— Отец немного рассказал о вас, правда не вдаваясь в подробности… — Кэти едва не фыркнула, но сумела удержаться. — Что была некая рогна, и прислуживала ей девочка по имени Куннэй. Это она?
— Нет. Та давно вышла замуж. А это другая, тоже воспитываю.
Дверь открылась, вбежала девочка с косичками, торопливо поклонилась и схватила чайник. Кэти чуть не задохнулась от догадки: Рогна не хотела ничего менять! Та же юрта, наверняка та же обстановка, то же ложе и почти та же девочка, что были тогда…
По-семейному попили чая с вкусными лепешками.
— Спасибо, Куннэй, — сказала Рогна. — Иди домой.
Она подождала, пока закрылась дверь.
— Итак, вы встретились. Давно пора.
Кэти подозрительно огляделась, а Толуман слегка улыбнулся: — Бесполезно подслушивать рогн, слишком сильная аура.
— Давно… — не сдержала раздражения Кэти. — Я была слишком занята, устраивая дела отца. Он ушел так неожиданно.
Рогна покачала головой.
— Да, он мог жить еще долго. И месторождение уже разрабатывалось бы. Но он избрал путь Великих.
— И оставил все на мои бедные плечи, — вздохнула Кэти. — Говорят, что вы, рогны, можете видеть будущее. Я пытала Сильвию, мою подругу, но она всегда уходит от ответа. Что нас все-таки ждет?
Рогна тоже вздохнула. Красные отсветы от очага на миг состарили ее лицо.
— Будущее двоится и троится, далеко не все можно видеть ясно. Но вероятно, ты станешь одной из богатейших женщин мира.
— Да ну его, это богатство, — гневно сказала Кэти. — Я кручусь как белка в колесе, никакой личной жизни. Вот увидела его, — она кивнула на Толумана, — и он мне понравился. А оказался братом.
— Да уж, — ехидно заметила Рогна, — ему придется обойтись другой. А ты не печалься, тебя ждет большой сюрприз.
— Ну-ну… — протянула Кэти. — Ладно, не хотите говорить, не надо. Но как все-таки подступиться к этому месторождению?
— Да, — снова вздохнула Рогна. — Тогда я была юной, и мне казалось — как хорошо, что такое богатство достанется моим детям (Кэти моргнула). Теперь я вижу, что большое богатство влечет большие проблемы. Но с этого пути вам теперь не сойти. А как… Ты уже прошла необходимую подготовку в «Northern Mining», а Толуману придется учиться на ходу. Проведите более детальную разведку. Конечно, «три километра к северу и три километра к югу» — это поэзия. Когда я была там с Толуманом, то стала опытнее и смогла прикинуть проекцию рудного тела на поверхность. Оно имеет форму овала, вытянутого с севера на юг, не доходит до поверхности плато и уходит на большую глубину под углом примерно семьдесят градусов к югу…
— На какую глубину? — перебила Кэти. — Ведь обычно месторождения платины россыпные.
Рогна одобрительно глянула на нее. — У меня не получилось определить. По меньшей мере, на несколько километров. Конечно, это необычно.
Кэти присвистнула: — С ума сойти!
— Да, — кивнула Рогна, — полмира у вас в кармане. — И добавила, будто цитируя: — «Только не забудьте, что и другие жаждут обладать этим миром».
Не очень понятно, но Толуман вздохнул — видимо, ему это что-то говорило.
— Завтра начнем облеты, — сказала Кэти. — Сначала отсюда, как бы проверяя работу наших геологов, а потом сместимся к северу. Я думаю, что смогу оконтурить месторождение. Главное — мы знаем, где искать.
Она глянула на темные окошки: — Где я буду ночевать?
— Лучше в гостинице рудника, — сказала Рогна. — Я заказала одноместный номер, так что тебе не будут мешать. А Толуман, наверное, у меня.
— Спасибо, — сказала Кэти и обернулась к Толуману. — Довезешь меня до гостиницы?
— Ну да. Потом поставлю глайдер подзарядить.
Когда вышли, Кэти передернула плечами. — Даже не знаю, что сказать о твоей маме. С одной стороны, вроде милая женщина. А с другой — иногда мороз по коже. И какое чутье на руды!
— Рогны могут применять свои таланты по-разному, — сказал Толуман. — Мама развила чуткость к излучениям металлов и минералов…
Все-таки он казался унылым, довез ее до гостиницы, и там расстались. Номер оказался так себе, но хоть без соседей.
Облеты проходили по одинаковой схеме: поднимались по-над речкой (они стекали с хребта Черского на восток и юго-восток), спускались по долине с другой стороны хребта и возвращались поверх отрогов. Кэти работала позади с аппаратурой, а Толуман неспешно вел глайдер, зависая в нужных местах. Тонкие гравиметрические измерения были невозможны с вертолета, а посадки затруднены сложным рельефом, так что глайдеры с их малошумными турбинами оказались идеальны для геологоразведки. Все же для более тонких измерений приходилось садиться, хотя Кэти особо не загружала Толумана. «Это скорее для калибровки аппаратуры», — сказала она. Погода стояла на редкость хорошая, обеды брали с собой и останавливались поесть в живописных местах. Горы тянулись бесконечными зелеными и синими волнами, по ним ползли тени облаков.
— Зеленые холмы Якутии, — заметила как-то Кэти.
— К северу они суровее и еще полно снега, — сказал Толуман. — Кстати, не слишком ли мы беспечны? Помнишь, как нас преследовали по пути из Магадана? В милиции у меня приняли заявление, но на этом все и кончилось.
