Идти с таким грузом стало гораздо сложнее, но, благодаря нечеловеческой Ланкиной выносливости, в темпе мы почти не потеряли. И всерьез застряли только возле очередной лестницы, вход на которую сторожили сразу четыре рослые твари, похожие на помесь бьерна и озерного страшилы[12].
Это были зомби, конечно. Здоровенные, лохматые, наполовину успевшие разложиться. Но я на них почти не обратила внимания, потому что в этот самый момент лихорадочно крутила костяное кольцо и рвала его острыми краями кожу на пальце в надежде выцедить хотя бы несколько дополнительных капелек крови.
Увы. Человеческие раны, как бы ни были велики, рано или поздно все равно перестают кровоточить. Поэтому у меня даже появился соблазн воспользоваться ножом, но тень сказала, что это бесполезно – кольцо должно само найти себе пищу. Так что от самоистязания пришлось отказаться и надеяться, что до выхода осталось немного.
Та же тень сообщила, что самые безопасные в лабиринте – это краевые тоннели. Те, что идут по периферии, тогда как мы с ребятами уже давно ломились напрямик.
Насчет выхода призрак сказал, что мы уже близко. Поэтому мы с Ланкой, как могли, поднапряглись. С трудом, но все же втащили Ника на очередную высоченную лестницу. Потом на последнем издыхании пробежали несколько коридоров, к счастью оказавшихся пустыми. Выбрались еще на уровень выше. Немного поплутали. Разозлились. Едва не отчаялись. И лишь в конце последнего наконец-то увидели льющийся с потолка слабенький, но такой долгожданный свет.
При виде выхода из Ланкиного горла от радости вырвался хриплый возглас, а на пересохших, успевших жутковато растрескаться губах появилась еще одна слабая улыбка.
Я же, напротив, помрачнела, обнаружив, что кольцо окончательно перестало кусаться, а кровь, которая покрывала его толстой коркой, полностью засохла.
– Быстрее! – шепнула неотступно следующая за мной тень, к присутствию которой я уже успела привыкнуть. – Нежить снова просыпается!
Ланка, естественно, этого не услышала, но одного взгляда на мое переменившееся лицо оказалось достаточно, чтобы перехватить веревку покрепче и рвануть с места в карьер, волоча по полу так и не пришедшего в себя мага.
Раздавшийся откуда-то снизу многоголосый рев и меня подстегнул так, что я разом позабыла и про боль, и про израненную кисть, и даже про безумную усталость, которая секунду назад была готова поглотить меня целиком. Только сейчас стояла, пошатываясь, и думала, что вот-вот свалюсь, а как услышала шарканье чужих лап и бряцанье костей, так припустила с такой скоростью, что чуть Ланку не перегнала.
– Ты первая, – просипела подруга, когда вдалеке показались очередные ступени, на которые сверху лился прекрасный, волшебный солнечный свет. – Я – за тобой. Поможешь мне его… вытащить…
Я ускорилась до максимума, лихорадочно при этом размышляя, боится ли местная нежить дневного света. В два счета домчалась до окутанных благословенным сиянием ступеней. Быстроногой ланью взлетела наверх, чувствуя, что воздух вот-вот закончится. Выбралась через прямоугольный, окаймленный каменными плитами проем наружу. Непроизвольно зажмурилась, когда по глазами ударил ослепительно яркий свет. Упала на колени. А заодно ощутила на лице дуновение ветерка. Почувствовала запах леса, аромат луговых трав. Едва не расплакалась от облегчения, вцепившись пальцами в землю. Потом услышала где-то неподалеку удивленный возглас. Но не стала прислушиваться, а лишь торопливо развернулась и, свесившись с края плиты, протянула руку, чтобы успеть поймать брошенную Ланкой веревку.
– Тяни! – донесся до меня отчаянный голос из темноты. Следом у основания лестницы мелькнула и пропала худенькая фигурка. Почти сразу там засверкали Ланкины мечи. Раздался оглушительный хруст, снова рев, мерзкий чавкающий звук и шум падения сразу нескольких тел, среди которых, я надеюсь, не было тела моей лучшей подруги.
Ник, хоть и не был таким уж здоровяком, все же оказался до невозможности тяжелым, но я впряглась в импровизированную упряжь с таким же упрямством, как и Ланка недавно. Захрипела, закряхтела, раздраженно взвыла. Но все же каким-то чудом сдвинулась с места и поползла прочь прямо так, на карачках. Подальше от глубокой дыры в земле, где отчаянно сражалась подруга, из последних сил сдерживая натиск набегающих из темноты тварей.
Когда же у меня закончились силы и я со стоном рухнула лицом в траву, веревку у меня из рук кто-то бесцеремонно вырвал. Почти одновременно с этим неподалеку раздались встревоженные голоса. За веревку с силой потянули. Наверное, даже не одни руки, а сразу десяток. Беспамятного мага проворно оттащили от дыры. Когда его неподвижное тело легло рядом, я, все еще щуря слезящиеся глаза, тут же подползла, чтобы дрожащими от усталости пальцами попытаться нащупать пульс. Тем временем к дыре, откуда мы появились, с топотом промчались чьи-то сапоги. Следом вновь раздался шум, перекрываемый громкими криками и оглушительным хрустом разрубаемых костей. На несколько томительно долгих секунд вокруг нас с Ником воцарился полнейший бедлам. Крики, шум, лязг железа и грохот осыпающихся камней…
А потом все так же внезапно прекратилось. После чего до моего слуха донеслись чьи-то тяжелые шаги. Рядом безвольно опустилась на землю покрытая густым слоем пыли, исцарапанная, смертельно уставшая, но живая Ланка. Еще через миг с той стороны, где только что раздавались звуки отчаянной схватки, что-то грохнуло, хрустнуло и со стуком упало на землю. А затем хмурый голос Ларуна откуда-то издалека сообщил:
– Порядок. Проход закрыт, нежить уничтожена, так что будем считать, что испытание пройдено.
