Ее глаза стали темно-зелеными, таким бывает небо перед грозой.
— Мне это не приходило в голову, — ошеломленно сказал Толуман. — Думал, что андроид просто копия одной из гейш.
— Я предполагаю, кто это устроил, — тень легла на нежное лицо Юкико, или то были сумерки? — Всё сходится к одному.
Она помолчала, сидя как фарфоровая статуэтка в сгущающемся сумраке.
— Вы женаты?
— Да. У меня необычная жена, из Сада. И у Кэти муж оттуда…
Он запнулся — Юкико как-то незаметно развязала ему язык. Она тихонько рассмеялась:
— Будьте осторожнее с гейшами. Хотя это не важно, за стены этого дома ничто не выйдет. И я знаю о Хёрае, мать рассказывала, что ваш отец видел его свет. Какой вы счастливый! Вот у меня другая судьба.
А он и вправду счастлив? Постоянные проблемы, опасность за опасностью. Хоть и разбогател, но так и не почувствовал этого… Как-то неожиданно женился на Элизе, увидел Сад, и теперь у него растет прелестная дочь. Пожалуй, все-таки счастлив. И стало жаль такую красивую и такую одинокую Юкико.
Она виднелась как смутная белизна во мраке. Потом в садике за окном зажглись фонари, и лицо Юкико холодновато озарилось. Словно про себя, она проговорила:
— Мать сказала: если ты выйдешь замуж и у тебя будут дети, то забудь. Если же нет… ты свободна. А я не замужем, и у меня нет детей.
Она помолчала и произнесла речитативом:
«Этот мир земной —
Отраженное в зеркале
Марево теней
Есть, но не скажешь, что есть.
Нет, но не скажешь, что нет» [19]
— Почему вы печальны, Юкико? — удивился Толуман. — Вы так красивы.
— И правда, — вздохнула Юкико, — зачем печалиться? Скоро расставаться, а вы даже не видели, как танцует гейша…
Раздалась музыкальная трель, и Юкико вынула из складок кимоно телефон.
— Тоже нарушение этикета, — слегка улыбнулась она, поднося к уху.
Послушала немного и положила обратно. — Это моя подруга, юдзё. Вам не обязательно знать ее имя. Ваш спутник утомился и заснул, а она осмотрела его одежду. У него парализатор во внутреннем левом кармане пиджака, так что он не простой студент.
Толуман хмыкнул: — Может и студент, только какого-нибудь сыскного факультета. Сейчас на летней практике. Впрочем, я так и подозревал. Если это цзин, то работают топорно.
— От ласк юдзё легко потерять голову. А вас, наверное, пока только изучают. Но в любой момент могут взяться всерьез.
Лицо Юкико было белым, как мел, волосы темны, а в глазах горели недобрые зеленые огоньки. Вдруг она еле слышно прошептала: — Пусть будет так.
— Что? — переспросил Толуман.
— Я станцую для вас, — сказала Юкико. — Но прежде, чем позову Каори… Толуман, завтра же вы должны покинуть Ордос. Может, это не так срочно, но лучше не рисковать. Как-нибудь избавьтесь от своего студента и бегите.
— А как же мое расследование? Я хочу найти ту фирму, что программирует андроидов…
— Пока забудьте об этом. Ведь ваша мать рогна?
Толуман удивился. — Да.
— Тогда все узнаете через нее. И довольно слов.
Она повела рукой, и над полом мягко зажглись светильники. Потом громко позвонила в колокольчик. Вскоре появилась Каори с каким-то музыкальным инструментом, раздвинула вдоль стены ширму с изображением цветущей вишни и присела в углу.
Раздались необычные, тревожные аккорды. Юкико встала и опустилась на пол перед ширмой, затем низко поклонилась. Каори запела по-японски — голос звучал отрешенно, и его сопровождали звенящие удары струн.
Юкико медленно встала, в правой руке появился веер. Она направила его на Толумана и подняла левую руку. Рукав кимоно приспустился — Юкико то ли призывала, то ли отталкивала от себя. Веер раскрылся, став похожим на многоцветную бабочку. Юкико помахивала им, плавно поворачиваясь и сама походя на порхающую бабочку. Повернулась спиной, вызвав щемящее чувство потери, а когда повернулась обратно, в руках было уже два веера. Снова плавные взмахи, еще больше сходства с бабочкой, только иногда замирающей на лету. Юкико то приближалась к Толуману, то отступала обратно, разговаривая с ним непонятным языком вееров. Снова встала на колени, без выражения глядя вперед, а потом заиграла веерами и медленно поднялась, продолжая самозабвенно играть, но поворачиваясь уже быстрее. Опять замедлилась, плавные повороты и загадочные взмахи веерами… Вдруг сложила их, присела и склонилась до пола, а Каори с последним звенящим ударом положила музыкальный инструмент.
Необычный танец настолько заворожил, что выступили слезы. Толуман смахнул их и зааплодировал.
— Здорово! — хрипло сказал он.
Юкико застенчиво улыбнулась: — Спасибо. Я рада, что вам понравилось. Здесь на так уж ценят классический японский танец. Но нам надо прощаться, хотя я даже не успела вас угостить.
Теперь понятно, почему время Юкико надолго расписано. Толуман с сожалением поднялся и сделал шаг к двери. Что ему делать: поцеловать сестру на прощание?
А Юкико сказала:
— Денег я с вас не возьму. Заплатите только юдзё.