Кэти хмыкнула: — У тебя всегда ружье под рукой. А эти… Мне позвонили из вашей милиции и сказали, что задержала двух… мудаков, что ли, которые гоняли на том глайдере. Особо не отпирались, дескать хотели поразвлечься. Дали им по месяцу, к сожалению больше нельзя за хулиганство без тяжких последствий. Пока любуются небом в клеточку.
Толуман усмехнулся и не стал пояснять про «мудаков». — Если бы не ты, милиция вообще ничего бы не сделала. Все равно, через месяц они выйдут.
Но что-то призадумался…
По вечерам Кэти присматривалась к одьулун своего отца.
— И все-таки, как у них вышло? — наконец не выдержала она. — Непохоже, что твоя мать потеряла голову от страсти. Что потом была любовь, это я поняла. Твоя мать даже не меняет ничего в юрте.
— Вот как? — глянул на нее Толуман. — Да, разве что телевизор появился… Ну, тогда тебе можно сказать. Ей указала сойтись с отцом старшая рогна. Моя мать по сути вынудила его взять себя второй женой. Это надо было, чтобы появился ребенок, то есть я. Причина… ты узнаешь о ней позже, хотя возможно, дело не только в этом. Так что брак по расчету. А потом… но я не хочу говорить об этом.
— Ага, — кивнула Кэти. — Непредвиденные последствия, заранее не предугадаешь. Что ж, понятно.
Наконец настал черед той реки.
— Дай-ка я поведу глайдер, — попросила Кэти. — Интересно, как запомнила. Конечно, потом нашла по карте, но это скучнее… Так, вот две островерхие сопки.
Они поднялись над долиной, миновали остатки каких-то строений и вышли под перевал. Тут Кэти приостановилась.
— Здесь путаница ложбин, — сказал Толуман. — Найдешь нужную?.. Кстати, мать с отцом ночевали тут.
Кэти лукаво глянула на него: — И зачали тебя?
Толуман слегка покраснел. — Нет. Но в этих местах.
— Вот сюда! — объявила Кэти.
С перевала открылось вздыбленное море сопок, на многих лежал снег. Кэти опустила глайдер в долину. — Начнем считать притоки, — весело сказала она.
Миновали котловину, на которую Толуман поглядел с улыбкой. Слева потянулось мрачное плоскогорье, поверху блестел снег.
— Четвертый приток… — считала Кэти. — И, чуть погодя: — Вот он!
Глайдер повисел над озерком, куда спадала бурная речка из верховьев долины. Потом Кэти повела машину вверх, а Толуман оглядывал берега. Они поднялись над крутым склоном, и открылось обширное пространство, покрытое снегом. Кэти направила глайдер к снежному бугру в центре плато и приземлилась. Вышла из машины и сразу накинула капюшон, пронизывающий ветер свистел среди огромных камней.
— Нет входа в волшебную страну, — грустно сказала она. — А папа рассказывал, что провалишься в дыру, как Алиса в «Стране чудес»…
Обернулась к Толуману: — Дальше ты поведи глайдер, а я займусь аппаратурой. Сначала круг над плато.
После облета — внизу угрюмые скалы и снежные поля, ветер раскачивал машину, — Толуман спросил:
— Ну, есть что-нибудь?
— Я оконтурила некую гравитационную аномалию, — сказала Кэти. — Но мы встретили таких уже не одну. Сделай несколько посадок по периметру.
Видно было, что садиться трудно: ветер так и норовил снести глайдер на скалы. Толуман лихорадочно управлял векторами тяги. Кэти сочувственно глянула на него:
— Теперь в центре, нужна хотя бы примитивная сейсморазведка.
Толуману пришлось выкопать яму. Потом вдвоем (снежинки секли шею Кэти, холодными каплями стекая по спине) установили тяжелый цилиндр.
— Прощай, половина заряда аккумуляторов, — вздохнула Кэти. — Но при наших скудных возможностях электроискровой метод лучший.
Толуман еще побегал, расставляя датчики. Потом отвел глайдер в сторону, и Кэти тронула клавишу. В воздух взлетело облако пара, в ушах зазвенело. Кэти пересела назад и принялась сводить данные в единую картину.
— Что-то есть, — устало сказала она. — Необычное, раньше такого не попадалось. Но платина это или нечто другое, так не определишь. Нужна основательная разведка.
Они полетали над соседней долиной (как будто более пологие склоны) и вернулись обратно к перевалу. Толуман посадил глайдер, а Кэти перебралась вперед и перекусили. Ветер так же уныло свистел среди каменных останцев, и выходить не хотелось. За несколькими отрогами тускло блестело озеро, и Толуман кивнул в его сторону.
— Там у матери и отца произошла очень странная встреча. Потом расскажу.
Кэти усмехнулась: — Похоже, ты перенял мамину привычку. Тоже любит говорить «потом расскажу» и «потом объясню». Что думаешь насчет дороги сюда?
— Скорее, это будет просека. И кое-где придется выравнивать бульдозерами. Наверное, и в самом деле лучше по соседней долине, а то здесь крутовато для платформы на воздушной подушке. Но надо еще посмотреть профиль высот.
Кэти аккуратно собрала остатки обеда.
— Кое-что ты соображаешь, — сказала она. — Кроме того, из соседней долины удобнее пробивать разведочную штольню, если рудное тело падает к югу. Но без буровой установки не обойтись, так что нужна большая платформа. В общем, дел хватает.