— Лучше укроемся за скалой. Надень фонарь и возьми хотя бы один брусок. Надо будет сразу ворваться в дверь.
Молодец, взял налобные фонари для горных работ. А Толуман с сомнением поглядел на Матвея: — Давай я пойду первый, с карабином.
Прятаться за чужой спиной? Ну нет, Кэти его жена. И недаром столько уламывал Наставника насчет «Аргоса». Так что, хотя по телу пробегал нервный озноб, как можно спокойнее сказал:
— Нет, первым пойду я. У меня эффективная защита. Лучше держись за мной, заодно подстрахуешь. — Он вытащил телефон: — Полковник, мы начинаем.
Толуман нажал кнопку взрывателя. Грохнуло сильно: наружу вылетел фонтан снега, камней и расщепленных досок — наверху точно услышали. Матвей включил фонарь и бросился в проем. Закашлялся от пыли и сразу налетел на разбитую взрывом кирпичную кладку — с внутренней стороны дверь когда-то была заложена кирпичом. Ударил несколько раз торцом бруса по оставшимся кирпичам и ввалился в коридор. Красный от пыли луч фонаря уперся в дверь на его другом конце — та уже начала открываться.
— «Зеркало»! — крикнул Матвей, бросаясь к ней. На этот раз стреляли из огнестрельного оружия: вспышки выстрелов, визг рикошетирующих пуль, вопль фигуры в дверном проеме. Не останавливаясь, ударил ее плечом, вышвырнул на ту сторону, захлопнул дверь и подпер брусом. Только теперь заколотило — надо же, «Аргос» отразил даже пули!.. Подоспел Толуман, тоже подставил брус и несколько раз ударил по нему кирпичом, чтобы закрепить понадежнее.
— В сторону! — закричал он, и оба отскочили. Вовремя, в двери с треском появилось несколько отверстий. Толуман сорвал с плеча карабин и пару раз выстрелил в ответ. За дверью кто-то вскрикнул, стрельба за нею прекратилась, но тут же началась в отдалении.
Матвей бросился назад по коридору, дергая засовы дверей. А если Кэти не здесь, а наверху?.. В первой камере — никого, но во второй еле успел уклониться от удара доской.
— Это я! — крикнул он. В луче от фонаря возникло злое и грязное лицо Кэти, которая замахивалась во второй раз. Та чуть опустила доску, но взгляд был недоверчивый: из-за света фонаря едва ли видела его лицо. Не вовремя зазвонил телефон.
— Как вы? — спросил полковник Рындин.
— Вошли на нижний этаж. Кэти здесь и в порядке. Пока заперлись.
— Тогда не высовывайтесь. Мы начали штурм.
— Это действительно ты? — с рыданием спросила Кэти.
Матвей чуть отвернул голову, чтобы луч фонаря не слепил ей глаза. Мрачная камера, усыпанная обвалившейся штукатуркой, матрас на покосившемся топчане — видимо, от него и оторвала доску Кэти. Какие же сволочи!
— Это я. Успокойся, всё в порядке. Со мной Толуман, он вооружен. Наверху идет штурм резиденции.
От взрыва содрогнулись стены, с потолка снова посыпалась штукатурка. Кэти отчаянно пыталась стряхнуть ее с волос. Вскоре заглянул Толуман: — Кэти, ты в порядке? Кажется, охрану нейтрализовали. Светошумовые гранаты, а стрельба длилась недолго.
— Подождем, — сказал Матвей.
Зазвонил телефон. — Мы взяли резиденцию под контроль, — сообщил полковник Рындин. — Как будто отыскали дверь на ваш уровень, изрешечена пулями и заперта.
— Мы заложили ее брусьями, — сказал Матвей. — Сейчас будем открывать, а вы опустите оружие. Ни одного нацеленного ствола!
— Понял, — кратко сказали в ответ.
Матвей выбил брусья и отступил, обняв Кэти за плечи — так «зеркало» защитит обоих. Ее сильно трясло. Толуман, держа в одной руке карабин, потянул дверь. По ту сторону оказалось светло.
— Ну, здравствуйте, полковник, — сказал он.
Матвей увидел несколько вооруженных людей и среди них человека среднего роста, с напряженным лицом.
— Госпожа Кэти Варламова, — официальным тоном сказал он, — я полковник Рындин и от имени Российского союза приношу извинения за причиненные страдания. Виновные будут строго наказаны.
— Где он? — хрипло спросила Кэти.
— Координатор? Наверху.
— Помоги, Матвей, — попросила Кэти.
Ее шатало, когда поднимались по лестнице. Наверху оказалась гостиная, обставленная тяжеловесной мебелью. На диване сидел человек с толстыми щеками и в наручниках. На лице появился страх, когда Кэти, спотыкаясь, подошла вплотную. Не говоря ни слова, она с размаха ударила его носком сапога в пах, и Матвей еле удержал ее на ногах.
Координатор издал вопль, и один из спецназовцев дернулся, но полковник Рындин вскинул руку.
— Можете жаловаться на неподобающее поведение вашей заложницы, — сухо сказал он подвывающему Координатору. — Однако, госпожа Варламова, прошу вас удалиться. Если нужна медицинская помощь, она вам будет оказана.
— Надеюсь, медицинская помощь понадобится этому ублюдку, — все еще хрипло сказала Кэти. — Спасибо, полковник. Мы уходим.
— Можно вас на минутку, — сказал Матвей и поманил Толумана, чтобы тот поддерживал Кэти.
Отошли с полковником в сторону.
— Вы сказали, что кто-то из окружения Координатора мог иметь приказ убить Кэти. Вы установили, кто это?
