности мы настолько ущербны, что поневоле хочется спросить: почему так? Маги могут использовать только стихии. Ведьмаки вообще предпочитают свой дар не использовать. А колдуны хотели бы использовать, но нас настолько ограничили в возможностях, что мы при всем желании не способны эффективно действовать в одиночку! Разве не логичнее было бы создать один дар вместо трех? И разве не проще нам было бы победить нежить, когда сила сосредоточена в руках пусть одного, зато полноценного одаренного?
– То есть ты считаешь, что тройки не имеют смысла? – удивленно крякнул Ник.
Я вздохнула:
– Мне просто кажется, что в этом есть что-то неправильное. У нас ведь, по сути, один магический дар, но при этом такие разные возможности… Если нас создали, чтобы сражаться с нежитью, то почему богини избрали такое странное решение? Зачем ограничили в возможностях? Может, есть какие-то способы преодолеть эти ограничения? Чтобы любой маг мог выйти за рамки общения со стихиями, колдуны перестали зависеть от магических костылей, а ведьмаки научились использовать свой дар без ущерба для всего остального?
– Тоже мне, сказанула, – фыркнула Ланка. – Да я эти ваши формулы ни в жизнь не осилю! Не говоря уж про прямую работу со стихиями. И вообще, правильно батька говорил, что каждый должен заниматься своим делом. И не лезть в то, что его не касается.
– Нежить – наша общая проблема, – возразила я.
– Ну тогда считай, что так устроен мир. А еще лучше – спроси у жрецов. Наверняка ты не первая, кто задается этим вопросом.
Я сделала зарубку в памяти, чтобы при случае заглянуть в храм, но в этот момент меня неожиданно отвлекли. Вернее, нет, не так – со мной что-то произошло. Я словно бы на мгновение ослепла, оглохла и вместо расцвеченного крохотными искрами магии подземелья очутилась внутри сгустка кромешной тьмы. А потом также внезапно вернулась обратно и осознала себя стоящей на том же месте, как если бы ничего не случилось.
Причем длилось это всего мгновение. Просто р-раз, и будто свет вдруг выключили. Вместе со мной заодно. И только через пару ударов сердца я запоздало сообразила: это не свет выключили. Это «прозрение» дало сбой. А еще мне показалось, что на мгновение в коридоре стало гораздо холоднее, отчего из моего рта вырвалось крохотное облачко пара.
Я остановилась как вкопанная и прошептала:
– Стойте…
– Ниэль? – беспокойно обернулся маг.
– Что случилось? – встревожилась Ланка и одним прыжком оказалась рядом. – Ниэль! Да что с тобой?! На тебе лица нет!
Я не ответила, во все глаза уставившись на совершенно пустой коридор, в котором, как мне вдруг показалось, был кто-то еще. Точнее, я даже увидела это. Буквально на миг, на крохотную долю мгновения. Нечеткий, но определенно человеческий силуэт. Который невесть откуда возник возле дальней стены и, отпечатавшись на ней густой, прямо-таки чернильной тенью, внимательно уставился прямо на меня.
Причем этот пронизывающий взгляд я ощутила буквально кожей. Как прикосновение чего-то холодного. Незримого. Могущественного и смертельно опасного.
Саан! Да что же творится в этом проклятом подземелье?!
– Ниэль! – Ланка, не добившись ответа, легонько тряхнула меня за плечи. – Эй! Да очнись же!
Я от неожиданности моргнула, а когда снова посмотрела на стену, то жутковатого силуэта на ней уже не было. И ощущение чужого взгляда тоже пропало, оставив после себя лишь дрожь в коленках и мерзкий холодок между лопатками.
– Ниэля-я! – в третий раз потеребила меня подруга, после чего я с усилием моргнула снова и вытерла рукавом выступившую на лбу испарину.
– Я… я в порядке. Просто показалось. Наверное.
– Еще одно «предчувствие»? – встрепенулась ведьмачка.
– Да. Очень сильное. Думаю, нам стоит вернуться и поискать другой путь.
– Отходим, – тут ж скомандовал Ник, проникнувшись нашей общей тревогой. – След в след. Тихо, быстро и осторожно.
В этот момент «прозрение» наконец обрело прежнюю четкость, и на моей мысленной карте появилась новая отметина. Большая. Бледно-серая, как выцветшая от времени жирная клякса. Причем находилась она совсем близко. Буквально в паре шагов от нас. Правда, не впереди, а почему-то сзади. Рядом с тем самым местом, которое мы уже прошли. И, судя по тому, как ярко светилась эта самая точка, там буквально мгновение назад появилось нечто довольно крупное. Нечто, чего совсем недавно тут и в помине не было. И от чего у меня на сердце внезапно сжались ледяные когти.
– Поздно, – прошептала я, чувствуя, как шевелятся волосы на моем затылке. – Оно уже здесь…
– Ниэль! – ахнула обернувшаяся ведьмачка. И вдруг переменилась в лице. – Сверху!
Я медленно-медленно подняла голову, желая рассмотреть, что же там было такое. Почти сразу нашла в потолке почти такую же дыру, как та, из которой в свое время свалилась в бассейн. Скорее, почувствовала, чем увидела, как в клубящейся тьме что-то шевелится. А когда крохотный огонек Ника разгорелся ярче и осветил то, что скрывалось под потолком…
Честное слово, у меня чуть сердце не остановилось.
А потом я увидела, как прямо надо мной распахивается здоровенная, усеянная клыками белесовато-розовая пасть, и вдруг совершенно ясно поняла, что сейчас умру.