Каори с поклоном подала Толуману его гаджеты и карточку с номером. Он перевел на него подсказанную сумму (гораздо меньшую, чем полагалось бы Юкико), и вышел на слабо освещенную площадку возле дома. Похолодало. Юкико подступила совсем близко, теплое дыхание касалось его лица.
— Гейши прощаются не так, но все же…
Лицо Юкико приблизилось еще больше, мягкие губы коснулись губ Толумана, а следом ее язык нежно раздвинул их и… все тело пронизала дрожь от быстрых сладостных прикосновений. Юкико со смешком отпрянула:
— Вот так целуют гейши. И не только так. Напоследок я все-таки похулиганила.
Толуман с трудом пришел в себя: — Послушайте, Юкико. Бросайте все это и переезжайте к нам. Откроете школу гейш, от желающих отбоя не будет. Если у вас долги, я все оплачу.
Глаза Юкико заблестели: — Спасибо. Я помечтаю об этом… А вот и они.
На тропинке появилась парочка — студент с девушкой. Лицо у того было… обалделое, иначе не скажешь. Девушка церемонно поклонилась и исчезла, а Юкико вздохнула:
— Ну, вот и всё. Прощайте.
Она низко поклонилась, как при встрече и, не поднимая лица, попятилась обратно в домик. Кукольная гейша в кукольном домике, на окраине огромной столицы. Его сестра…
Обратно ехали молча: перед глазами стояла прекрасная и грустная Юкико, а «студент» бессмысленно глядел в пространство, то и дело расплываясь в улыбке. Да, надо с ним что-то делать.
Из любопытства Толуман проводил его в номер («студент» остановился в той же гостинице). Подземный этаж, а «номер» что-то вроде длинного ящика, куда надо забираться на четвереньках. По сравнению с ним Толуман роскошествовал: комнатка два на три метра и туалет, как в самолете.
Мысль о самолете навела на другую: как выбраться из Ордоса? Почему-то не возникло сомнений, что надо доверять Юкико. Хотя все так странно… Раньше хотел вернуться по АЯМ, из Ордоса до Якутска два раза в неделю ходил пассажирский экспресс. Пусть не пятьсот, но двести километров в час он делал — это пятнадцать часов пути. Было бы любопытно проехать по дороге, которую они надеялись продлить до Аляски.
Но теперь это придется отставить, вряд ли его легко выпустят. Если даже «студент» и в самом деле пока лишь студент, применить парализатор он сумеет. Очнешься в камере, и тебя начнут знакомить с утонченными китайскими пытками. Мать рассказывала о приключениях отца, хотя про Сацуки он, похоже, умолчал. Что цзин будет интересовать?.. Ну, хотя бы информация о Саде — пускай Толуман мало знает, но им-то это неизвестно. Недаром Матвей не пускался в подробности, а вот о чем иногда проговаривалась Элиза, очень может заинтересовать.
Матвей!.. Хоть и не хочется просить о помощи, но стоит ли рисковать, выбираясь в одиночку? У того хитроумный глайдер, проследить его невозможно. Это они с Элизой попались по глупости. Только как связаться, за каждым шагом явно следят?..
Первое. По примеру Юкико использовать переписку: голос легко подслушают, наверняка где-то спрятаны микрофоны.
Второе. Чтобы текст не подсмотрели видеокамеры, спрятаться под одеяло, все равно пора спать.
Третье. Надеяться на изощренную технику Матвея: тот как-то обмолвился, что использует протокол неких даймонов, которому земная связь и в подметки не годится. Его разговоры, даже входящие, как бы отсутствуют в электронном пространстве.
Так что принял душ, еле уместившись в крохотной кабинке, забрался под одеяло и набрал номер. Телефон все время был в нагрудном кармане, вряд ли успели чего-нибудь встроить.
Когда Матвей ответил, сразу перешел на почтовый формат.
«Матвей, можешь забрать меня из Ордоса в Китае? Я кое с кем встретился, и мне опасно выбираться обычным путем. Отвечай тоже письмом».
Вскоре пришел ответ: «Привет, Толуман. Подожди немного, я наведу справки».
Чуть погодя: «Да, в окрестностях есть точка перехода. Это в ста километрах к юго-западу от Ордоса, в районе солончаковых озер. Передаю координаты. Когда там будешь?».
Толуман думал недолго. «Завтра от десяти утра до полудня, точное время сообщу позже. Когда прибудешь, оставайся в режиме невидимости и позвони, но не ожидай ответа, мне хватит вибровызова».
Может, и доставляет Матвею неудобства, но ничего не поделаешь. Машину на завтра пока не будет заказывать, чтобы не переполошить цзин. А вот что делать со «студентом», надо обдумать…
Утром небо было белесое, наверное опять будет жаркий день. Толуман надел костюм, а вот вещи придется оставить. Завтракая в кафе, включил электронный гид. На карте окрестностей Ордоса нашел нужные координаты. Место оказалось у одного из озер — ну что же, хочет поглядеть на здешние пейзажи. Начал было заказывать машину, и тут появился Лю Шэнли. Вспомнив, как обращалась к нему Юкико (легкая тоска сжала сердце), сказал:
— Шэнли, мне осточертел город, я предпочитаю открытые пространства. Хочу взглянуть на окрестности. Гид показывает, что здесь есть барханы, степи, соляные озера. Никогда этого не видал, так что давайте съездим. А потом опять за дела.