— Нет, — покачал головой Рындин, — но попытаемся узнать. Хотя возможно, он среди убитых при штурме. К сожалению, пришлось применить огнестрельное оружие. Кстати, и вам приношу извинения. Редко бывает, чтобы руководитель такого уровня оказался связан с китайской спецслужбой, поэтому я был вынужден действовать максимально осторожно. Боюсь, ваша жена пострадала из-за этого.
— Ладно, полковник. Спасибо вам. Кто-нибудь из ваших людей не отыщет верхнюю одежду и телефон Кэти?
Пока шли поиски, Кэти сидела в кресле, неприязненно разглядывая обстановку. Матвей тоже осмотрелся. Только теперь заметил на стене большой поясной портрет Сталина (помнил его изображения из курса истории). То ли для воссоздания атмосферы тех времен, то ли как объект почитания… Наконец принесли куртку и телефон Кэти.
— Подожди, пока сбегаю за глайдером, — сказал он.
Чтобы не искать дорогу поверху, вернулся через подвальный этаж, заодно прихватив сумку с дрелью и остатками взрывчатки. Когда, отключив экранирование, опускался на площадку возле резиденции, увидел там три больших глайдера в камуфляжной окраске и с эмблемами Братства. Все-таки, пожалуй, эти ребята сравнительно честные.
Возвращались под вечер: розовели снега, а сзади плыл глайдер сопровождения.
— Тебе точно не надо в больницу? — спросил Матвей.
— Нет, — сказала Кэти. — Только душ, добраться до косметики, и хорошо бы отогреться несколько дней. Второй раз меня вымораживают в вашей России.
Матвей помолчал.
— Тогда завозим Толумана в офис, пусть хозяйничает, а ты бери, что тебе надо, и отправляемся в свадебное путешествие. Сколько ты дашь себе дней?
Кэти порозовела. — А сколько ты предлагаешь?
— Дней пять, там это будет дольше. Элиза отыскала одно местечко…
— Постойте, ребята, — удивился Толуман. — Вы что, поженились?
— Ну да, — вздохнула Кэти. — Чуть не позабыла за всем этим. Но свадьбы не будет, разве что небольшой фуршет, когда вернемся.
— Надо же, — покрутил головой Толуман. — Элиза будет рада.
Еще бы, сразу начнет прикидывать, как это использовать в своих интересах. Ну и пускай.
Вот и Усть-Нера, опустились перед офисом. Глайдер охраны сделал круг и улетел. Матвей проводил Кэти в их номер.
— Бери только летнюю одежду, легкие туфли и сандалии, — сказал он. — Я съезжу в магазин, пока ты собираешься.
Кэти улыбнулась: — За колбасой и соленой рыбой?
— Возьму немного. Но на первые дни надо бы молоко, сметану и творог. Потом слетаем к родителям, попробуешь тамошнее вино и сыр.
Обернулся быстро, Кэти наводила макияж после душа.
— Не старайся, — посоветовал он. — Море всё смоет.
— Завидую вам, — вздохнул Толуман.
— Ты уже не раз отдыхал, — мстительно сказала Кэти. — Покрутись теперь вместо меня.
Накинула теплую куртку поверх легкого платья, и спустились. Оставила распоряжения на посту охраны — все вопросы к Толуману, — и сели в глайдер.
— Ну, вези, милый, — улыбнулась она. — Не знаю, куда.
— Глайдер, — приказал Матвей, — к точке перехода в Сад. На всякий случай, в режиме невидимости. Там — пункт Феодосия.
Смутно белые сопки вокруг, серп месяца среди облаков. Наконец замерзшее озеро, и беловатая спираль начинает закручиваться внизу.
— Переход, — сообщил глайдер…
Кэти
Она испытывает чувство падения, тошнота подступает к горлу. Потом словно зависает, сердце трепыхается несколько раз, а вокруг серая пустота. Очень тоскливо, и она отыскивает руку Матвея.
— Успокойся, — говорит тот. — Мы в Серой зоне, ее не миновать впервые приходящим в Сад. Это мир в ином измерении времени, так случилось, что я отсюда. Когда познакомишься с моими родителями, все поймешь.
Серая пелена редеет. Огромная форма обрисовывается неподалеку, и сердце Кэти будто стискивают ледяные пальцы. Огромный пес, выше глайдера, смотрит на нее желтыми блюдцами глаз!
— Привет, Орм, — Матвей опускает боковое стекло. — Подойди, познакомься. Это Кэти, отныне моя жена.
Он поворачивается к Кэти. — Не бойся, открой дверь. Это просто пес, хотя и большой, и ему нужно обнюхать тебя.
Кэти непослушной рукой открывает дверцу, и пес кладет огромную голову ей на колени. Глаза умные, он шумно втягивает воздух. Преодолевая страх, Кэти скребет жесткую шерсть за его ухом. Снова шумный вздох, пес убирает голову, и некоторое время сидит рядом с глайдером.
— Это не тот… что тогда с Элизой? — Кэти ощущает, как постукивают ее зубы.
— Нет, у нее другой. Я не знаю, почему Псы охраняют Элизу даже на Земле. Орм едва ли явился бы туда ко мне. Хотя точно не знаю, это вполне разумные существа.
Туман светлеет, и силуэт пса вдруг исчезает. Открывается простор моря, лазоревые волны с белопенными гребнями катятся по нему. Птица реет над волнами — изумрудные крылья, хвост прекраснее, чем у павлина, а от пения сердце Кэти сладко трепещет.
— Надо же! — изумленно говорит Матвей. — Это птица Сирин, повелительница пространств. Впервые вижу ее так близко. К чему бы это?..