— Что ж, подбирай людей. Я перетащила бухгалтера из магаданского филиала «Northern Mining», она будет главным. Все вопросы по оплате согласуй с ней. Дел у тебя невпроворот, а ведь скоро у Элизы должен родиться ребенок. Кто у вас будет?
Толуман улыбнулся: — Девочка.
— Да, на тебя все свалилось разом. Еще и институт заканчиваешь?
— Летом. Но я взял темой диплома именно закрытую разработку месторождений.
— Остаешься ты, милый, — Кэти с улыбкой повернулась к Матвею. — Стоило со мной познакомиться, как кончилась твоя вольная жизнь. Нужен человек, который займется магистралью. Я знаю, это не совсем твой профиль, но будешь учиться на ходу. Для проектирования трассы можно обратиться к специалистам из Новосибирска: я знаю, что в прежней России разрабатывались такие планы. Для строительства переходов привлеку «Trans-Zone», как-никак я совладелица и должна давать людям работу. Но главное — Берингов туннель! Потом обговорим вопросы финансирования, однако проект надо делать прямо сейчас. Подними все прежние наработки…
Кэти вдруг осеклась и прикусила губу.
— Постой! Я взваливаю на тебя кучу дел, а вдруг тебе это не надо? Я и Толуман уже впряглись во все это — платина, Великая северная магистраль. Но я не хочу заставлять еще и тебя, можешь выбрать что-нибудь проще и жить спокойнее.
А ведь в глазах у нее появилась тревога. Жаль ее, подгоняет себя и других. Ей нужен не просто муж, а человек, на которого она может целиком положиться. Кому можно поплакаться, забыв свою гордость, но кто и сам будет тянуть этот тяжелый воз. Толуман даже затаил дыхание.
— Я с вами, — спокойно улыбнулся Матвей.
Кэти порозовела. Пожалуй, если бы не Толуман, расцеловала бы мужа. Но только облегченно вздохнула.
— Тогда я заявляю о создании консорциума «Великая северная магистраль»[15]. В совете директоров пока будут трое — я, Толуман и ты. Придется работать как проклятые, но может, хоть иногда отдохнем. — И она застенчиво улыбнулась Матвею.
Толуман
Он спал рядом с Элизой, когда кто-то коснулся его плеча. Он вздрогнул и поднял голову. Темная фигура отступала в сумрак, маня рукой. Мама? Ведь никто посторонний не сможет войти в ее юрту. Однако зачем он ей понадобился?
Стряхивая остатки сна, Толуман встал и пошел к выходу. Непонятно, одевался он или нет? Луна над снежными горами, но уже пахнет весной.
Темная фигура откидывает капюшон и делает шаг навстречу. Кто это?.. Изможденное лицо, серые космы, голубоватые льдинки глаз.
— Не бойся, — скрежещет голос. — Я старшая рогна и во второй раз вызываю тебя из сна. Надеюсь, для тебя это останется сном.
— З-зачем я тебе? — выговаривает Толуман. У него стучат зубы, то ли от холода, то ли от страха.
— Я уже совершала путешествие с твоей сестрой. Теперь твой черед.
— Куда? — с тоской спрашивает Толуман.
— Кэти не испытывала страха. Почему боишься ты? Дай руку!
Руку будто сжимают костяные тиски. Ветер хлещет в лицо, но вдруг стихает — вокруг некая разреженная пустота. Уши закладывает от перепада давления. Только что была ночь — и вдруг день!
Слева величественные здания, а справа серая река с пенными гребешками волн.
— Ты в Петербурге и незрим для большинства людей. Но будь осторожен, есть и другие, равные мне по силе. Я не могу быть с тобой, меня сразу почуют. А тебе пора ближе узнать своих врагов…
Вдруг он оказывается в машине, на заднем сиденье. Сидящий впереди оборачивается и недоуменно глядит сквозь него. Пробирает озноб — это отец-настоятель, глаза блеклые и безжалостные! Но тот пожимает плечами и поворачивается обратно.
Машина едет по набережной мимо серо-стальной реки. Водитель сворачивает к зданию… и снова этот храм: темные колонны, портик, шестиконечный крест.
Некто в сером одеянии, видимо служка, открывает дверцу, и отец-настоятель выходит. Следом и Толуман, хотя опять непонятно, открывали ему или нет? Его явно не видят, но это не относится к ветру, который холодной тряпкой хлестнул по лицу. Что необычно для храма, у входа охранники, но молча расступаются в стороны. В вестибюле отец-настоятель ждет, а ему в глаза упираются два красных лучика — идет процедура идентификации. Толумана не замечают, и вскоре открывается дверь внутрь.
Отец-настоятель мимоходом кивает изображениям Троицы (Толуман помнит их по первому сну) и поворачивает налево, вниз по лестнице, освещенной язычками свечей. Первая ниша в этот раз пуста, но справа красноватый свет заливает обширное помещение с круглым столом и чем-то вроде лож у стен. Четверо сидят за столом, и отец-настоятель сперва кланяется полунагой женщине в зеленом одеянии, с красной розой в руке — двойнику Лилит. Затем человеку в темном, с бледным лицом и пальцами на рукояти меча. После этого магистру с золотой цепью и кроваво-красным камнем на ней. И нерешительно замирает перед четвертым, лицо которого скрыто капюшоном, как и у старшей рогны.