Спустя полтора часа я, уже умытая, подлеченная и переодетая в чистое, сидела в палатке целителей и с безучастным видом выслушивала личного ученика эрты Далии, зачитывающего результаты работы диагностического заклинания:
– …Поверхностные повреждения кожных покровов, множественные подкожные кровоизлияния, многочисленные ушибы, ссадины, почти полное физическое и магическое истощение… Вам невероятно повезло, эрта, что вы сумели сохранить магический дар.
– Что с Ником? – грубо прервала целителя сидящая рядом Ланка, чей вердикт, почти не отличающийся от моего, был зачитан немного раньше.
Одетый в длинный черный балахон невысокий блондин, представившийся нам Горионом, со вздохом повернулся к ведьмачке:
– Я уже сказал: его жизни ничего не угрожает.
– Тогда почему нас к нему не пускают?
– Потому что мы погрузили эрта Линнеля в целебный сон. И в течение ближайших двух суток он при всем желании не проснется.
Ланка поднялась с хлипкого табурета и, сжав кулаки, напряженно уставилась на целителя. Выглядело это страшновато – несмотря на лечение, полностью все следы пребывания в подземелье с ее лица стереть так и не удалось. Говорят, такое случается, если запасы жизненных сил подходят к концу: организм заживляет в первую очередь лишь самые серьезные повреждения, тогда как на всякие там ссадины и синяки даже не разоряется.
И вот сейчас на испуганно отступившего парня смотрела не милая юная девушка, а израненная, смертельно уставшая, исцарапанная и очень злая ведьмачка. Которая была готова на все, чтобы получить ответ на свой вопрос.
– Я хочу его увидеть.
– Нельзя…
– Он наш друг, – встала следом за подругой и я. Такая же измученная и одновременно решительная. – Мы обязаны ему жизнью. Пустите нас к нему.
Некоторое время мы с целителем бодались тяжелыми взглядами, но потом он, похоже, понял, что проигрывает этот молчаливый поединок, и с новым вздохом отвел глаза.
– Хорошо, я передам ваше пожелание эрте Далии. Возможно, она позволит навестить эрта Линнеля раньше положенного срока.
– Спасибо, – хмуро поблагодарила я, а как только он вышел, ухватила подругу за рукав и потащила в другой конец палатки, где, кроме нас, в этот момент больше никого не было. – Доставай нож. Пока он гуляет, мы найдем Ника сами.
– Где? Здесь? – удивилась ведьмачка. – Да ты знаешь, сколько тут палаток?!
– Знаю. Но я смогу его найти.
– Ты что, все еще под «прозрением»?!
Я дернула щекой, но не стала говорить, что после того, как мы выбрались из подземелий, способность видеть чужие ауры и магию никуда от меня не делась. Магический дар, как правильно заметил целитель, почти угас, резервы давно показывали дно, однако заклинание как включилось в последний раз, так до сих пор и продолжало работать. Хотя ни Ника, ни тени рядом больше не было.
Это показалось мне неправильным, непонятным и немного пугающим, однако целители, когда меня обследовали, ничего странного не заметили, а я, разумеется, не стала об этом распространяться.
Зато сейчас это был реальный шанс найти нашего мага, и я не собиралась тратить время впустую, когда Нику, возможно, по-прежнему требовалась наша помощь.
– Ниэль! – пораженно воскликнула Ланка, но тут же умолкла, потому что я тут же зажала ей рот ладонью. – Пвовти, я понява. Спвашивать больфе не буву.
– Режь, – прошептала я, указав ей на матерчатую стенку, за которой, если верить моей карте, в это самое время никого не было.
Ведьмачка просияла и вытащила из кармана крохотный кинжальчик, который сумела-таки припрятать, когда ее попросили разоружиться. После чего ловким движением распорола плотную ткань и опасливо выглянула наружу:
– Никого.
Я нетерпеливо вытолкала ее, а затем сделала знак помолчать и, стараясь держаться в тени, тихонько двинулась прочь. Часть лагеря, отданная в ведомство целителей, оказалась буквально уставлена разнокалиберными палатками. Большие и малые, обычные и снабженные всевозможными артефактами… это был настоящий палаточный городок, в недрах которого мы с подругой крались, то и дело припадая к земле и пригибая головы.
К счастью, «прозрение» все еще не собиралось уходить и вдобавок охватывало почти всю территорию лагеря, поэтому я прекрасно знала, кто и где находится. Где можно наткнуться на праздношатающегося студента. В каких палатках молодые целители врачуют несерьезные раны, полученные ребятами на тренировке. Где находятся кураторы. Кухня. Насколько далеко от границы лагеря простирается линия защитного контура. А где собрался полноценный консилиум, рядом с которым тлела прекрасно знакомая мне искра, которую, как и Ланкину, я теперь не перепутаю ни за что на свете.