— Приветствую тебя, — говорит тот и откидывает капюшон. Голос звучит холодно, как ветер среди обледенелых якутских скал, и явно с китайским акцентом. Редкая бородка клинышком, голый череп, один глаз черный и живой, а другой пластиковый или стеклянный. Он возвращает руку на набалдашник посоха — странную черно-белую фигурку.
— Приветствую вас, Патриарх Темной луны, — низко склоняется отец-настоятель. — И благодарю за честь.
— Я рада видеть тебя, — тихо смеется женщина. — Ты был готов отдать свою бренную жизнь в моих объятиях.
Толумана пробирает дрожь: не настоящая ли это Лилит? И зачем сюда явился сам Патриарх Темной луны — по слухам, глава тайного ордена убийц-невидимок, цзин?
А отец-настоятель снова кланяется двойнику Лилит: — Это блаженство, умереть в темнице твоих волос.
Глаза женщины светятся зеленым, как у довольной кошки: — Я за него. Но послушаем и тебя, Патриарх.
И опять, вряд ли обычная женщина посмеет обращаться к фигуре такого ранга на «ты». А тот, прищурив живой глаз, рассматривает отца-настоятеля.
— Ты позван на разбирательство, но также по твоему собственному прошению. Тебе поручили устранить возможную помеху для нашего Плана — тех, кто может реализовать так называемый меморандум Варламова. Наши аналитики выявили около десятка таких людей, и тебе достался не самый сложный вариант. Но сначала тебе не удалось справиться с его сыном, а когда была поручена и дочь, то опять провал. Почему? И зачем отнимаешь у нас время, если даже не стал магистром?
Лицо отца-настоятеля дергается, он облизывает губы.
— Почему?.. Вмешались некие факторы, о которых я мог сообщить только лично. Поэтому благодарю за приглашение.
— Поясни, — голос Темного патриарха снова, как свист якутской пурги.
— По секретному заданию Империи, я веду постоянный мониторинг окружающей местности. Выяснилось странное обстоятельство. К западу от реки Индигирка имеется горное озеро, где периодически исчезают и появляются летательные аппараты…
— Одно из якутских мест силы, — небрежно замечает спутник Лилит.
А Толуман вздрагивает: слишком много тот знает для обычного человека.
— По-видимому, — соглашается отец-настоятель. — Я распорядился установить там аппаратуру слежения, это тайная разработка Империи. Когда подозрительный объект приближался к озеру, аппаратура фиксировала изменение темпа времени вокруг его корпуса. Затем аппарат, а это всегда были глайдеры, просто исчезал.
— Их принадлежность? — Темный воин (похоже, это действительно он) поглаживает рукоять меча.
— Зарегистрированы в Южнороссии. Но некоторые физические параметры необычны.
— И ты не пытался сбить их для изучения? — с ноткой презрения осведомляется Патриарх.
Отец-настоятельмедлит: — Хотя подобные действия пока запрещены Империей, я сделал одну попытку… исходя из приоритета нашего Плана. Вот результат.
Он кидает на стол несколько фотографий. Женщина небрежно тасует их холеными пальцами.
— Работа Псов, — замечает она. — Как в Москве.
— Судя по всему, да, — соглашается отец-настоятель. — Мне пришлось срочно эвакуировать ракетную установку и… остатки тел. Исходя из этого, а также видимых манипуляций со временем, я пришел к выводу, что мы имеем дело с вмешательством Сада. Это максимальная угроза для нашего Плана. Именно это вмешательство, я полагаю, защитило тех, кого мне поручили устранить. Поэтому я и попросил о личной встрече.
Повисает молчание, и Толумана опять бьет озноб: выходит, их пытались сбить. Матвея, или его с Элизой? Скорее их, ведь глайдер Матвея непросто засечь. Неужели Псы снова вмешались из-за нее?
— Рановато, — наконец роняет Темный воин. — Похоже, кто-то ускорил ход событий.
Женщина тихо смеется. — Я расскажу об этом в Темном чертоге, при следующем свидании.
А Патриарх Темной луны пронизывающе смотрит на отца-настоятеля и слегка качает головой: — Признаться, я относился к тебе с сомнением. Но ты проявил смелость и ум. Ты все еще адепт?
Тот кивает, и Патриарх некоторое время молчит.
— Пока не делай ничего. Эти… трое объявили о своих планах. Строительство магистрали, которая соединит Северную Америку и Китай, что выгодно нашим формальным руководителям. Мы подождем. Следи, но ничего не предпринимай против этих глайдеров. Мы узнали важное — что Псы охраняют не только Серую зону, но и внешние границы Сада. Как бы они не добрались до тебя… — Патриарх смеется, словно зловеще кудахчет. — А ты оказался ценен. И доказал, что достоин быть магистром.
Он слегка поворачивается к присутствующему магистру, который за все время не произнес ни слова. — Отдай свою цепь, потом получишь другую.
Тот встает и с поклоном подает цепь с красно-кровавым камнем. Патриарх Темной луны манит рукой, отец-настоятельстановится перед ним на колени. Цепь опускается ему на плечи… и Толуман кричит от жгучего прикосновения камня к своей груди.
— Здесь кто-то есть! — Патриарх неожиданно легко вскакивает и обводит навершием посоха помещение. Черный глаз бегает по сторонам, но стеклянный в упор смотрит на Толумана. Теперь видно, что черно-белая фигурка представляет сплетшиеся в объятиях Ян и Инь. Темный воин со зловещим свистом выхватывает меч.